Много было хороших людей в штабе и политотделе армии: Павел Илларионович Кулик, Сергей Васильевич Караваев, Иван Павлович Кравчук. Ближе всех по службе я был связан с Сергеем Степановичем Пахомовым и Алексеем Николаевичем Копенкиным. Эта наша фронтовая дружба еще более окрепла после войны и не прерывается вот уже больше четверти века.
Как я уже упомянул, из-за частых бомбежек и артналетов штаб корпуса вынужден был покинуть Коломыю и обосноваться на обратных скатах одной из высот южнее города. Но и здесь нам не давали покоя гитлеровцы. Сюда к нам вскоре приехал полковник Л. И. Брежнев с работниками поарма. Внимательно выслушал доклад командира корпуса о состоянии наших войск, о противнике. Когда Гастилович показал на карте расположение частей врага, Леонид Ильич заметил:
— Вымпелов и флажков много. А каково соотношение сил в людях и технике?
Начальник штаба подал справку. Начпоарм внимательно просмотрел данные о противнике. Они были далеко не в нашу пользу: по живой силе соотношение равнялось 1 к 2,5, по артиллерии силы примерно одинаковы, зато танков у нас не было совсем, а у противника имелись и танки. Кроме того, в корпусе на вес золота был каждый снаряд...
— И все же мы не думаем сидеть в норах,— заметил командир корпуса.— Будем атаковать, улучшать позиции, готовиться к наступлению.
— Спасибо за подробную информацию, товарищи. А теперь я хочу побывать в частях, посмотреть позиции противника, — сказал Л, И. Брежнев. — Надо же и «другую сторону» выслушать, а потом уж что-то советовать.
«Другая сторона»—противник — все время давала о себе знать артиллерийскими налетами, бомбежками, контратаками.
С начпоармом я провел целый день в батальонах на переднем крае. Леонид Ильич разговаривал с командирами, политработниками, солдатами, интересовался, как организовано питание, как дела с боеприпасами. В тот день, находясь на КГ1 317-й стрелковой дивизии, наблюдали за ходом тяжелого боя. С большим трудом удалось соединению отстоять занимаемые позиции.
Вечером, когда мы вернулись с передовой в штаб корпуса, полковник Брежнев сказал:
— Безусловно, круто немец завернул. Но я не думаю, чтобы он предпринял что-либо серьезное. Вы правы, надо сбивать противника с ближайших высот, господствующих над местностью, улучшать позиции. Сейчас положение триста семнадцатой дивизии, например, таково, что она несет большие потери, чем в наступлении. А все высоты! Взять их надо.
Мы с Гастиловичем не преминули воспользоваться моментом и попросили Леонида Ильича доложить командарму о наших планах, о тяжелом положении в корпусе с артиллерией, боеприпасами, о том, что давно не получали пополнения.
— Доложу,— пообещал начпоарм,— Постараемся помочь.
Полковник Брежнев поддержал наши планы об активных действиях, вопреки мнению некоторых оперативных работников штаба армии, полагавших, что корпус должен зарываться в землю и не тратить силы на частные операции.
Проводив Леонида Ильича, мы долго беседовали с начподивом 317-й стрелковой дивизии полковником А. Т. Мусатовым и замначпоарма подполковником С. С. Пахомовым (он остался с группой работников поарма в нашем корпусе).
— Вот, пожалуйста,— начал разговор Мусатов,— вдоволь наговорились с бойцами и командирами, докопались до всех мелочей солдатской жизни, по-товарищески разобрали все наши недостатки в горной войне. Спокойно, без шума и трескотни.
— А у нас в поарме всегда так,— заметил подполковник Пахомов.— Прежде чем начинать что-либо делать или принимать какое-то решение, мы советуемся с народом, выслушиваем сначала тех, кто на передовой кует победу.
Обещание свое начпоарм выполнил. Вскоре к нам прибыл полк «катюш». Эрэсовцы быстро подготовили данные для удара по противнику. Почти сутки выжидали удобного момента и нанесли по гитлеровцам ошеломляющий огневой налет. Противник понес огромные потери.
Получил корпус и боеприпасы. Стало прибывать пополнение. Не скрою, настроение у нас поднялось. Увереннее стал чувствовать себя командир. Теперь нужно было выбивать гитлеровцев с господствующих высот. И тут, может быть впервые, мы убедились на практике, что не умеем еще как следует воевать в горно-лесистой местности.
Это показала нам небольшая, в сущности, операция по захвату высоты 709,6. Высота эта господствовала над местностью, и, захватив ее, мы получили бы возможность держать под обстрелом дорогу, по которой гитлеровцы подбрасывали резервы. Ночной атакой батальон одного из полков 317-й дивизии занял высоту. Едва рассвело, немцы пошли в контратаку. Когда первая контратака захлебнулась, они предприняли вторую, третью... Безрезультатно!
Тогда фашисты по лощине просочились в тыл и отрезали батальон от главных сил. Они сосредоточили вокруг высоты до полка пехоты с танками и артиллерией. Но батальон держался. Комсорг 571-го полка 317 сд Герой Советского Союза лейтенант Александр Яковлевич Перегудов с группой смельчаков ночью пробрался через гитлеровский заслон и к утру вернулся на высоту с боеприпасами. Их хватило еще на двое суток. С окруженным батальоном нарушилась связь. О положении дел на высоте судили по выстрелам. Стреляют — значит, держатся. К исходу третьих суток ударная группа из трех рот и взвода противотанковых ружей прорвалась на высоту. К этому времени в батальоне осталась в живых лишь треть личного состава. Геройски погибли заместитель командира батальона старший лейтенант Ганзюк и Герой Советского Союза лейтенант Перегудов.
Бойцы дрались отважно, они выполнили свою задачу. Батальон занял и удержал важную высоту. Это был успех. Но в этом бою выявились и серьезные просчеты. Прежде всего надо было предусмотреть все, чтобы батальон мог вести бой в отрыве от главных сил, то есть лучше снабдить боеприпасами, продовольствием, четче решить вопросы связи и взаимодействия. Этого в дивизии не учли. Успешные действия одного батальона своевременно не поддержал полк.
Этот бой научил нас многому. И позднее, когда в схватке за высоту с отметкой 810,0 сложилась похожая ситуация, командиры действовали куда смелее и умнее.
ЛЮБЫЕ ГОРЫ НАШ СОЛДАТ ОДОЛЕЕТ
Учитывая важность карпатского стратегического направления и особенности боевых действий в горных условиях, 30 июля 1944 года Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение выделить из состава 1-го Украинского фронта часть войск и создать из них 4-й Украинский фронт. Командующим фронтом был назначен генерал-полковник И. Е. Петров, членом Военного совета — генерал-полковник Л. 3. Мехлис, начальником штаба — генерал-лейтенант Ф. К. Корженевич, начальником политуправления — генерал-лейтенант М. М. Пронин.
В состав фронта вошли 1-я гвардейская, 18-я, 38-я армии, 8-я воздушная армия и другие соединения и части. Нага 17-й гвардейский стрелковый корпус входил в 18-ю армию. Перед фронтом стояла задача: продолжать наступление в направлении Гуменне — Ужгород — Мукачево с целью захвата перевалов через Карпатский хребет с последующим выходом на Венгерскую низменность. Предстояло с боями преодолеть горные цени глубиной более 100 километров, одолеть труднопроходимые перевалы, провести боевую технику по горным дорогам, заваленным и подорванным противником.
Трудности усугублялись еще и тем, что местность в полосе наступления изобиловала многочисленными горными ручьями и реками с обрывистыми берегами и непостоянным режимом воды. Во время дождей, которые в горах идут довольно часто, вода в реках поднимается на 3—5 метров и делает их непроходимыми.
Питание и боеприпасы предстояло перевозить исключительно с помощью автомобильного транспорта, так как железная дорога противником была полностью выведена из строя.
Противник соорудил в горах мощную систему инженерных сооружений (множество догов, дзотов, противотанковые надолбы, рвы, завалы), так называемую «линию Арпада».
Обстановка для нашего корпуса сложилась трудная. Из 230 километров, занимаемых 4-м Украинским фронтом, нам отводился участок протяженностью 110 километров. Дивизии же наши, не выходившие из боев, вновь нуждались в пополнении. Занимая большой фронт обороны, подразделения частенько не имели между собой не только локтевой, но даже огневой связи (имеется в виду огонь стрелкового оружия).
Любой военный специалист, не задумываясь, заявил бы, что в такой сложной обстановке корпус наступать не может. Но обстановка требовала наступать, преодолеть Карпаты. Впереди — непрерывная цепь хребтов и перевалов высотой от 1000 до 2000 метров, уходящая в глубину до 100 километров. А нашей левофланговой 138-й дивизии нужно было с боями пройти вдоль хребтов по бездорожью двести с лишним километров!
В полосе боевых действий корпуса, по существу, была всего одна дорога (Делятин — Ворохта — Керешмезе — Рохов — Сигет — Мукачево) да несколько горных троп. Все мосты, теснины и туннели противник либо заминировал, либо взорвал. Девственные леса, горные речки и ручьи, болота и топи ждали воинов. Ко всему этому погода не баловала: дожди, туманы.
