Ознакомительная версия.
Его ждали боевые товарищи. Они были ему куда ближе, чем так называемые родственники, близкие и дальние. Каждый уходил из дома по-своему, но у каждого была одна дорога – дорога на войну.
Несмотря на свою занятость, генерал-майор Комаровский решил лично проводить «Осу» в путь-дорогу. Это был не самый плохой повод развеяться, оставив кабинет и сотни мелких неотложных дел, при мысли о которых Комаровский начинал морщиться, как от зубной боли. Покидая управление, он не поленился переодеться в военную форму, что делал нечасто. Развалившись в ней на заднем сиденье, стал рисовать в своем воображении, как по прибытии на полигон объявит бойцам, что полетит в Афганистан с ними, приняв командование на себя. Разумеется, это было исключено, но помечтать приятно. Ведь не всегда же генерал Комаровский штаны в кабинетах просиживал. Было время, и он тоже летел куда-нибудь к черту на кулички, понятия не имея, вернется ли обратно, а если вернется, то цел ли?
Никому, в том числе и самому себе, Комаровский не признался бы, как дороги ему эти парни, которых он был вынужден снова и снова посылать прямиком в пасть Смерти. Особенно близок был ему по духу майор Кузьмин. В натурах обоих присутствовало нечто такое, что объединяло этих абсолютно не похожих друг на друга мужчин. Заглянуть в глаза Кузьмину было для генерала все равно что увидеть тайный опознавательный знак. В глубине этих зрачков крылась холодная отрешенность самурая, какие бы чувства ни отражались на поверхности. Но Леонид погиб. Мужчин этой редчайшей породы оставалось на свете все меньше и меньше. Имея счастье или несчастье столкнуться с ними, окружающие не догадывались о том, что имеют дело с опасными чудаками, готовыми рисковать не ради денег и славы, а во имя каких-то странных понятий о чести, долге, мужестве.
Как называется та каста, к которой принадлежали они с майором, генерал Комаровский не знал – скорее всего, никакого названия и не было. Сейчас ему подумалось, что оба они подобны безрассудным альпинистам, покорившим вершину, с которой невозможно спуститься. Что они обрели там, кроме ощущения бесконечного одиночества и готовности умереть в любой момент? Пожалуй, ничего. Ничего такого, что можно было бы пощупать, положить в бумажник или на полку.
Комаровский и сам не заметил, как задремал, держа фуражку с высокой тульей на коленях. Снилось ему что-то приятное, потому что улыбка то и дело трогала его губы, а мышцы лица расслабились, лишив его сурового начальственного выражения.
Когда автомобиль пересек последнее дорожное кольцо, вырвался за пределы Москвы и разогнался на трассе до скорости сто пятьдесят километров в час, водитель не придумал ничего лучше, чем приоткрыть свое окно. Ворвавшийся ветер растрепал заботливо уложенную причес-ку Комаровского. Хлопая спросонья глазами, он придержал ладонью разметавшиеся пряди волос, но было поздно. Пришлось напяливать фуражку. Сделав это, Комаровский произнес сквозь зубы:
– Еще раз опустишь стекло без спросу – отправишься дослуживать на Курилы, а то еще куда-нибудь подальше.
– Но мне показалось, что душно, а вы спали, товарищ генерал… – Голова водителя ушла в плечи.
– Во-первых, – отчеканил Комаровский, – для таких случаев в машине имеется кондиционер. Во-вторых, я не спал, это тебе померещилось.
– Так точно, товарищ генерал! Померещилось.
По тону было понятно, что ни на какие Курилы водитель не хочет, а предпочел бы остаться в столице, под надежным генеральским крылышком, чистый, здоровый, сытый. Вздохнув, Комаровский набрал телефонный номер супруги, чтобы предупредить, что обедать дома не будет. Она огорчилась, но не очень. Во время разговора было слышно, как играет рядом ритмичная музыка и выкрикивают что-то бодрые голоса, мужские и женские. По-видимому, жена находилась в фитнес-клубе. Или в бассейне. В принципе, она проводила там все свободное время, но сегодня сознавать это было отчего-то неприятно. Комаровский подумал о бойцах, которым предстоит рисковать молодыми жизнями на чужбине, и о тех спортивных, ухоженных мужчинах, которые окружают жену. Не слишком ли много он ей позволяет? Не пользуется ли она его доверием, посмеиваясь над ним со своими ухажерами? И хуже всего, что проверить нельзя, не унижая своего мужского достоинства. Вот и приходится терпеть, стиснув зубы, а терпеть ох как нелегко!
– Ты что ползешь, как черепаха! – прикрикнул Комаровский на водителя. – Гони давай, жми на педаль! Думаешь, у меня есть время с тобой целый день кататься?
Пригнувшись к рулю, водитель прибавил газу. Увеличившаяся скорость и мелькание деревьев за окном подействовали на Комаровского успокаивающе. Риск, смертельный риск – вот чего ему не хватало в этой размеренной, будничной жизни. Совсем замшел в своем кабинете.
Когда они наконец приехали и проследовали через контрольно-пропускной пункт, генерал с удовлетворением отметил, что полигон нисколько не похож на сонное царство. Одни бойцы преодолевали полосу препятствий, другие занимались рукопашным боем, третьи, пыхтя, как паровозы, бежали вдоль дороги с полной выкладкой. Летное поле тоже не пустовало. Выбравшись наружу, Комаровский увидел два легких самолета для тренировок парашютистов, три новехонькие винтокрылые машины, выкрашенные в болотный цвет, и транспортный «Ил-76» с открытой рампой.
– Туда подъехать можно! – крикнул водитель, когда Комаровский, путаясь в траве, двинулся в сторону транспортного самолета.
– Пешком дойду, – бросил через плечо генерал. – Не инвалид, слава богу. На пенсию рановато.
Приближаясь, он смог рассмотреть своих бойцов, прохлаждавшихся в тени самолета, возле которых сновали техники, инструкторы и прочие люди, привлеченные к подготовке операции. Несмотря на то что их было немного, Комаровский твердо знал: эти не подведут, не предадут. Надежный, неоднократно проверенный контингент, умеющий держать язык за зубами. На таких может положиться и он, генерал-майор Комаровский, и вся необъятная страна, раскинувшаяся от Тихого океана до Балтийского и Черного морей.
Завидев начальника управления, бойцы «Осы» без суеты, но быстро и слаженно выстроились в шеренгу. Приложив ладонь к козырьку кепи, майор Андреев направился навстречу Комаровскому, чтобы отрапортовать, но был остановлен вялым взмахом генеральской руки:
– Товарищи офицеры, не на параде.
– Товарищи офицеры, – эхом откликнулся Андреев.
Все слегка расслабились, он тоже, и напрасно, потому что, присмотревшись к нему, Комаровский приказал:
– Жвачку выплюнь, майор. Не в ковбойском салуне. – Затем, пройдясь несколько раз вдоль строя, спросил: – Ну что, парни, задача перед вами поставлена?
– Так точно… так точно, товарищ генерал, – вразнобой ответили бойцы.
– Озвучь, – предложил Комаровский майору.
Тот без запинки отбарабанил:
– Долетаем до Термеза. Там пересаживаемся в «вертушку», она доставляет нас до плато севернее Кандагара. Прочесываем местность. Задача – найти, где талибы посадили «Боинг». Предположительно, это произошло на одном из двух бывших военных аэродромов.
– Допустим, вы нашли самолет, – перебил Комаровский. – Что предпримете?
– При обнаружении базы устанавливаем за ней наблюдение, – доложил Андреев. – С целью оценки возможности проведения антитеррористической операции по уничтожению банды и освобождению заложников.
– Если такая возможность представится, хорошо бы главарей живыми взять.
– Сделаем, товарищ генерал.
– Сделаем… – пронеслось по шеренге. – Дело привычное…
– Тогда – с богом! – сказал Комаровский и умолк, заподозрив, что голос его вот-вот предательски дрогнет. Просто махнул рукой, а потом резко отвернулся и пошел восвояси. Спину он по привычке держал прямо, а голова его была опущена. Все-таки он жалел о том, что не имеет возможности отправиться на задание со своими лучшими бойцами.
Многочасовой полет бойцы «Осы» использовали, чтобы подогнать снаряжение, почистить и зарядить оружие, а главное, поболтать о том о сем, потому что такая возможность пообщаться в тесном кругу выпадала редко. Настоящая дружба состоит не в том, чтобы не расставаться друг с другом и постоянно торчать вместе, есть в том необходимость или нет. Дружба – это готовность помочь советом, прикрыть грудью, поделиться важным, сказать правду в глаза. А еще и просто радость от неожиданных встреч, которые не планируются заранее.
Группа никогда не собиралась в полном составе, чтобы отпраздновать чей-нибудь день рождения или посидеть за новогодним столом. Очень редко встречались и ее отдельные члены, потому что короткое время отдыха старались посвятить родным и близким. Но сегодня, вылетая в Афганистан, они были искренне рады, что летят все вместе. Тринадцать бойцов спецгруппы. Каждому хотелось выложить какую-нибудь новость, позубоскалить, попросить совета. В длинном салоне транспортного самолета было шумно и оживленно. Казалось, в нем уместились не тринадцать спецназовцев, а целая десантная рота.
Ознакомительная версия.
