Николай Михайлович одну за другой стал читать шифровки, получаемые из территориальных органов безопасности, в которых сообщалось об оперативной обстановке, о тяжелых процессах, происходящих в экономике, о резком обострении межэтнических противоречий в ряде регионов, об активизации криминала, о поднимающей голову коррупции. Но мысли Голушко были далеко. Он еще никак не мог прийти в себя от событий, в эпицентре которых он оказался в последние дни. Несколько дней назад ему позвонил депутат Верховного Совета, о котором он неоднократно слышал, но с которым ему пока не доводилось встретиться. Это был Сергей Степашин, возглавлявший Комитет по обороне и безопасности — именно тот профильный парламентский комитет; который занимался, в том числе, вопросами Министерства безопасности. Голушко знал, что Степашин в 1991 году был назначен заместителем Иваненко, генерального директора Агентства федеральной безопасности, но пробыл в этой должности недолго и, вернувшись в Верховный Совет, снова возглавил один из самых влиятельных его комитетов. Но Голушко в это время был на Украине, и дорожки их не пересеклись.
Когда позвонил Степашин, Голушко ненароком подумал, что тот просто хочет поближе познакомиться с исполняющим обязанности министра безопасности и, возможно, решить какие-то чисто депутатские вопросы. Но ошибся.
ВОСПОМИНАНИЯ: «В сентябре 1993 года, когда я уже проработал с июля месяца исполняющим обязанности министра безопасности, мне позвонил Степашин и сказал, что якобы рассматривается вопрос о моем назначении и хотелось бы это все провести через парламент. Пе докладывая Ельцину, я решил пойти на встречу с депутатами…
Их было человек двадцать во главе со Степашиным. Встреча была в Белом доме… Она длилась примерно два часа. Я отвечал на большое количество вопросов достаточно откровенно. Я не жаждал назначения и чувствовал, что нам долго не продержаться… Но вердикт был такой: рекомендовать меня Верховному Совету для поддержки назначения на должность… Именно тогда я впервые увидел Степашина…» (Из воспоминаний Н.М. Голушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности).
А через некоторое время Николаю Михайловичу пришлось «держать ответ» перед Президентом. Состоявшийся разговор мог стать первым и последним, но Голушко удалось сохранить благосклонность Ельцина.
ВОСПОМИНАНИЯ: «Я доложил об этой встрече Ельцину. Первый вопрос, который прозвучал: „А кто тебе санкционировал это?“ Я говорю: „Вы знаете, я решил проверить себя и их“. Реакция Президента сначала была негативная: „Кто тебе разрешил? Эго моя прерогатива, мои полномочия как Президента!“ После того, как я все объяснил, он остался доволен, но все-таки сказал: „Тебе не надо было туда ходить“» (Из воспоминаний Н.М. Галушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности).
Дальше события развивались столь стремительно, что Голушко даже не успел в полной мере прочувствовать, как из исполняющего обязанности министра стал министром безопасности. Накануне его и заместителей министра Президент пригласил в свой кабинет в Кремль. Все понимали, что произойдет что-то важное, но никто из них не был в полной мере уверен, что Ельцин назначит именно Голушко. Слухи вокруг назначения министра безопасности ходили разные, причем самые неожиданные. Если кандидатура Степашина еще воспринималась, как допустимая, так как он все-таки уже побывал в роли заместителя руководителя ведомства и немного покомандовал Санкт-Петербургским управлением, то всплывшая кандидатура Полторанина казалась настолько фантастической, что трудно было даже поверить в столь безрассудное кадровое решение. Полторанин, в советское время работавший главным редактором газеты «Московская правда», был рьяным сторонником Ельцина, министром печати и информации, а затем и заместителем председателя Правительства. Он «прославился» разоблачениями «партократов, окопавшихся в Верховном Совете», и вообще резкой критикой любых противников Ельцина. Представить Полторанина в рож министра безопасности было можно только в состоянии полной потери рассудка. Но в начале девяностых это могло быть вполне заурядным явлением и подобное кадровое решение Президента никто не исключал.
Но все оказалось более или менее благополучным. Через несколько дней после встречи Голушко с депутатами и его «объяснения» с Ельциным снова раздался звонок из приемной Президента. Сотрудник аппарата сообщил, что Борис Николаевич приглашает в Кремль Голушко и всех заместителей министра безопасности.
ВОСПОМИНАНИЯ: «…Ельцин сказал, что мы уже несколько месяцев работаем без руководителя. Поэтому я вас собрал, чтобы выяснить ваше мнение, кого назначить министром… Все поддержали мою кандидатуру. Других кандидатур не было… Последним был я. Поблагодарил и говорю Ельцину: „Я бы, Борис Николаевич, просил бы вас не назначать меня министром“. Тот удивился: „А почему?“ Я сказал о том, что есть молодые, которые готовы возглавить министерство. Ну и откровенно сказал, что я из той категории чекистов, за которыми след от деятельности органов, от которого я не откажусь. Я спросил Президента: „Почему вы, будучи демократичным президентом, назначаете меня? Что об этом подумает ваше окружение?“
Он высказался в таком клане, что его это не беспокоит. „Меня беспокоит больше, чтобы был работоспособным коллектив“, — подвел черту Ельцин… Вот таким образом и состоялось решение. Ельцин тут же подписал указ» (Из воспоминаний Н.М, Галушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности).
Голушко снова постарался сосредоточиться на тексте шифровки, которую держал в руках, но тут раздался зуммер громкой связи с приемной.
— Николай Михайлович, к вам Орлов.
«Ах, да! Совсем забыл: Андрей звонил утром и просил принять. Я обещал»
— Николай Михайлович, разрешите? — Андрей вошел в кабинет министра. Последние два года Орлов довольно часто общался с Голушко, предпочитая именно ему, а не Баранникову, докладывал, о поручениях Филатова, о проблемах, которые возникли перед ним в Администрации Президента.
Генерал-полковник Голушко, еще совсем недавно бывший первым заместителем министра безопасности, был известным в органах человеком. Прошедший путь от сотрудника Кемеровского управления КГБ до высшего руководителя спецслужбы, он был высоким профессионалом в прямом смысле этого слова, авторитетным и требовательным руководителем. На его долю выпало трудное время «раскассированния» КГБ СССР на самостоятельные спецслужбы новых государств, возникших на развалинах Советского Союза. Этот процесс застал его в должности председателя КГБ Украины, когда разброд и шатания разделили людей на «своих» и «чужих», на тех, кто остался верен своему прошлому, и тех, кто готов был перечеркнуть его и начать жизнь с «чистого листа». Николаю Михайловичу довелось даже три месяца поработать руководителем новой украинской спецслужбы — Службы национальной безопасности Украины, но затем он принял согласующееся с его взглядами и принципами решение и вернулся в Москву. А через четыре месяца стал первым заместителем Баранникова. И вот теперь, после того, как тот был освобожден от занимаемой должности, указом Президента назначен министром безопасности.
— Входи, входи, Андрей! — Голушко поднялся из-за стола, протянул Орлову руку. — Ну, как у тебя дела? Как с Филатовым, нашел общий язык? Вроде человек он нормальный.
ВОСПОМИНАНИЯ: «Тогда у меня были еще хорошие отношения с Филатовым. Нормальные. Личных не было. Хотя один раз он проявил инициативу и пригласил меня с женой поужинать. Жена не смогла, она тоща очень болела. Мне так поправилась жена Филатова, сама обстановка… Я, конечно, знал о его еще депутатской деятельности, творчестве…» (Из воспоминаний Н.М. Галушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности).
— Вес в порядке, Николай Михайлович. — Андрей сделал паузу и сказал: — Поздравляю вас с назначением!
Голушко только махнул рукой.
— Поздравлять туг не с чем. Ну, так как с Филатовым?
— Вроде, все нормально. Мне кажется, Сергей Александрович мне доверяет. Правда… — Орлов замялся.
— Что?
— Правда, иногда некоторые поручения у меня вызывают… сомнения!
Голушко вопросительно посмотрел на Орлова.
— Например, но Бирштейну и его связи с Баранниковым, или…
— Ты, Андрей, лучше не лезь в эти дела. А то… — он как-то странно покрутил в воздухе рукой. — Понял?
По правде говоря, Орлов не совсем понял, что имел в виду Голушко, но кивнул головой.
— У тебя что ко мне? — Голушко с некоторых пор стал обращаться к Андрею на «ты», но не так, как это делал Баранников, грубовато и снисходительно, а доверительно и понимающе.
— Николай Михайлович, я сейчас готовлю проект указа Президента о проверке государственных служащих, принимаемых на работу или назначаемых на должность. Вы знаете, это по указанию Бориса Николаевича…
