После того, как на июльских парламентских выборах 1945 года консерваторы потерпели сокрушительное поражение, и темпераментный герцог Мальборо Уинстон Черчилль потерял пост премьер-министра, он, будучи в США, 5 марта 1946 г. разразился известной фултонской речью. Экс-премьер настолько зримо представил разделивший Европу «железный занавес» и «коммунистическую экспансию», что эта речь вызвала огромный резонанс и стала предметом осуждения или сочувствия во всех уголках планеты. Сам Черчилль считал свою речь самой важной в своей политической карьере. Да и подана она была очень серьезно: чтобы представить местной академической аудитории отставного премьера, в то время лидера британской оппозиции, в Фултон «за тысячу миль» от Вашингтона прибыл сам президент США.
Автор книги «Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему» А. Г. Звягинцев у Дворца правосудия в Нюрнберге
И. В. Сталин усмотрел в словах Черчилля подстрекательство Соединенных Штатов, в то время монопольно обладающих ядерным оружием, к нападению на СССР и поставил недавнего союзника в один ряд с Гитлером. Но были и прямо противоположные оценки. Рональд Рейган через много лет заметил, что из фултонской речи, ни больше ни меньше, вырос современный Запад и мир на нашей планете.
Так или иначе, крупномасштабная «холодная война» стала печальной реальностью послевоенного времени. С ее началом розыскные списки ООН кое-где стали применять и для другой цели — вербовки тайных агентов и информаторов.
На пресс-конференции в Агентстве печати «Новости», состоявшейся 22 марта 1983 г., аналитики привели ряд фактов, свидетельствующих о том, что страны Запада взяли курс на укрывательство немецких военных преступников, уклонение от выполнения международных обязательств и долга перед миллионами жертв нацизма. Например, на пресс-конференции указывалось, что 27 июля 1943 г. на совещании, созванном военным министерством и госдепартаментом США, представитель Пентагона полковник Винлокк заявил: «На нас возложена задача подготовить из немцев кадры, которые могли бы быть использованы для укрепления престижа Америки… Национал-социалисты могут быть и будут полезней и удобней разных антифашистов и вообще демократов… Нам нужны многочисленные и близкие нам по духу и убеждению кадры».
В СССР же разоблачение беглых и прятавшихся фашистов активно велось и через много лет после победы. За рубеж, в том числе США, ФРГ, Австрию, Голландию советская сторона только за 1977–1982 гг. передала более трех тысяч протоколов допросов свидетелей и потерпевших, большое число немецких трофейных документов. Ответные меры были более чем скромными. Для допросов свидетелей в этот период приезжало 397 зарубежных юристов, в присутствии которых было допрошено около 600 свидетелей, и 189 наших граждан по вызову судов отправилось за границу для дачи показаний.
При этом хочется подчеркнуть, что объективность и доказательность советских обвинительных материалов вопросов не вызывала. Наоборот, зарубежные органы юстиции не раз отмечали их основательность. Так, в решении окружного федерального суда Нью-Йорка от 30 июля 1981 г. по делу фашистского карателя Линнаса указывалось, что «свидетели защиты не смогли привести ни одного примера из практики любых западных судов, когда Советским Союзом были бы представлены судам или органам государственной власти фальсифицированные, подделанные или иные ложные доказательства».
Время от времени в США всплывали конкретные неприглядные факты укрывательства бывших нацистов и их пособников. В марте 1977 г. Эйлберг, в то время член палаты представителей от штата Пенсильвания, отправил в Пентагон запрос относительно 48 лиц, подозреваемых в военных преступлениях, в том числе и бывшего бургомистра белорусского города Клецка Ясюка, участвовавшего в расстрелах мирных жителей. Из Пентагона был получен ответ, что имени Ясюка в армейских досье нет. Однако его досье существовало и хранилось под грифом «Содержит секретные данные, рассмотрению Конгресса не подлежит».
В 1983 г. эффект разорвавшейся бомбы произвело сообщение о том, что бывший шеф гестапо в Лионе Клаус Барбье находился в свое время на денежном содержании американской разведки, а в 1951 г., пользуясь ее возможностями, выехал из Европы в Боливию.
Имя беглого гауптштурмфюрера СС давно значилось в списках разыскиваемых военных преступников как у французов, так и у американцев. Между тем весной 1947 г. Барбье рискнул предложить свои услуги спецслужбам США. Обстановка этому благоприятствовала.
«Холодная война» набирала обороты, отношения между Западом и Востоком быстро ухудшались. Перспектива советской экспансии вызывала в Америке повышенный интерес к гиммлеровским специалистам тайных дел.
Барбье обратился в армейскую контрразведку США и был сразу взят платным сотрудником. На первых порах его главная задача заключалась в том, чтобы организовать проникновение «своих людей» в ряды коммунистов Баварии.
Это был пример двойной игры. Одни агенты США продолжали поиск и наказание военных преступников в духе Нюрнбергского трибунала, а другие, за кулисами антифашистской борьбы, заботились о том, чтобы «ценные» люди не предстали перед лицом своих обвинителей.
Барбье со своим богатым «опытом» обрел у новых хозяев репутацию «деловитого парня» и «гения допроса». Об его преступлениях американцы предпочитали не думать. Один из его новых коллег по контрразведке вспоминал: «Учитывая его большую пользу для нашей организации, мы не испытывали особых угрызений совести».
Когда Франция стала все энергичнее требовать выдачи Барбье, а французские сыщики вышли на след преступника, американцы дали ему возможность скрыться. В Латинской Америке Барбье быстро установил контакты со старыми знакомыми по службе в СС, был советником тайной полиции Боливии.
Как позже выяснилось, Барбье — далеко не единственный офицер СС, фамилия которого фигурировала в денежных ведомостях американской службы Си-Ай-Си — службы контрразведки, предшественницы Си-Ай-Эй, то есть ЦРУ.
В 1978 г. контрольно-ревизионное управление Конгресса опубликовало доклад, в котором говорилось, что ЦРУ использовало 21 нацистского преступника в качестве «источника информации», а девять из них были платными сотрудниками разведывательного ведомства.
Эти данные в целом подтвердило и само ЦРУ. С 1998 г. оно публикует информацию о военных преступниках. И по его сведениям, девять из 14 нацистских душегубов, с досье которых был снят гриф секретности, имели в разное время связи с разведслужбой США.
В конце 1980 г. Министерство юстиции США признало, что в его распоряжении находится около пятисот досье на военных преступников, однако большинство их лежит без движения. Бюро специальных расследований, созданное Минюстом США в 1979 г., привело такие показатели преследования скрывавшихся нацистов: 58 человек высланы из страны, 68 — лишены американского гражданства, против 17 — ведутся судебные процессы, 170 дел находятся в стадии следствия.
Помню, в октябре 1989 г. в СССР прибыл с визитом министр юстиции США Р. Торнберг. Принимал его Генеральный прокурор СССР А. Я. Сухарев. Отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами в те годы заметно потеплели, начался активный поиск контактов. Автор этой книги, в то время старший помощник Генерального прокурора, участвовал во встрече, продолжавшейся три дня. Конструктивно и обстоятельно обсуждались проблемы сотрудничества, в том числе и в привлечении к ответственности нацистских военных преступников.
Торнберг неплохо владел этим вопросом. Он подробно рассказал о деятельности отдела специальных расследований, который тогда вел уже около 500 дел. Впрочем, из слов министра вытекало, что масштаб работы мог бы быть больше, поскольку на тот момент в мире, по некоторым оценкам, насчитывалось около десяти тысяч нацистских преступников, избежавших наказания.
В конце встречи был подписан меморандум о понимании между Прокуратурой СССР и Министерством юстиции США по поводу сотрудничества в преследовании скрывающихся нацистов. Этот заранее согласованный документ юридически закрепил взаимодействие двух стран в проведении расследований и привлечении к суду лиц, подозреваемых в совершении военных преступлений.
Встреча прошла в духе большого оптимизма и завершилась небольшим банкетом в пользу будущего сотрудничества, который был организован в конференц-зале Генеральной прокуратуры сразу же после подписания документа. «Меморандум доказывает наше стремление не оставить безнаказанными тех, кто зверствовал во время Второй мировой войны», — подчеркнул Торнберг. Сухарев, в свою очередь, назвал меморандум «документом доброй воли в сотрудничестве двух юридических систем».
