Тогда удалось поставить целую сеть резидентов по всей западной границе СССР, до самой Финляндии. Я изредка бывал у Николая Абрамова в его небольшом магазинчике на улице Легэ, где он торговал коллекциями марок и был уже женат на очень милой русской девушке (ее мать была известным в Софии зубным врачом) и был принят в большое русское и болгарское общество. Однажды у него в магазине я увидел человека, которого никогда нигде не видел.
Я рассказал об этом капитану Фоссу, который очень заинтересовался, и вскоре мы узнали, что Николай Абрамов был арестован болгарской политической полицией и ему предъявлено обвинение в шпионаже в пользу СССР. Это было очень неожиданно для нас, а как бедный генерал Абрамов все пережил. Николай Абрамов был пойман с поличным при передаче информации через этого неизвестного, который прибыл из Греции для связи и передачи информации советским агентам. Мы были потрясены: ведь Николай Абрамов многое знал. Особенно этот арест отразился на резидентуре РОВСа, которая была установлена по всей границе СССР до Финляндии. В Софию тогда прибыла группа офицеров РОВСа, которые немедленно были сняты со своих постов. О Николае Абрамове, после того как он отказался от предложения отца застрелиться и был выслан болгарами за пределы страны, мы больше ничего не слышали.
Я уже упоминал, как его оценила жена первого советского полпреда в Софии Муза Раскольникова, написав в 1991 году, в год смерти капитана Фосса в Мюнхене в возрасте 93лет, свои воспоминания, и это был самый лучший венок на его могилу, и не только на его могилу, но и на могилы всех «цветных» полков. Я у него неоднократно бывал, приезжая из США в Мюнхен, и проводил с ним долгие часы в обсуждении наших позиций в отношении большевиков и СССР. В последний раз он мне говорил, что хочет быть похороненным на кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем, где лежат под большим православным крестом в ряд все «цветные» полки, ядро Белой Армии, — марковцы, корниловцы, алексеевцы. Вечная же память и вечная слава российским героям, рыцарям духа без страха и упрека!»
Надо сказать, что Павел Николаевич Бутков написал воспоминания и о работе капитана Фосса в СССР во время Второй мировой войны. Но это уже совсем другая история, которая только ждет своего исследователя…
Я отдаю себе отчет, что абсолютное большинство читателей этой книги с гневом начнут обвинять меня в ревизионизме. Да кто такой этот Гаспарян, что позволяет себе усомниться в предательстве Скоблина? Сама дочь генерала Деникина в этом была уверена! О работе генерала на советскую разведку много и с удовольствием писали газеты. А газеты всегда правы…
Дорогие читатели! Вот именно поэтому я и считаю, что генерал не был агентом НКВД. На страницах книги я приводил несколько заявлений Марии Антоновны и каждое из них свидетельствует — об этом деле она не имела никакого представления, как это ни прискорбно утверждать. Именно поэтому и стала активно рекламировать «липу», к восторгу ее составителей. О лучшем они и мечтать не могли. Именно потому, что об этом писали газеты, я и утверждаю, что Николай Владимирович Скоблин никогда не сотрудничал с советской разведкой. Еще древние говорили, что большинство всегда заблуждается.
Работая над этой книгой, получил письмо от внука генерала-дроздовца Кельнера: «Возможно, вы правы. Я не изучал этот вопрос и как большинство людей считаю, что он действительно является советским агентом. Если Скоблин невиновен, то это трагедия. Мой дед относился к нему с уважением…» Это свидетельство дорогого стоит.
Племянница Николая Владимировича Скоблина, которая до сих пор жива, и дай ей Бог здоровья, постоянно утверждает, что ее дядя был невиновен. Правда, ей не удалось и, возможно, никогда не удастся реабилитировать генерала. Есть ведь и потомки генерала Миллера. Вместе они пытаются восстановить подробности «Русской войны в Париже». Ведь даже в 1930-е годы об этом писали достаточно пространно. Французская полиция не спешит публиковать документы из дела Надежды Плевицкой. Согласитесь, это о многом говорит…
Я прекрасно понимаю, что теперь меня станут активно критиковать все наши многочисленные историки, получившие кандидатские и докторские степени за исследования роли многочисленных генсеков родной партии в деле строительства социализма. И дело тут уже будет не в том, сотрудничал Скоблин с советской разведкой или нет. Больше того, об этом вообще не станут говорить. Им будет трудно играть со мной на одном поле. Поэтому тут же начнется бурное обсуждение личной жизни автора, отсутствие у него диплома профессионального историка и странных, если не сказать преступных, связей в русском зарубежье, которое очень помогло в работе над этой книгой.
Все потому, что я покусился на святое. Я задал вопросы, на которые необходимо ответить. Поскольку большинство сделает вид, что их не заметило, повторяю еще раз: не секрет, что только 13 апреля 1990 года было сожжено 7 тонн из архивов ЦК КПСС и Министерства обороны. А теперь выясняется, что некоторые оставшиеся документы — липа. Фальшивка. «Лимпопо».
Убежден, что подделано было не только дело Скоблина. А коли так, исследователи должны тщательно изучить все многочисленные опубликованные документы. Великий русский историк Ключевский однажды сказал: «Кто не знает своего прошлого, никогда не будет иметь будущего». Неужели мы обречены и дальше быть Иванами, не помнящими родства?
Краткие биографии:
Абрамов Федор Федорович (23.12.1870–08.03.1963). Генерал-лейтенант. Окончил Полтавский Петровский кадетский корпус, 3-е Военное Александровское пехотное и Николаевское инженерное училища и Николаевскую академию Генерального штаба (1898). Участник Русско-японской войны, служил в штабе Маньчжурской армии и начальником штаба 4-й Донской казачьей дивизии. В Первой мировой войне — генерал-квартирмейстер 12-й армии. С 1 сентября 1915 года — командир 15-й кавалерийской дивизии и 4-й Донской казачьей дивизии. Назначен начальником штаба Войска Донского в феврале 1917 года, но отказавшись от должности, отбыл на фронт командиром 2-й Туркестанской казачьей дивизии.
В Белом движении командующий Северной группой Донской армии, командир 1-й конной дивизии Донской армии, командир Донской гвардейской казачьей бригады, командир 1-й Донской казачьей дивизии. Инспектор кавалерии Войска Донского. После эвакуации из Новороссийска в Крым — командир Донского корпуса. Командующий 2-й армией в Русской армии Врангеля. В эвакуации в Болгарии. Активный деятель Русского общевоинского союза, начальник 3-го отдела в Софии.
Сразу после Второй мировой войны во Франции, а в 1948-м переехал в США. Жил в Доме пенсионеров Казачьего комитета. Погиб под колесами автомобиля вечером 8 марта 1963 года.
Азеф Евно Фишелевич (Евгений Филиппович) (1869–1918) — один из лидеров партии эсеров и руководителей ее Боевой организации (БО), секретный сотрудник департамента полиции.
В 1899 году примкнул к Северному союзу социалистов-революционеров. С 1901 года один из организаторов партии эсеров. В 1903 году фактически возглавил Боевую организацию партии; руководил подготовкой нескольких террористических актов (убийство В.К. Плеве в 1904 году, великого князя Сергея Александровича в 1905 году).
В 1905 году выдал полиции почти весь состав Боевой организации. В 1908 году разоблачен Бурцевым. ЦК партии эсеров приговорён к смерти, но скрылся.
В 1915 году был арестован германской полицией как «террорист и русский шпион», заключен в Моабитскую тюрьму, где и пробыл до конца 1917 года, последние месяцы — в тюремной больнице. В марте 1918 года освобожден в связи с заключением Брест-Литовского мира. Подал заявление и поступил на службу в Министерство иностранных дел Германии, но скоропостижно скончался 24 апреля 1918 года от болезни почек. Похоронен в Берлине.
Алексеев Михаил Васильевич (1857–1918). Генерал от инфантерии. В 1917 году — начальник штаба Ставки, фактический руководитель всех военных действий. После консультаций с командующими фронтов убедил Николая II отречься от престола. В марте — мае 1917 г. — Верховный главнокомандующий. После революции начал создавать Добровольческую армию, весной 1918 года стал ее верховным руководителем. Умер в Екатеринодаре во время второго Кубанского похода.
Алексеевцы. Свою историю они ведут от Партизанского пешего казачьего полка, который был сформирован 10–14 февраля 1918 г. в станице Ольгинская, где после оставления Ростова генерал Корнилов реорганизовал свою немногочисленную армию перед походом на Кубань. Под командованием генерала Богаевского были собраны три пешие сотни, состоящие из донских партизанских отрядов и добровольцев ростовских студентов и гимназистов. Впоследствии «молодой» состав стал традиционным для партизан алексеевцев: последнему командиру полка (1919–1920 гг.) П.Г. Бузуну не было и 30 лет, а под его началом воевал 14-летний доброволец Борис Павлов. Недаром полковыми цветами алексеевцев стали синий и белый — символы молодости и чистоты.
