В один из дней Огородник позвонил по хорошо известному ему телефону Тамаре Михайловне Русаковой, жене одного из секретарей ЦК КПСС. Его свела с ней ее дочь еще в ту пору, когда он был студентом МГИМО. Их знакомство не прерывалось и во время его пребывания в аспирантуре этого института.
Представившись, он сказал, что ее просьбу выполнил, и получил приглашение на чашку чая. В ходе состоявшегося разговора, увидев его без очков, Тамара Михайловна спросила, как у него обстоит дело со зрением. Вообще она всегда интересовалась им как возможным зятем, поскольку брак ее дочери оказался неудачным — ее мужа со скандалом выдворили из Японии, где он намеревался начать карьеру дипломата. Александр рассказал ей, что зрение у него стабилизировалось на вполне удовлетворительном уровне, а пользуется он теперь приобретенными в Колумбии контактными линзами американского производства, которые, по его мнению, более чем удобны. Тут же Тамара Михайловна поинтересовалась, нельзя ли достать такие же для Константина Викторовича. Они договорились, что еще созвонятся и Тамара Михайловна сообщит необходимые данные, полученные от врача-окулиста.
Отец Огородника по-прежнему жил отдельно на Краснопресненской набережной в одной из комнат двухкомнатной коммунальной квартиры. Работал в архиве Министерства обороны СССР. Младший брат, будущий работник финансовых органов, собирался жениться на милой студенточке, дочери одного из союзных замминистра. Его родня от предстоящего брака была в восторге. Получался неплохой для нашего героя букет: сестра замужем за племянником маршала, а брат породнится с замминистра.
Вспомнилось Александру его давнее намерение жениться на Олечке К. Как говорится, все было уже на мази. Объяснились в любви, он познакомился с ее родителями, сделал официальное предложение и получил родительское благословение.
Будущий тесть, занимавший солидную должность в Совмине, гарантировал через некоторое время решение квартирной проблемы, а пока кто-то из родственников или близких знакомых, проживавших на Кропоткинской улице, на три года уезжал за границу, и можно было воспользоваться их жилплощадью. Оставалось только назначить день свадьбы. И тут вдруг выяснилось, что вариант с квартирой не состоится. Почувствовав себя обманутым, он резко поговорил с отцом невесты. Свадьба расстроилась, оставив в душе неприятные воспоминания.
По возвращении в Боготу Огородник с огорчением записал в своем дневнике: «Отца почти не знаю: он с нами практически не жил, мать — о ней не хочется даже писать… С ней ни к чему мне советоваться. Как ни горько, но я ее с каждым годом уважаю все меньше. Она меня здорово любит, а я, наоборот, приеду домой, посмотрю, как живет, вот и все… И больно, и страшно, и обидно. Какие-то разорившиеся дворяне…»
А через несколько дней он сделал еще одну запись: «Безделье и зарубежная жизнь чрезвычайно развращают. Иногда мне хочется превратиться в карьериста, забыть все моральные ценности, вести легкую беззаботную жизнь».
Между тем в канцелярию советского посольства из Колумбийского института культуры поступило несколько бланков официальных приглашений для дипломатов на ленч, организованной дирекцией по случаю открытия фотовыставки «Колумбия вчера и сегодня». Как обычно в таких случаях, посол распорядился раздать приглашения желающим, в числе которых, естественно, оказался и Александр Огородник.
В назначенный день он вместе с сотрудниками посольства Федотовым и Бобиным выехал на выставку.
У входа в институт гостей встречали представители местных властей и администрации. Среди них была и Пилар Суарес Баркала.
Пилар, всегда одевавшаяся с большим вкусом, на сей раз была в костюме амазонки, что делало ее особенно привлекательной. Она была чуть выше среднего роста, со стройной женственной фигурой, и выглядела моложе своих тридцати лет. Имела приятную внешность. Красивые, черные как смоль длинные волосы собраны в тугой узел на затылке, глаза карие, нос тонкий, с горбинкой. Почти всегда была в хорошем настроении, мило улыбалась собеседнику и говорила приятным, бархатным, несколько грудным голосом. Кроме всего прочего, ее отличали хорошие манеры. В свободное время она отдавала дань конному спорту и неплохо играла в теннис. И сегодня, встречая гостей, она была в равной степени любезна со всеми, не выделяя особым вниманием никого из прибывающих, разве только, здороваясь с Александром, заглянула ему в глаза и задержала при этом несколько дольше его руку в своей.
После осмотра экспозиции все перешли в соседний зал, к столикам с закуской и винами. Группировались по желанию и интересам. Некоторые переходили от группы к группе, обмениваясь впечатлениями о выставке. Александр, хорошо владея испанским и уже имея знакомых в институте, тоже не стоял на месте. Прошел по залу в поисках Пилар, хотя и не хотел себе в этом признаваться. Помимо чисто женских качеств, она не могла не привлечь его внимания своей образованностью и интеллигентностью, эрудицией, глубокими знаниями истории и культуры латиноамериканских стран. Родившись в Испании в богатой семье и будучи испанкой по национальности, она прекрасно знала Колумбию и чувствовала себя здесь как на родине. В ее внешности и манерах проявлялся аристократизм. То давала знать о себе струившаяся в ее жилах голубая кровь.
Александр старательно гнал от себя мысль о том, что каждый раз, когда он видел, что она пользуется вниманием мужчин, его охватывало чувство ревности. В книге В. Ажаева «Далеко от Москвы», которую он прочитал еще в курсантские годы, ему надолго запомнилось высказывание одного из персонажей: «Когда я вижу красивую женщину с другим, я чувствую себя ограбленным!». Хотя персонаж и был отрицательным, но он разделял его мнение.
Наконец он увидел ее, как всегда, в окружении поклонников. Пилар с кем-то весело полемизировала. Александр счел не совсем удобным подходить к компании, хотя среди других там был Федотов. Он встал у окна с таким расчетом, чтобы она заметила его. И вскоре она его окликнула:
— Саша! Вы ведете себя, с позволения сказать, совершенно противоестественно! Такой интересный мужчина стоит с мрачным видом, как будто бы не видит дам. Уж не выставка ли произвела на вас отрицательное впечатление? Присоединяйтесь к нам! Мы пьем хорошее вино моей родины, у нас есть о чем поговорить, к тому же я представлю вас своим друзьям!
Она представила его корреспондентам газет «Эспектадор» и «Сигло», а также «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост». Затем подошли еще какие-то женщины, и мужчины разделились. Как-то так получилось, что Пилар и Александра оттеснили к открытой двери на веранду. Она предложила выйти на свежий воздух. После непродолжительного обмена мнениями об экспонатах выставки Пилар поинтересовалась, с какими историческими достопримечательностями он уже успел познакомиться и был ли он в одной из древнейших церквей Боготы Веракрус, где в настоящее время находится Национальный пантеон борцов войны за независимость Колумбии.
Услышав отрицательный ответ, Пилар пригласила его вдвоем посетить это место, где она для него, в порядке исключения, охотно выступила бы в качестве гида, поскольку в свое время ею многое было сделано для расширения экспозиции пантеона. Договорились о времени и месте встречи. Пилар сказала, что они могли бы поехать туда на ее автомашине. Александр не стал возражать.
В назначенное время они встретились недалеко от посольства и направились в церковь Веракрус. Осмотрев Национальный пантеон, продолжили беседу в находившемся поблизости уютном кафе. Пили кофе. Пилар рассказывала об истории страны, войне с испанцами за независимость, о том, что было время, когда появившиеся в Колумбии коммунисты вновь пытались спровоцировать братоубийственную на сей раз войну, что в конечном счете привело в 1948 году к разрыву дипломатических отношений с СССР, которые были восстановлены лишь много лет спустя, в 1968 году. Была пролита кровь невинных и сбитых с толку людей.
И сейчас коммунисты осложняют политическую обстановку в стране, так как пользуются поддержкой из-за океана. Все это не может оставлять ее равнодушной к политике, она всегда была за мир между людьми, за то, чтобы люди любили друг друга и не знали, что такое вражда и ненависть.
Александру не хотелось спорить с ней, и он слушал молча. Она нравилась ему все больше. Когда на обратном пути они были в квартале от его дома, он, прощаясь, поцеловал ей руку и вышел из машины. Было уже довольно поздно. Сомнений не было, он все яснее ощущал потребность дальнейшего сближения.
Возвратившийся два дня тому назад из поездки в Вашингтон Рональд прогуливается с Джоном по аллеям парка в американском посольстве в Боготе. Рональд в хорошем настроении. В недавних беседах в Центре он получил одобрение по всем проводимым мероприятиям в отношении дипломатических и торговых представительств стран Восточного блока в Колумбии.
