169
В оригинале букв.: «Претворение помыслов — это помышление жизненной силы». Тао Хунцзин в своем комментарии разделяет два последних понятия, трактуя «претворение воли» как «приведение к покою жизненной силы», что влечет за собой «углубленное обдумывание».
Сяо Дэнфу предлагает заменить эту фразу сходным суждением из трактата «Дэн Си-цзы»: «Когда сердце покойно, можно составлять божественные планы». Формулировка из «Дэн Си-цзы» вполне приемлема, но предлагаемая замена не кажется необходимой.
Параллельный пассаж в «Дэн Си-цзы» гласит: «Сердце стремится к покою, мысль стремится к глубокому и отдаленному. Когда сердце покойно, можно составлять божественные планы. Когда мысль устремляется к глубокому и отдаленному, планы успешно свершаются. Сердцу противно волнение, мысли противна поверхностность. Когда сердце волнуется, дух теряет устойчивость. Когда мысль поверхностна, ни в чем не достигнешь успеха».
Комментарий Тао Хунцзина: «Здесь говорится о том, что тот, кто воистину постиг искусство сердца и не отворачивается от подлинного единства, крепко себя блюдет и не ведает колебаний. В таком случае он может так обращаться с людьми, что те будут относиться к нему с полной искренностью. Знающие будут обдумывать положение, просветленные будут предлагать планы, устремления верхов и низов будут едины, и поэтому в их расчетах и планах будет полное согласие. Если слушать ушами всего мира, то будешь знать решительно все». Это замечание Тао Хунцзина лишний раз напоминает о том, что «хитрости» китайской политики предполагали полную душевную искренность и опирались на нее.
Букв. «ось и движущая сила» (круговорота событий).
В списке «Гуй Гу-цзы» в даосском каноне две последние фразы отнесены к комментарию Тао Хунцзина, что, очевидно, является ошибкой.
Согласно Тао Хунцзину, речь идет о достижении такого покоя сверхчувствительного духа, при котором «становится возможным созерцать внутри бесформенное и обратить слух к беззвучному». В позднейшей даосской традиции практика «внутреннего созерцания» означала способ медитации, позволявший буквально созерцать внутренность своего тела.
Букв. «полагаясь на дух, быть с тем, что уходит-приходит». Комментарий Тао Хунцзина: «достигаешь такой ясности духа, что в тебе сходится все, что случается (букв. «приходит и уходит». — В. М.) за тысячи и десятки тысяч лет».
Здесь цитируются изречения из главного даосского канона «Дао-Дэ цзин» (гл. XLVII).
Комментарий Тао Хунцзина: «Путь — это недумание и недеяние. А потому те, кто знает благодаря Пути, приобретают свое знание от знания. Именно потому, что постигли не-знание, они могут общаться с духами, жить в согласии с целым миром и сделать себя вместилищем духовности».
Как отмечает Линь Гэндун, понятие «разделения» (фэнь) означает здесь «воздействие вблизи, которое распространяется далеко». Речь идет, в сущности, о действии всепокоряющей силы «внутреннего совершенства» (дэ), способной водворить гармонию в целом мире. Второй знак в заглавии — вэй (авторитет, власть) часто употребляется в сочетании с термином ши — «потенциал ситуации», «сила обстоятельств». Речь идет, таким образом, о силе воздействия человека на окружающих, которая разобщает противников и в то же время заставляет окружающих сплотиться вокруг их вождя. Мы имеем дело с китайской версией известной максимы управления: «разделяй и властвуй».
Образ «затаившегося медведя» в данном случае обозначает замершего зверя, готового в любой момент броситься на добычу. В этом качестве в китайской литературе часто фигурирует также образ «неподвижного дракона в омуте». Комментарий Тао Хунцзина: «То, что движется благодаря утонченности покоя, называется силой. Показывать вблизи и сотрясать далекое называется разделением. Медведь, желая схватить добычу, сначала припадает к земле, а потом бросается». Речь идет, таким образом, о разделении сущности и явлении силы, которая соответствует различию между близким (явленностью) и далеким (действием силы). Способность воздействовать, наносить удар на расстоянии традиционно представляла высший уровень мастерства в даосских боевых искусствах. Она предполагает сверхординарную концентрацию духовных и жизненных сил.
Тао Хунцзин поясняет: «Того, кто невозмутимо-грозен, люди страшатся, как Неба».
В этом месте, как и в следующем предложении (а равным образом в древних трактатах по военной стратегии) термин цзянь («промежуток», «разрыв») имеет значение «промах», «уязвимое место», «слабость». Концовка фразы добавлена на основании комментария Тао Хунцзина. Отметим, что в позднейшей китайской и особенно японской мысли термин цзянь (яп. ма) часто употреблялся в значении организующего начала структуры, подобно тому, как в музыке пауза организует ритм, а в архитектуре пустота может организовывать пространство. В «Гуй Гу-цзы» этот момент «распространения силы» также является логическим завершением предыдущего этапа «распространения силы».
Комментарий Тао Хунцзина: «Тот, кто знает, что его воля и помыслы тверды и искренни, может благодаря этому укрепить (букв. «взрастить») себя. Тот, кто вежлив и уступчив в обращении, может таким образом взрастить других».
В оригинале букв. «дух — существование, войско — погибель». Согласно толкованию Тао Хунцзина, тот, кто умеет «пестовать дух внутри», не имеет нужды «применять войско вовне». Сяо Дэнфу трактует эту фразу несколько иначе: тот, кто пестует свой дух, не подвергнется нападению извне. Чжан Пин и Ляо Пэн предлагают свое толкование: «дух дает жить, а война губит (противника): так можно создать выгодную обстановку».
Молниеносный бросок коршуна на добычу — классический в китайской стратегии образ решающего удара. Речь идет, по сути, о мгновенной реализации «потенциала ситуации». (См.: Китайская военная стратегия. Сост. В. В. Малявин. Москва, 2002. С. 140). В древнем Китае коршун считался «повелителем птиц». Такое «чувство времени» предполагает необычайно обостренную духовную чувствительность, проистекающую из «опустошенности сердца».
В комментарии Тао Хунцзина к этой фразе подчеркивается связь «силы» (совпадающей здесь с понятием «потенциала обстановки») с качеством человеческой духовности: «Сила проявляется благодаря духу, вот почему сила есть слуга духа».
Букв.: «разрывы», «слабые места», «пустоты» (цзянь).
Судя по другим контекстам этих понятий в книге «Гуй Гу-цзы», они обозначают аргументацию или действия, которые имеют характер опосредованного воздействия или провокации (принцип «круга», или «сферы») и лобового, фронтального противостояния (принцип «квадрата»). Принципы «квадрата» и «сферы» имеют большое значение в китайской стратегии и боевых искусствах, где они означают соответственно действие по прямой, которое исчерпывается его внешней формой (что соответствует началу Земли), и движение скручивания, уводящее к внутреннему, сокрытому образу силы (таково начало Неба). Сяо Дэнфу толкует это выражение просто как «полное знание поведения», что не передает подлинного смысла оригинального текста.
Здесь: пять главных внутренних органов человеческого тела.
Тао Хунцзин комментирует: «Доведя до совершенства пять видов жизненной энергии в себе, можно заняться рассмотрением принципа опустошения и наполнения вовне. Когда же постигнешь досконально этот принцип, будешь знать и слабые места соперника».
Имеется в виду все то же понятие «силы» (ши), определяемой общей ситуацией и присущей ей «духовной атмосферой».
Название этой главы выражает идею свободного конструирования планов, способности повернуться в любую сторону в зависимости от «фигуры силы» текущего момента и периодических законов мирового круговорота вещей. Умение выстраивать обоснованный план действий проистекает из невозмутимого покоя и душевного равновесия, дарующих необыкновенную чувствительность духа. Оно часто отождествляется китайскими авторами со Срединным Путем.
