белогвардейских организаций. В их числе был и заместитель начальника абверляйтштелле «Вена» В. Рихтер.
Кроме того, в здании имперского управления безопасности в Вене был изъят архив со списками агентуры, отчетами гестапо, досье на политических деятелей балканских государств, справками о политическом положении в этих государствах, — понятно, какую ценность для советских органов госбезопасности представляли эти документы, затребованные ГУКР «СМЕРШ» НКО в Москву.
В апреле 1945 г., в радостном предвкушении неминуемого скорого разгрома ненавистного врага, ни Петр Иванович, ни его фронтовые коллеги, не могли знать, что в это же самое время в Лондоне… приступили к разработке плана возможного нападения сил антигитлеровской коалиции на позиции Красной Армии в Европе!
Ведь именно в эти дни британский премьер Уинстон Черчилль дал указание Имперскому Генеральному штабу подготовить данные для возможного начала — ориентировочно 1 июля 1945 гг, — масштабных боевых действий против РККА на линии соприкосновения союзных войск в Германии с общим направлением через Польшу — на Белоруссию, Прибалтику, Украину…
По-видимому, в Генеральном штабе Великобритании также были немало обескуражены подобной директивой и, после некоторого размышления, назвали свою работу подготовкой «Операции «Немыслимое», тем самым еще раз подчеркивая полнейшую изначальную абсурдность данного замысла [129].
22 мая 1945 г., то есть на 14 день после капитуляции Германии, Штаб объединенного планирования представил британскому премьер-министру доклад о проделанной работе, в котором подчеркивал:
«Общеполитическая цель — навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи»! Как говорится, — умри, но откровеннее о замыслах Черчилля, не скажешь…
Далее британские штабные аналитики подчеркивали:
«Быстрый [военный] успех может побудить русских хотя бы временно подчиниться нашей воле, но может и не побудить. Если они хотят тотальной войны, то они ее получат… вывести русских из игры можно только в результате:
а) оккупации столь [обширной] территории собственно России, чтобы свести военный потенциал страны до уровня, при котором дальнейшее сопротивление становится невозможным;
б) нанесения русским войскам на поле сражения такого поражения, которое бы сделало невозможным продолжение Советским Союзом войны…».
Однако далее профессиональные штабисты вынуждены были охладить пыл опьяненного недавней общей победой союзников по антигитлеровской коалиции над фашизмом Черчилля: на европейском театре военных действий 47 (14 из них бронетанковых) британским и их союзников — от США, польских и до немецких дивизиям [130], противостоят 170 дивизий Красной Армии, в том числе 30 — танковых.
А в целом безрадостный для Черчилля общий вывод разработчиков «Операции «Немыслимое»» гласил:
«Численный перевес русских на суше делает крайне сомнительным возможность достижения ограниченного и быстрого успеха, даже если, сообразно политическим взглядам, это будет соответствовать достижению наших политических целей…» [131].
…пройдет не одно десятилетие, прежде чем Петр Иванович узнает не только об этом сверхциничном, безумном военном плане, но и о том, что о его замысле советское командование было информировано своими агентурными источниками в Великобритании, неспособными ни понять, ни принять подобную человеконенавистническую логику мышления и политическую перспективу.
А пока генерал-лейтенант П.И. Ивашутин информировал ГУКР «СМЕРШ», что с 1 февраля по 4 мая 1945 г. на десяти сборно-пересыльных пунктах, призванных заниматься проверкой («фильтрацией») граждан, желавших вернуться в СССР, была проведены проверка 58 тысяч 686 человек. Из них 16 456 — бывшие военнослужащие РККА и 12 160 лиц призывного возраста, насильственно угнанных на работу в Германию; все они по результатам проверки были призваны в РККА полевыми военкоматами. Не подлежавшие призыву 17 361 человек были направлены в СССР, а 1 117 граждан других государств были репатриированы на родину. Из числа проверенных лиц были задержаны по подозрению в принадлежности к агентуре вражеских спецслужб, в пособничестве оккупантам, совершении воинских преступлений, службе в РОА … 378 человек [132].
Представляется необходимым отметить, что из более чем пяти с половиной миллионов «перемещенных лиц», прошедших фильтрацию органов военной контрразведки в 1945–1947 гг., по подозрению в совершении различных преступлений были арестованы … около 58 тысяч человек. Эти пропорции — задержанных для дальнейшей проверки и арестованных за различные преступления, и характеризуют в целом результаты этого необходимого и неизбежного в условиях войны направления деятельности органов контрразведки.
Однако не из этой ли цифры — «пять с половиной миллионов перемещенных лиц», — родились и до сих пор тиражируемые мифы о «десятках миллионов советских военнопленных, «сменивших немецкие лагеря на сталинские»? Как мы видим, распространители подобных мифов отнюдь не утруждают себя проверкой и приведением фактов.
…Пройдя с войсками фронта по дорогам войны Украину, Молдавию, Румынию, Болгарию и Югославию, День Победы 9 мая 1945 г. генерал-лейтенант П.И. Ивашутин встречал в Вене.
Несмотря на то, что к июню 1945 г. войсками НКВД по охране тыла 3-го Украинского фронта на территории Румынии были арестованы 1 484 немецких солдата и офицера, 168 участников немецко-железногвардейского подполья «сопротивления», 25 парашютистов абверкоманды 206, отдельные профашистские группы румынских националистов еще сохранились в городах Брашове, Тимишоаре и других.
15 июня на основании директивы Ставки Верховного Главнокомандования 3-й Украинский фронт был расформирован, а его полевое управление переформировано в Управление Южной группы советских войск (ЮГВ). Части фронта, находившихся на территории Румынии и Болгарии на момент издания приказа о формировании ЮГВ, вошли в ее состав.
Отметим и еще одно малоизвестное обстоятельство. В конце мая без объяснения причин, начальники УВКР фронтов были вызваны в Москву, где перед ними была поставлена задача: обеспечить безопасность проведения на Красной площади Москвы военного парада в ознаменование Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
И 24 июня в составе 9 сводных полков фронтов, внесших решающий вклад в разгром фашистских агрессоров, в Параде Победы принимали участие начальники фронтовых управлений «СМЕРШ»: А.А. Вадис (1-й Белорусский фронт), Я.А. Едунов (2-й Белорусский), П.В. Зеленин (3-й Белорусский), Н.А. Осетров (1-й Украинский), Н.А. Королев (2-й Украинский), П.И. Ивашутин (3-й Украинский), Н.К. Ковальчук (4-й Украинский), Н.Г. Ханников (1-й Прибалтийский), И.И. Головлев (Отдел «СМЕРШ» Беломорского военного округа).
А 27 июня 1945 г. приказом ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР управления «СМЕРШ» фронтов были переименованы в управления контрразведки групп советских войск за рубежом.
За краткой, закрытой анкетной формулировкой послужного формуляра генерал-лейтенанта Петра Ивановича Ивашутина — «начальник УКР Южной группы войск» — скрывается напряженная работа руководителя Управления военной контрразведки Группы советских войск в Румынии и Болгарии.
Официально, после переименования фронтов в Группы войск за рубежами СССР, на должность начальника Управления военной контрразведки ЮГВ П.И. Ивашутин был назначен в начале июля 1945 г.
Сразу необходимо оговориться, что при образовании Министерства государственной безопасности (МГБ) СССР, 4 мая 1946 г. в его структуру в качестве 3-го Главного управления были возвращены органы военной контрразведки (управления и отделы контрразведки групп войск, военных округов, флотов, армий, корпусов и дивизий). Начальником 3-го Главного управления МГБ стал генерал-лейтенант Н.Н. Селивановский. В тот же день министром государственной безопасности СССР был назначен Виктор Семенович Абакумов.
По поводу этого назначения Петр Иванович впоследствии вспоминал: «Принижать заслуги Абакумова в успешной работе ГУКР «СМЕРШ» несерьезно. Думаю, что этого не позволит себе ни один контрразведчик военного времени. Практические результаты деятельности «СМЕРШ» оценивались
