Ознакомительная версия.
К этому времени давно была ликвидирована опасность для Красной Армии, возникшая в начале марта в Венгрии – в районе озера Балатон.
О Балатонской операции – единственной оборонительной операции Красной Армии в 1945 году – в СССР писали мало. Оборонительная ведь, не наступательная. Но в этой операции доблесть и воинская выучка наших войск сказались не менее, а, может быть, даже больше, чем в наступательных операциях 1945 года. В своём месте об этом будет сказано отдельно.
Успех в Балатонской операции подготовил базу для Венской операции, длившейся с 16 марта по 13 апреля 1945 года. Венскую операцию проводили силы 2-го Украинского фронта под командованием маршала Малиновского и 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина. В её результате советские войска очистили западную часть Венгрии, к 7 апреля вышли на подступы к столице Австрии Вене и 13 апреля штурмом овладели ей.
Бои за Австрию были, хотя и упорными, но потери в них были далеко не так велики, как те, которые советские войска несли в самой Германии, особенно – на Берлинском направлении. Всего в боях за Австрию погибло 26 тысяч советских воинов.
За каждой из смертей на войне – трагедия, особенно когда массово гибнут люди во цвете лет. Но «австрийская» цифра потерь не сравнима с нашими потерями в собственно Германии, где напряжение борьбы оказалось неизмеримо бо́льшим.
Берлинская наступательная операция началась 16 апреля 1945 года и закончилась фактически с окончанием войны – 8 мая. На Берлин наступали войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова, 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского и 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева.
В 14 часов 25 минут 30 апреля 1945 года над рейхстагом было поднято Знамя Победы.
1 мая 1945 года над рейхстагом на малой высоте прошли две восьмёрки истребителей под командованием Героя Советского Союза полковника А. В. Ворожейкина и сбросили на парашютах два огромных красных полотнища с надписями на одном: «Да здравствует 1 мая!» и на втором: «Победа».
Победа!
А 2 мая 1945 года Берлинский гарнизон официально капитулировал.
Пушки умолкали, начиналась пора дипломатии. Ещё на фоне зимних военных баталий состоялась первая крупная дипломатическая битва 1945 года – с 4 по 11 февраля близ Ялты в Ливадийском дворце прошла Крымская конференция Сталина, Рузвельта и Черчилля при участии министров иностранных дел и начальников штабов.
Вторая подобная «битва» – уже после окончания войны – произошла летом 1945 года на территории Германии, в берлинском пригороде Потсдаме во дворце Цецилиенхоф – с 17 июля по 2 августа. Вопросы послевоенного устройства мира там обсуждали Сталин, новый президент США Гарри Трумэн и уже висевший на волоске английский премьер-тори Черчилль, которого 28 июля сменил лейборист Эттли.
До английской «смены караула» Трумэн успел при помощи Черчилля провести совместный «атомный» зондаж Сталина, очень смахивавший на шантаж. Дело в том, что 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в штате Нью-мексико была успешно испытана первая атомная бомба «Trinity» («Троица») мощностью в 21 тысячу тонн тротила. Трумэн исполнился радужных надежд на сильный козырь в игре против Сталина, и, решив разыграть его немедля, сообщил Сталину, что США «получили новое оружие необыкновенной разрушительной силы». Черчилль в это время наблюдал за реакцией Сталина…
Сталин отнёсся к новости равнодушно, из чего два англосакса сделали вывод о том, что русским до их собственной бомбы далеко, если они вообще что-либо знают о её возможностях. Насколько этот вывод был верен, станет ясно позднее, по ходу моего рассказа.
6 августа 1945 года в 8 часов 16 минут 2 секунды по местному времени главный «атомный» секрет перестал быть секретом – над Хиросимой была взорвана урановая бомба «Little Boy» («Малыш»).
9 августа плутониевая бомба «Fat man» («Толстяк» – в честь Черчилля) испепелила Нагасаки.
В это время советские войска уже вели боевые действия против Японии. 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» был подписан акт о капитуляции Японии. В Москве же состоялось первое заседание советского «атомного» Специального комитета при Совете народных комиссаров СССР под председательством Лаврентия Павловича Берии.
В Вашингтоне подсчитывали барыши, в Лондоне и Париже – дырки в прохудившихся за время войны карманах.
В Советском Союзе подсчитывали страшные потери. Было разрушено 1710 городов и посёлков, 70 тысяч сёл и деревень, 32 тысячи промышленных предприятий.
Погибло…
Впрочем, сколько советских людей погибло в ходе той войны, не договорятся по сей день. Общая цифра колеблется от 20 «сталинских» миллионов до 27 миллионов «горбачёвских» и чуть ли не 50 миллионов «демократических». При этом вряд ли верна даже «горбачёвская» цифра, а близка к истине та классическая цифра в двадцать миллионов, которую назвал ещё Сталин. Ему не было никакой нужды преуменьшать масштабы потерь и разрушений.
К чему?
Если бы число погибших составило даже тридцать миллионов, народ поставил бы их в вину не Сталину и Советской власти, а Гитлеру.
Год Победы заканчивался…
На развалины городов, сёл и деревень Великороссии, Украины и Белоруссии во второй раз за 1945 год ложился снег, теперь уже – осенний. На бывшей оккупированной территории СССР жизнь в 1945 году ещё не кипела: очень уж свежа и страшна была здесь разруха, и жизнь здесь пока, скорее, теплилась. Стране ещё предстоял голодный 1946 год и скудный 1947 год…
Но уже в 1945 году всем здоровым силам в СССР было ясно, что будущее будет ярким, потому что в этом году Россия добилась выдающегося успеха в своей бурной истории – Мир победил Войну. И 1945 год открывал для Мира самые широкие перспективы.
Жаль, что 1991 год и все последующие годы перечеркнули их, заменяя мощь бессилием, достижения – провалами, а правду – ложью и подлы.
Глава 1. Удар в Арденнах – несостоявшийся новый Дюнкерк
ЯНКИ приписывают себе оглушительные успехи в 1945 году, однако в начале года они могли откатиться чуть ли не опять к морю, откуда начинали летом 1944 года.
Считается, что к 1945 году Германия настолько ослабела, что даже о почётном мире для неё и речи быть не могло. Англосаксы, порывшись в анналах своей истории, вытащили оттуда и запустили в оборот давний термин «безоговорочная капитуляция», сделав её condicio sine qua non (непременным условием) окончания войны с Рейхом.
Рейх, действительно, со второй половины 1944 года стал ощутимо слабеть – сказывались напряжение войны, потеря многих завоёванных регионов с их экономикой, нехватка сырья и энергоносителей, а также стратегические бомбардировки территории Германии союзниками. Промышленное производство снижалось, резервы истощались.
Однако Рейх был настолько силён, даже в 1945 году, что такой крупный военный деятель союзников, как генерал Паттон, записал в своём дневнике…
Впрочем, об этом чуть позже.
А сейчас об ударе вермахта по союзникам на рубеже 1944 и 1945 годов и в начале 1945 года. Эти последние наступления немцев сегодня оцениваются не очень высоко, да и в реальном масштабе времени Черчилль – на Крымской конференции 1945 года в беседе со Сталиным – заявлял, что Гитлер-де «приготовил паутину, но забыл про паука».
Однако легко ему было так шутить 4 февраля 1945 года, когда уже более полумесяца успешно развивалось советское наступление на Востоке. С середины же последнего месяца 1944 года до середины первого месяца 1945 года союзникам было не до шуток. В декабре 1944 года они убедились в том, что Рейх ещё силён, поскольку 16 декабря началась предпоследняя наступательная операция вермахта во Второй мировой войне – Арденнская.
Последней же наступательной операцией немцев стала Балатонская операция марта 1945 года против советских войск в Венгрии, и будет поучительно сравнить ход этих двух операций.
Но пока – об Арденнах…
Я не пишу историю той войны, и эта книга – не более чем очерк событий. Поэтому не буду подробно – вслед за англичанами Лиддел Гартом и Фуллером, немцами Типпельскирхом, Меллентином и Гудерианом, американцами Паттоном, Брэдли и Погью, французом Дарси – расписывать, как осенью 1944 года у Гитлера возник замысел опрокидывающего удара по союзникам…
С таким замыслом якобы не соглашался фельдмаршал Рундштедт, главнокомандующий немецкими вооружёнными силами на Западе, но в обстановке исключительной секретности началась подготовка наступления, назначенного на 16 декабря 1944 года…
Наступление оказалось для союзников сюрпризом. Накануне его Монтгомери – английский командующий, обменивался с Эйзенхауэром – американским командующим, ехидными письмами по поводу заключённого год назад пари на пять фунтов стерлингов. Гитлер же предъявил обоим намного более крупный счёт, получать по которому он намеревался в Антверпене.
Ознакомительная версия.
