Ознакомительная версия.
Роль абвера в немецком Сопротивлении
А каким мог быть результат такого товарищества? Немецкое движение Сопротивления было весьма широким, но любые его территориальные преимущества по сравнению с любым таким движением в других странах компенсировались некомпетентностью и бездействием его участников.
Абвер являлся одним из главных центров движения «Видерштанд». Канарис оказывал поддержку и этому движению, и интригам подчиненных, в частности открыто ненавидящему нацистов полковнику Гансу Остеру и его заместителю Гансу фон Мольтке. Последний был главным связующим звеном абвера с зарубежным движением Сопротивления, и именно он в письме своему английскому другу Лайонелу Кертису в марте 1943 г. заявил: «Люди за пределами Германии не понимают преград, под бременем которых приходится работать и которые отличают положение Германии от положения любых из оккупированных стран: нехватка единства, нехватка людей, нехватка надежной связи».
В поисках иностранной помощи
В середине августа 1938 г. Эвальд фон Клейст (1881–1954, генерал-фельдмаршал (1943). Командовал танковым корпусом, танковой группой (1940, 1941), танковой армией (1941–1942), группой армий «А» (1942–1944). Умер в заключении в СССР. — Ред.) встречался с молодым корреспондентом лондонской «Морнинг пост» в Берлине Дунканом Колвином. Они беседовали в клубе-казино на Бендлерштрассе, в мозговом центре консервативного истеблишмента Германии. Клейст вел себя с Колвином весьма открыто, заявляя, что Гитлер хочет вторгнуться в Чехословакию, но немецкая армия против этого.
Генерал Людвиг Бек сказал, чтобы Клейст пояснил Колвину: любой отказ со стороны Великобритании занять решительную позицию против Гитлера будет означать только одно — войну. Во время последующего мюнхенского кризиса (в конце 1938 г.) майор Герхард фон Шверин с горечью сказал своему британскому другу и связному Кеннету Стронгу, помощнику военного атташе британцев в Берлине, что ради того соглашения, которое Невилл Чемберлен подписал с Гитлером, не стоило даже бумагу марать. Великобритания, утверждал Шверин, должна была занять жесткую позицию против Гитлера, а иначе вся Европа будет охвачена войной. 23 апреля 1939 г. британский премьер-министр Невилл Чемберлен ввел воинскую повинность. В то же время у Фабиана фон Шлабрендорфа, которого активно поддерживал Канарис, в Лондоне прошли встречи с несколькими членами консервативной партии, включая Уинстона Черчилля. Шлабрендорф вынужден был признать, что надежд на отстранение от власти Гитлера крайне мало. Его визит держался в секрете, но старший чиновник министерства иностранных дел Фрэнк Робертс с некоторым презрением отметил, что немецкое сопротивление, видимо, ждет, что Великобритания спасет их от Гитлера. Шверин также был в Лондоне весной 1939 г. и встречался там с некоторыми видными британскими деятелями, включая директора военно-морской разведки адмирала Годфри, через которого пытался убедить британцев вести с Гитлером жесткие переговоры. Когда он возвратился в Берлин, то был вскоре уволен из абвера фельдмаршалом Кейтелем за нарушение инструкций и политические беседы с британской разведкой. В конце мая 1939 г. Ганс Робинзон, один из лидеров «Клуба третьего октября» (Гамбург), также имел встречи с СРС в Лондоне.
Безумие беспечных поездок в автомобиле с открытым верхом в оккупированной стране. Искореженный автомобиль Гейдриха после взрыва гранаты, брошенной чешскими диверсантами на заднее сиденье. Взрыва, смертельно ранившего имперского протектора…
Эти разные группы имели и кое-что общее. Во-первых, Канарис и абвер, так или иначе, защищали или поддерживали их. Это несомненно. Но другой бесспорный факт заключался в том, что если разговоров велось слишком много, то результатов было очень мало. Канарис не был, однако, подстрекателем или руководителем этих заговоров и всегда оставался где-то в тени, на заднем плане. В течение 1938–1939 гг. некоторые военные планировали организовать покушение на Гитлера, но из этих планов ничего не вышло. Планы 1938 г. рухнули потому, что война так и не началась, и заговорщики чувствовали себя деморализованными пассивностью Британии. 6 ноября 1939 г. была предпринята попытка покушения на Гитлера в пивной «Бюргербойкеллер» в Мюнхене, главным исполнителем которого выступил коммунист по имени Георг Эльзер. (В этой пивной в 1923 г. начался «Пивной путч». В 1925 г. Гитлер здесь выступил с речью — произошло восстановление запрещенной после «Пивного путча» НСДАП. До 1939 г. фюрер выступал здесь регулярно. В 1939 г., выступив в этом огромном (на 1830 человек) зале, Гитлер покинул его за 13 минут до взрыва, в результате которого погибло 8 и было ранено 63 человека. — Ред.) Тогда армейские планы сорвала служба СС, усилившая меры безопасности в отношении Адольфа Гитлера. В первые годы войны Канарис был слишком занят другими делами, чтобы довести заговоры до их логического завершения, будь то физическое уничтожение Гитлера или его отстранение от власти. Но его предыдущие заговоры потом дали о себе знать…
Больше всего в ситуации с Канарисом удивляет не то, что в начале 1944 г. он впал в немилость, а то, что не был удален с занимаемого поста намного раньше, учитывая его оппозицию Гитлеру и косвенную причастность к различным заговорам против фюрера. Утверждалось, что гестапо и СД накопили около 10 томов, содержащих доказательства преступлений абвера в целом и его провинившегося руководителя в частности. Утверждалось, что Канарис фактически спас свою шкуру благодаря тому, что обладал дискредитирующей информацией о Гиммлере и Гейдрихе. Возможно, так оно и было, но следует иметь в виду, что если Гейдриху давно не терпелось поскорее расправиться с «маленьким адмиралом», то Гиммлер все-таки испытывал колебания. Его решение кажется поначалу странным, поскольку устранение Канариса помогло бы укрепить власть СС. У Гиммлера, однако, имелись свои собственные весьма секретные причины для нежелания сокрушить самую верхушку абвера. Он также, несмотря на его прозвище Верный Генрих, обладал честолюбивым и сложным характером.
Осенью 1942 г. произошел ряд событий, которые начали раскручивать запутанную сеть интриг и заговоров, окружающих фигуру Канариса. Дьявол многолик, и даже мельчайшая его деталь способна привести к падению самых могущественных мира сего. В случае с Канарисом такой деталью был отказ абвера поддержать одного из агентов и его великодушие к преследуемому. Когда в Праге расследовалось дело о подделке валюты, гестаповцы схватили многих подозреваемых, один из которых признался, что здесь замешан абвер. Известно, что абвер финансировал многие свои операции торговлей на черном рынке, в частности валютными сделками, поскольку испытывал потребность в подлинной валюте в дополнение к фальшивой. Действующий португальский консул в Мюнхене Вильгельм Шмидхубер, который также был агентом абвера, был арестован гестапо по подозрению в том, что являлся главарем этого валютного мошенничества. Арестовали его в октябре 1942 г., и абвер не стал вступаться за него и спасать. К сожалению, Шмидхубер слишком много знал, и абверу не следовало столь беспечно относиться к его участи. Шмидхубер ранее помог скрыться многим евреям (он работал у имевшего еврейские корни Ганса фон Донани, который использовал средства абвера для организации еврейских побегов из оккупированной немцами Европы). Даже без применения «интенсивного допроса» Шмидхубер заговорил, и чем больше он говорил, тем сильнее сгущались тучи над Канарисом. Дальше — хуже.
Операция «Торч» («Факел»): провал разведки
В ноябре 1942 г. большой флот вторжения высадил англо-американские войска на побережье Северной Африки. Так началась операция «Факел». Генерал Альфред Йодль полагал, что союзнические силы вторжения нацелены на французскую Западную Африку (Сенегал) или даже на Мальту, но только не на Марокко и Алжир. (Немцы также опасались высадки в Южной Франции. — Ред.) Когда высадка союзников действительно произошла в ноябре 1942 г. — спустя месяц после ареста Шмидхубера, — немцы, включая и самого Гитлера, были захвачены врасплох. Капитан Герман Вихман, руководитель гамбургского отделения абвера, выявил истинное предназначение «Факела», но его донесение ОКВ через Тирпицуфер каким-то образом потерялось в пути. Йодль был твердо уверен, кто во всем виноват, когда в зловещих тонах заявил, что «Канарис снова подставил нас своей непоследовательностью». Когда-то снискавший похвалу за свою работу, Канарис и его разведывательная агентура все чаще становились козлами отпущения в ухудшающейся военной обстановке. Канариса и других
участвующих в заговорах офицеров и их сторонников убеждали, что пришло время прекратить разговоры и начать действовать, иначе будет слишком поздно. Канарис почувствовал опасность и, что для него не характерно, решил уничтожить Шмидхубера, чтобы навсегда заткнуть тому рот. Эмиль Бонхоффер, член «Видерштанда», и Ганс фон Донани пришли в ужас от таких речей человека, который раньше терпеть не мог ничего подобного. Но это отражало нарастающие проблемы Канариса и его страх за безопасность абвера.
Ознакомительная версия.
