Ознакомительная версия.
Пролетарии проникаются. Пролетарии удивлены тем, что раньше они о таких сермяжных вещах даже и не задумывались. Их заплывшие нахальством глаза вдруг прояснивают, головы сотрясаются от пронизывающего процесса понимания, слегка травмированные конечности демонстрируют искреннее раскаяние и растущее дружелюбие. При виде раскаяния гнев из душ военных постепенно выдавливается врожденным гуманизмом. Военные организовано и неспешно покидают ДК, стремясь сделать это еще до приезда вызванного по ошибке каким-то непроникшимся пролетарием, наряда доблестной советской милиции. Милиция в таких случаях не спешит, пусть военные немного вместо нее потрудятся. Милицию тоже давно уже достали эти беспокойные люмпенпролетарии.
Военные, те временем, группируются в заранее оговоренном, тихом и скрытом от глаз широкой общественности месте. Группируются с захваченными по обоюдному согласию трофеями — лучшими представительницами женского пола, оказавшимися в тот день в пролетарском ДК. Они ждут возвращения посыльного из народного театра при ДК им. Н. К. Крупской. Посыльный возвращается с благодарственным письмом от дирекции и коллектива ДК за деятельное участие в подготовке и проведении экспериментального революционно-патриотического спектакля «Сердца вождей революции», такого-то числа, такого-то месяца. Благодарность выражалась всему «Списку военных, следующих в народный театр при ДК им. Н. К. Крупской». Серпасто-молоткастые печати. Витиеватые подписи. Сестренка старшины оказалась дамой на удивление смекалистой.
Военные обмениваются с дамами контактной информацией (особенно шустрые и веселые из них уже даже договорились о встрече сегодняшней ночью и запланировали себе очередной «самоход»). Затем военные галантно прощаются с дамами и, огороженным флажками строем возвращаются в пределы расположения родных подразделений.
Утром следующего дня в рядах военноначальственных царит замешательство — все утро звонят из отделения милиции. Звонят с какими-то гнусными обвинениями в адрес военных, якобы устроивших массовые беспорядки с избиением гражданской молодежи.
— Да Бог, с вами. Какие массовые беспорядки? Какие избиения? В Советском союзе не может быть ни первого, ни второго! Это вам не Бангладеш, какая-нибудь!
— Но есть, пострадавшие и свидетели.
— Пострадавшие, вы сами говорили, ничего не помнят. Амнезия у них. Лопочут что-то о росте востребованности своей продукции в странах Варшавского договора. Кстати, а кто это такие, эти свидетели?
— Это те, которые успели убежать, когда подошел строй военных.
— Ну, тогда это точно не мои. От моих бы не убежали. Позвольте, вы сказали строй?! Может еще и барабаны были?
— Барабанов вроде бы не было, а вот флаги были.
— Какие флаги? Уж, не с развернутым ли Боевым знаменем части они к вам пришествовали?
— Да нет, флажки такие, ну размером чуть побольше детских.
— Вот всегда вы пытаетесь военных с детьми сравнить. А я вам докладываю, что у меня за территорию училища вчера выходил только один строй. Да, в ДК выходил. Но в ДК не вашего занюханного заводика, а в ДК имени Надежды Константиновны Крупской. Если вы не знаете — супруги вождя мирового пролетариата. Мирового! Понимаете?! В том числе и вашего — обосранного и избитого. И принес этот строй поименную благодарность от руководства и коллектива этого ДК. За помощь в организации театральной постановки, посвященной деятельности вождя в период подготовки Октябрьской Социалистической Революции!!!
На том конце телефонного соединения подавленно молчат и затем с горестными вздохами кладут трубку. Против благодарности чуть ли ни от самого вождя мирового пролетариата, либо там от супруги его, не поняли на том конце до конца, но это и не важно — в любом случае не попрешь. Надо проявлять гибкость и потихоньку спускать дело на тормозах. Ну там, что-нибудь отписать, например, о том, что в тот день в ДК заходила Аннушка и случайно разлила масло. Какая еще Аннушка и почему она поперлась с маслом на дискотеку? Уважаемые младопролетарии, читайте классику, пока еще не поздно. Отложите вы свои легко понятные, и поэтому любимые сказки про мальчишей-плохишей, они уже не актуальны. Всего десяток лет спустя, Главный буржуин, видимо сумевший договориться с непобедимой Красной Армией, все равно наводнит страну своими выдвиженцами-плохишами, они хоть и некомпетентные, но зато легко управляемые (помните: «А пряник, даш?»). Выдвиженцы-плохиши будут пытаться научить военных жить по поганым своим буржуазным законам. А в классике, кроме того, отдельно отмечено, что просто так, (в смысле случайно) кирпичи на голову не падают. Распаленные танцами пролетарии пролитого масла сразу-то и не заметили. Только когда уже все попадали они, тогда и заметили это масло. Но уже поздно было что-либо предпринимать. Ведь порасшибли уже все в неуклюжих своих падениях И главным образом, трвмировали головы свои и конечности. Скорую помощь надо было вызывать, а кто-то тупой не разобрался и вызвал зачем-то милицию.
А военные? Какие военные? Целый строй военных?! Ну а что тут, собственно, удивительного? Праздник ведь был. Мимо проходил строй военных. Военные ведь не любят по праздникам ходить отдельно. А вот строем любят. Военным походить в праздник по городу строем — хлебом не корми. Так вот и шли они — удовольствие получали. Праздник ведь. А за подобные удовольствия не наказывают. Тем более — в праздники. И никто не вправе лишить военных этого удовольствия. А раз не вправе — придется вам, товарищи милиционеры, извиниться перед военными (ну, конечно же, не перед всеми, хотя бы перед самыми военноначальствующими из них). Строем празднично походить — это военные завсегда горазды. Но чтобы драться? Да еще по праздникам? Это уж увольте. Видели ли марширующие военные какое-нибудь мордобитие? Нет, конечно! Некоторые из особо наблюдательных военных заметили нескольких упавших пролетариев, от которых сильно и издалека пахло подсолнечным маслом. Так эти наблюдательные военные даже выскакивали из строя, предварительно испросив разрешения у старшего, и прямиком мчались к уличному таксофону, стало быть «скорую» пролетариям заказывали, переживали за них. А тут такие обидные и ехидные получаются подозрения. Так что дело надо закрыть поскорее. Закрыть и крепко так тесемочки на папочке затянуть. И спрятать его куда-нибудь подальше. На самую дальнюю и верхнюю полку пыльного архива.
Вот и слились все ипостаси отдыха обучаемых военных воедино. Водка была? Была водка, и не только пилась, но еще ливером была заедена. А дамы присутствовали ли? Присутствовали, для некоторых даже ночное продолжение было, а некоторым из числа этих некоторых, впоследствии, некоторые дамы достались на всю жизнь.
А как же театр? Ведь присутствие его в отдыхе военных выглядело как-то виртуально? То есть как это виртуально? Есть официальные документы, заверенные печатями и подписями. Документы, подтверждающие активное присутствие военных в одном из храмов сценического искусства. Так что останавливайте проявление правового своего нигилизма. Документам надо верить. А то ведь можно до того дойти, что глядя в вашу паспортину, усомниться, что вы — это действительно вы. Можно даже набраться наглости и пуститься в рассуждения о вашей виртуальности и платить вам виртуальную зарплату. Тем более, что в застоявшиеся те времена не было еще в бытовом обиходе ни персональных компьютеров, ни сканеров, ни принтеров, способных обрабатывать и воспроизводить графическую информацию в реальном цветовом диапазоне. Это к настоящему времени мутные волны научно-технического прогресса дотолкали и прибили к нашим диким, не готовым противостоять злу берегам, разнообразные информационные технологии. И, пожалуйста, изготовляй себе любые документы, а еще лучше — инвалютные денежные знаки. При этом не надо утруждать себя созданием каких-нибудь спецлабораторий — все прямо на дому и в перерыве между перекурами.
Так что, подлинность документов не должна вызывать ни у кого никаких сомнений. А раз так, значит военные в театре были. Были они там слегка пьяными и пахло от них ливерной колбасой. А сопровождали военных в театре исключительно привлекательные дамы, которых этот запах ничуточку не смущал. А значит, жизнь обучаемых военных в те застывшие годы даром все-таки не пропадала.
Как известно было до недавнего времени, из всех искусств для нас важнейшим является кино. Это сейчас уже стало многим непонятно: что же в конце-концов для многих является в этой жизни прямо таки действительно важным.
И какое именно искусство? Осталось ли оно где-нибудь вообще, не захлебнулось ли в густом тумане, окутавшего страну неистового и всепроникающего чеса? А если осталось, то где, когда и в какой форме можно к нему приобщиться? Сплошные сомнения и раздумья. А тогда классик сказал, как отрезал — кино и все тут. Ну а раз кино, значит должны быть киноактеры.
Ознакомительная версия.
