678/82
(рукописная пометка:
Согласен. Мильке)
Информация
В период с 14. до 16.09.1982 г. проходит судебное разбирательство перед Первой коллегией по уголовным делам военного трибунала первой инстанции города Берлина против бывшего сотрудника Главного управления разведки
РАУФАЙЗЕНА, Армина (53)
род. 13.11.1928 в Эндрейене
профессия: геофизик
последнее место работы: пенсионер — инвалид
место жительства: 1080 Берлин, Ляйпцигер Штрассе, 48
с 1956 по 1967 гг. НС ГУР.
с 1967 по 1981 гг. сотрудник МГБ/ ГУР.
последнее звание: старший лейтенант, лишен звания с 15.10.1981 г.
под председательством судьи Военного трибунала первой инстанции по наиболее тяжким воинским преступлениям тов. подполковника Варнатцша.
РАУФАЙЗЕН обвиняется в шпионаже с особыми отягчающими обстоятельствами, изменнической шпионской деятельности и подготовке и попытке незаконного перехода границы при отягчающих обстоятельствах согласно §§ 97 абзац 1 и 2, 98,110 пункт 1, 100 абзац 1 и 2, 213 абзац 1, 2, 3 пункт 4, 5 Уголовного кодекса. Обвинение представляет военный прокурор тов. капитана второго ранга Крюгер из отдела IA Главной военной прокуратуры. Адвокат доктор Фогель действует в качестве выборного защитника.
РАУФАЙЗЕН с 1957 по 1979 находился как разведчик в ФРГ и работал в области геологии / геофизики. В январе 1979 г. он был отозван по соображениям безопасности и поселился в ГДР.
Предварительное следствие показало, что РАУФАЙЗЕН был завербованным агентом Федеральной разведывательной службы и американской разведки, которым он передал в период с конца 1979 до начала 1981 гг. обширные подробности своей служебной принадлежности к МГБ, в частности, данные семи известных ему разведчиков и курьеров, а также методы работы Главного управления разведки.
Затем РАУФАЙЗЕН раскрыл в конце апреля 1980 г. в посольствах ФРГ и Австрии в Венгерской народной республике, а также в феврале 1981 г. и в мае 1981 г. перед соответственно корреспондентом телеканала АРД ПЛАЙТГЕНОМ и корреспондентом телеканала ЦДФ ЯУЕРОМ в ГДР свою принадлежность к МГБ и рассказал им факты о своей службе в качестве разведчика. Кроме того, РАУФАЙЗЕН многими своими действиями подготавливал запланированный им незаконный переход границы.
Упомянутые преступления, которые РАУФАЙЗЕН совершил частично вместе со своей женой
РАУФАЙЗЕН, Шарлоттой (52), род. в ***
последнее место работы: домашняя хозяйка
и своим сыном
РАУФАЙЗЕНОМ, Томасом (20)
род. в ***
последнее место работы: ученик автослесаря на народном предприятии Комбинат Аутотранс, Берлин,
дела которых выделены в отдельное судопроизводство, являются полностью доказанными.
РАУФАЙЗЕН, совершая измену, преследовал тем самым цель добиться тайного вывоза себя и членов своей семьи в ФРГ с помощью западных секретных служб или других организаций, так как после его возврата из оперативной зоны он не смог справиться с условиями своего положения в ГДР по причине привившегося в ФРГ эгоистичного материального образа жизни и рассматривал свое последующее пребывание в ГДР как абсолютно бесперспективное для себя и своей семьи.
Со стороны обвинения предусмотрено ходатайствовать о пожизненном тюремном заключении для РАУФАЙЗЕНА.
Обвинения соучастникам РАУФАЙЗЕН Шарлотте и РАУФАЙЗЕНУ Томасу в шпионаже, изменнической шпионской деятельности и подготовке и попытке незаконного перехода границы при отягчающих обстоятельствах также предъявлены перед Военным трибуналом первой инстанции Берлина. Проведение судебного разбирательства против обоих запланировано на середину октября 1982 года. Для РАУФАЙЗЕН Шарлотты запланировано наказание в виде семи лет и для РАУФАЙЗЕНА Томаса трех лет и шести месяцев лишения свободы.
По договоренности с Вторым главным управлением и Главным управлением разведки предусмотрено РАУФАЙЗЕНА и членов его семьи к данной дате приобщить к центральным мероприятиям тов. полковника Фольперта.
По сообщению Главного управления разведки разведчикам и курьерам, выданным противнику РАУФАЙЗЕНОМ, не угрожает опасность.
Он также не располагает никакими другими секретными фактами и знаниями, кроме тех, которые уже были им выданы.
Экземпляры направлены:
1–й экз. товарищу министру
2–й экз. тов. генерал — полковнику Вольфу
3–й экз. нач. HA II
4–й экз. нач. HA IX
5–й экз. HA IX / 5
[Подпись]
Ляйстнер
Капитан
(BStU, MfS, HA II 32342, Bl. 182–184)
После того, как МГБ пережило первую волну шока, и весь масштаб катастрофы стал виден в полном объеме, Мильке резко накинулся на генерал — майора Гюнтера Кратча, руководителя Второго главного управления, отвечавшего в МГБ за контрразведку: — Если вы уж такие халтурщики, что не смогли разоблачить врага в собственных рядах и еще позволили этому типу сбежать, тогда соизвольте хотя бы узнать, где он прячется. Лучше всего, если вы вернете его назад, чтобы он получил заслуженное наказание. Если это не получится, то его нужно обезвредить. Кто знает, что он там еще сможет выдать. Мы не можем себе позволить, чтобы он там расхаживал как герой, это может побудить других ненадежных кандидатов последовать его примеру. Все должны понять, что такой поступок будет иметь последствия. Еще один подобный случай, и Вольф может закрывать свою интеллигентскую лавочку. Если бы «друзья» не поддерживали его так сильно, я бы давно уже выгнал его в пустыню за одни только постоянные истории с женщинами.
Генерал Кратч, который позже описал мне эту сцену, немедленно взялся за работу и поручил разработать «план политико — оперативной разработки дела «Шакала»», который он в середине февраля 1979 года представил своему шефу. Чтобы исследовать наше местопребывание, имеющихся в распоряжении западных агентов нужно было сконцентрировать в районе Мюнхен — Рим, так как из какого‑то источника — вероятно, даже из самого центра БНД — стало известно, что нас якобы разместили там.
Обычно разведка в такой ситуации послала бы целые полчища агентов, чтобы всеми средствами разыскать находящегося в поиске, но и здесь вновь обнаружился основной недостаток разведки ГДР: сотрудники центра не знали по собственному опыту повседневную жизнь на Западе и поэтому, конечно, также не могли там спокойно передвигаться. Собственно, каждого кандидата на прием на службу в ГУР следовало бы сначала для проверки хоть раз выпустить во «внешний мир», чтобы можно было видеть, как он сможет вести себя в чужой среде. Но при этой проверочной командировке, вероятно, тот или другой из кандидатов убедились бы в том, насколько лживая и обветшалая пропаганда ГДР и как заманчиво выглядит жизнь на западе. Квадратура круга. Вот поэтому при наших поисках МГБ приходилось концентрироваться на наличествующих силах в «оперативной зоне».
22 марта 1979 года «надежный источник» сообщил контрразведке Штази, что мы якобы пребываем в комплексе зданий Федерального ведомства уголовной полиции в Висбадене. Подробно описывалось деловое совещание в БНД, на котором об этом якобы сообщили для внутреннего круга. Но на самом деле я никогда еще не был в центральном бюро Федерального ведомства уголовной полиции в Висбадене. Либо Федеральная разведывательная служба здесь намеренно подбросила ошибочный след, либо, все же, источник не был настолько надежен, как считалось, и просто пытался раздуть свое значение, передав случайно подхваченное замечание.
Местопребывание Хельги и меня в то время было в Мюнхене, на улице Зэбенер Штрассе, совсем близко от центрального здания футбольного клуба «Бавария». Эта улица находится в районе Унтергизинг, на юге Мюнхена, а с мюнхенским районом Рим ее объединяет разве лишь то, что мы жили со стороны западного продолжения взлетно — посадочной полосы аэропорта Мюнхен — Рим. Так как в Германии господствуют преимущественно западные ветры, большинство стартов из Рима происходило в западном направлении, то есть, над нашим домом. Однажды мы пожаловались на связанный с этим шум в БНД и любезно попросили об альтернативе. Это, очевидно, кто‑то подслушал и передал в Восточный Берлин, из‑за чего нас и искали в районе Рим. При этом найти меня можно было бы намного проще. Те, кто знали меня, должны были знать, что рынок Виктуалиенмаркт за площадью Мариенплатц оказывал на меня магическое влияние. Для этого я был просто слишком гурманом. Достаточно было только устроить там скрытый наблюдательный пункт в проходе у церкви Св. Петра, «Старого Петера».
Нас поселили к югу от центра города не просто так. Оттуда было недалеко до Пуллаха. Коллегам из БНД, занимавшимся нашими опросами, которые чуть ли не целый год ежедневно ездили к нам домой, не приходилось поэтому специально ехать через весь город и попадать в «пробки» в центре.
Существовала еще вторая возможность найти меня. В кругу моих прежних коллег было известно, что я был настоящим фанатиком утреннего бега. Я всегда следил за тем, чтобы оставаться в форме. В Мюнхене была прекрасная трасса для фитнеса протяженностью десять километров в лесу Перлахер Форст, случайно совсем близко от нашей квартиры. Там я бывал через день, в противном случае я вовсе не выдержал бы этого долгого неподвижного сидения над папками досье и на опросах.
