В СМЕРШе Сумцова тщательно готовили для работы в стане врага. Как говорится, теоретически Сумцов был подготовлен, а как все будет там, за линией фронта, этого никто не знал, могли только предполагать… Константин Сумцов был не из робкого десятка и согласие быть зафронтовым разведчиком дал добровольно, без страха. И все же предстоящая для него неизвестность пугала, тревожила…
Ему предстояло вступить в поединок с опытным, коварным, сильным противником. Готовясь к блицкригу, немцы создали основательные спецслужбы: абвер, СД… Так, еще до нападения гитлеровцев на Советский Союз была составлена «Особая розыскная книга СССР». В нее вносили биографические и установочные сведения на партийных и советских работников: секретарей обкомов, горкомов и райкомов партии, председателей областных и районных Советов депутатов трудящихся, директоров предприятий и руководителей учреждений, председателей сельских советов, орденоносцев, коммунистов и других советских активистов, которых немцы намечали к немедленному уничтожению, как только гитлеровские войска вступят на советскую территорию.
«Особая розыскная книга СССР» составлялась спецслужбами по агентурным данным, а также по материалам районных и областных газет и журналов…
Сумцов усвоил основные положения разработанной чекистами линии поведения разведчика в стане врага. Была отработана техника перехода его на сторону противника, уточнено поведение на допросах, при общении с военнопленными, и особенно с администрацией и курсантами разведшколы, если он будет в нее зачислен, о методах сбора сведений и способах связи. «Не факт, что попаду в разведшколу немцев. Как повезет… А вот лицом к лицу встречусь с немцами, с абверовцами – это точно, – размышлял Сумцов. – Но чего бояться – легенда отработана…» Чекисты пришли к выводу, что следует сохранить без изменения биографию Константина Сумцова. Руководствовались принципом – старайся говорить правду, и тогда тебе не придется многое запоминать.
«По легенде, я лейтенант Красной Армии. И на самом деле я лейтенант… Правда, лейтенант государственной безопасности… Легенда продумана до мелочей… Какие мне могут встретиться подводные камни? – продолжал размышлять Сумцов. – Вот у нелегалов, перевоплотившихся в чужую оболочку, опасности на каждом шагу, ходят они как по тонкому канату над пропастью…»
Да, наших нелегалов, находящихся среди чужих, постоянно подстерегают неожиданные, но опасные мелочи.
Нелегалу необходимо знать характерные национальные черты, правила поведения, нравы, привычки окружающих его лиц. Конечно, все мелочи невозможно учесть. Например, был такой случай. Группа лиц, в которой находился наш нелегал, пошла купаться. И вот он поплыл по-русски, саженками. В той стране так не плавали. Такой поступок еще не провал, но человек мог привлечь к себе ненужное опасное внимание, что со временем могло привести к провалу. Пришлось отзывать этого нелегала на родину. В каждой стране, у каждого народа свои привычки и правила общения. Например, в Дании мужчины дамам пальто не подают, считают: разве у них нет рук?
В Болгарии кивок головой вниз означает «нет» – отрицание, а покачивание головой слева направо означает «да» – согласие. У нас при счете пальцы на руке загибают, а в некоторых странах их, сжав в кулак, разгибают. А умывание? В Австрии, например, в тазик наливают воду, и вы моете лицо и руки в одной воде.
Знаменитый разведчик Герой Советского Союза Николай Кузнецов, облаченный в форму немецкого офицера, во время своей первой поездки в Ровно из спецотряда Д. Медведева заметил, что привлек все же некоторое излишнее внимание. Дело в том, что на голове у него красовалась пилотка, обычная офицерская пилотка. А по неписаному, но само собой разумеющемуся в вермахте обычаю ее носили на фронте. В тылу же у офицеров был другой головной убор – фуражка с высокой тульей. Кузнецову пришлось срочно обзавестись фуражкой и научиться ее правильно надевать и снимать: немцы делали это иначе, чем командиры Красной Армии. И на такой мелочи легко можно было погореть. Кузнецов стал появляться в Ровно только в фуражке. Так же неуместен был в тылу и тяжелый боевой «парабеллум» – его носили лишь при исполнении служебных обязанностей. Во все остальное время немецкие офицеры предпочитали пистолет более компактный – «вальтер». Разведчик сменил и оружие. Успех деятельности разведчика обеспечивали и надежные документы. Более 70 раз Кузнецова-Зиберта останавливали патрули и ни разу ничего не заметили. И еще, конечно, разведчику должна сопутствовать удача.
Сумцов продолжал обдумывать свое предстоящее поведение у немцев. Что говорить, как отвечать на вопросы… От этого зависела жизнь. Отвечать надо не быстро, но и не медлить с ответом. Быстрый и замедленный ответы настораживают. «Спокойствие и неторопливость помогут мне на той стороне, – решил Сумцов. – Постараюсь придерживаться принципа: «Кто быстро ездит, того тихо понесут».
В короткую июньскую ночь 1943 года Сумцов перешел линию фронта. Точнее, его аккуратно довели до нее два чекиста. Тепло попрощались с ним, пожелав ему успеха и благополучного возвращения на свою сторону.
– Задание будет выполнено, – заверил Сумцов контрразведчиков. Он медленно пошел вперед. Увидел сваленное дерево, присел на него. Осмотрелся. Начинало светать. В полусотне шагов от себя заметил нескольких солдат противника. В полном соответствии с отработанной линией поведения Константин поднял руки, держа в одной из них белый платок, и зашагал навстречу им.
Увидев шедшего к ним неизвестного, солдаты стали что-то кричать ему. А когда Сумцов подошел ближе, один из них схватил его за руку и столкнул в траншею.
– Официр, – глядя на Сумцова, произнес рыжеватый низкорослый немец. Солдаты обыскали Сумцова. Они отобрали у него нож, часы, папиросы. Вскоре на пост боевого охранения прибыл унтер-офицер с двумя солдатами. Они доставили Константина под конвоем в штаб какой-то воинской части.
В комнате, в которую ввели Сумцова, перед ним стояли три немецких офицера. Они с интересом разглядывали его. В их взглядах читалось явное недоброжелательство. Один из них посмотрел на Константина оценивающим холодным взглядом и неожиданно для Сумцова спросил по-русски:
– Зачем вы предали свою Родину?
Интонация офицера подчеркивала полное отвращение к перебежчику. Не дождавшись ответа, он вышел из комнаты. Другой офицер через переводчика стал задавать Сумцову вопросы о части, в которой тот служил. Константин ничего существенного ему не рассказал, ссылаясь на то, что в этой части находился всего лишь неделю. Тогда офицер стал расспрашивать Сумцова о расположении войск на советском фронте, о причинах перехода его к немцам.
«Начинается…» – подумал Сумцов. Любая легенда должна быть максимально приближенной к правде. Незнание мелочей, деталей, нестыковка событий – вот что может погубить разведчика.
– Почему вы перешли на нашу сторону? – прозвучал вопрос офицера.
– Я не собирался… Но случилась со мной беда… Я убил человека. Своего… Меня ждет трибунал… – Сумцов замолчал.
– Как это произошло? – офицер протянул Константину кружку с чаем.
– Повздорил с сержантом, выстрелил в него в упор. И я был выпивши…
Сумцова вывели из помещения, посадили в машину. Через полчаса автомобиль остановился около большого дома в каком-то населенном пункте. У входа стоял часовой.
Сумцова в сопровождении солдат провели внутрь дома. В большой комнате за столом сидел майор. Он отпустил солдат и заинтересованно посмотрел на Константина.
– Садитесь и рассказывайте, как дошли до жизни такой, что побежали к нам, – на чистом русском языке заговорил немец.
«Это уже серьезно – абвер», – подумал Сумцов и не ошибся.
– Я слушаю, – в голосе майора чувствовалось нетерпение.
Сумцов повторил уже рассказанное ранее. Добавил:
– Нелепый случай. Кому хочется идти под трибунал? Я хочу еще пожить.
Немец слушал внимательно, делал какие-то пометки в лежащем на столе блокноте. Когда Сумцов закончил рассказ, майор жестко произнес:
– Сказочки рассказываете. Для детей.
– Можете проверить. У вас на нашей стороне наверняка найдутся свои люди.
– Да, у нас везде есть свои люди.
– Пусть проверяют.
Случай с сержантом был разыгран как по нотам. После выстрела Сумцова холостым в грудь сержанту, тот свалился «без сознания». Задействованные в этой операции еще два человека вынесли на плащ-палатке сержанта и срочно увезли «в госпиталь». Пустили слух, что сержант умер. Впопыхах Сумцова не отстранили от командования взводом, и ночью он ушел к немцам.
– Фамилия сержанта? – потребовал немец.
– Николай Калашник.
– Давно находился в роте?
– Недели две.
– И вы недавно, – сказал майор.
– Так на передовой же долго не живут, – как бы удивился вопросу Сумцов.
