восприятия официальной Британией де Голля не как представителя великой нации, а как обычного генерала в изгнании. Тот с его обостренным чувством собственного достоинства не мог с этим примириться, и отголоски конфликтов военных лет сказывались на взаимоотношениях двух стран вплоть до 1960-х годов.
Чехословацкая разведка прибыла в Лондон не с пустыми руками и готовой к активной работе, однако 14 сентября 1940 года едва весь ее центральный аппарат (так называемая Особая военная группа) не погиб в полном составе. 2-й отдел располагался в нескольких небольших домиках, там же хранился архив и проживали офицеры со своими семьями. В ходе одного из воздушных налетов на британскую столицу здания были сильно повреждены бомбами и осколками зенитных снарядов, но никто из сотрудников полковника Морав-ца не пострадал. СИС помогла им перебраться в новый дом, откуда и осуществлялась все руководство оперативной работой чехословацкой агентуры в Европе и Азии.
Главным козырем 2-го отдела был знаменитый агент А-54 (Пауль Тюммель). Эвакуация с континента послужила причиной передачи его на связь сотрудникам чешского движения Сопротивления (УВОД), однако это расширило круг ознакомленных с источником, и в 1942 году его расшифровала немецкая контрразведка. Примитивная маскировка Тюммеля под псевдонимами “доктор Хольм” и “доктор Штейнберг” была быстро раскрыта, и после нескольких драматических арестов и последующих освобождений в конечном итоге он был помещен в концлагерь и в апреле 1945 года казнен. Обстоятельства провала А-54 подробнее описываются в главе, посвященной Чехословакии.
Разведывательное бюро ФД/Е норвежского генерального штаба в Лондоне возглавлял капитан 1-го ранга Финн Нагель (иногда встречающиеся сведения о том, что его главой был Тор Боне, не соответствуют действительности). Позднее, после образования главного командования норвежскими вооруженными силами (ФО), разведку отнесли к обязанностям возглавлявшегося Альфредом Рошером Лундом бюро ФО II, хотя в течение некоторого времени оба оперативных органа действовали параллельно. Вскоре Нагель стал заместителем Лунда, и путаница с разведывательными структурами норвежцев усугубилась. 9 апреля 1942 года ФД/Е разделилось на пять секций и приняло на себя ответственность за отбор и подготовку агентуры, организацию прикрытия в Великобритании и информирование о контрразведывательных мероприятиях немцев. С 1944 года бюро отвечало за контакты с ОСС. ФО II с этого же времени занималось организацией курьерской службы между Норвегией и Швецией, совместной с СОЕ и СИС вербовкой агентуры, подбором кандидатов из числа норвежцев для зачисления в британские спецслужбы, поддержанием контактов с агентами, содействием в организации радиосвязи и распределением снабжения, а также обработкой и рассылкой разведывательной информации. В 1942 году его штат насчитывал 38 человек, а через год вырос до 83, из которых 53 были норвежцами, а 30 — англичанами. Кроме того, в составе ФО имелось полусамостоятельное бюро ФО IV, отвечавшее за диверсионные операции, в частности, за связь с СОЕ и “Военной организацией” (“Милорг”) движения Сопротивления во главе с Йоханом Рогнесом. Его основная роль заключалась в налаживании регулярного канала переброски агентов и снаряжения на рыболовных судах. Перевозки в Скандинавию стали настолько регулярным и обыденным делом, что этот канал стали называть “Шетландским автобусом” (операция “Шетландский автобус”). Она началась в октябре 1940 года, когда СИС, МИ-5 и СОЕ совместно учредили свою “станцию” на Шетландских островах, первоначально состоявшую из одного офицера, но позднее несколько расширившуюся. В ее функции входила проверка прибывающих норвежских беженцев, допрос тех из них, кто претендовал на роль агентов союзнических спецслужб, подбор кандидатов на вербовку и снабжение направлявшихся к берегам Скандинавии судов. Руководителем операции являлся майор Л. Митчелл, его заместителем — лейтенант Дж. Ховард из МИ-6. Первый рейс “Шетландского автобуса”, доставившего агента в район Бергена, состоялся 22 декабря. Вначале этот канал обслуживали четыре траулера, позднее число судов неуклонно увеличивалось. Во второй половине войны линию обслуживали уже не только рыболовецкие суда, но также торпедные катера и подводные лодки, общим числом до 12. Количество рейсов возросло с 14 в 1940–1941 годах до 75 в 1944–1945. За период деятельности “Шетландского автобуса” по этому каналу были доставлены на место 319 агентов и 308 тонн различных грузов, эвакуированы 72 агента и 352 беженца. Операции прекращались с наступлением полярного лета и возобновлялись с его окончанием. Норвежское направление стало одним из наиболее результативных в деятельности МИ-6 и МИ-5 во Второй мировой войне.
Последними из эмигрантов, прибывших с собственной секретной службой, были бельгийцы, поэтапно организовывавшие свой эмигрантский кабинет. Первоначально в Лондоне появились лишь два министра — здравоохранения (М. Жаспар) и колоний (М. Влеесхауэр), а основной состав правительства находился пока либо в других государствах, либо на родине, вместе с добровольно объявившим себя узником королем Леопольдом III. Позднее, однако, кабинет министров оказался в Великобритании в полном составе. Бельгийцы располагали двумя спецслужбами. “Сюртэ л’Этат”, или Служба государственной безопасности (СЭ) имела в своем составе секции “действия”, промышленного саботажа, политической войны и связей с СИС, возглавлял ее барон Фернан Лепаж. 2-й секцией генерального штаба Свободной бельгийской армии, впоследствии ставшей его 2-м директоратом, руководили полковник Дьепенрикс и полковник Триест. Обе эти структуры взаимодействовали с британскими коллегами, однако у каждой из них имелись свои предпочтения и неприязни. Отмечалась также их немалая ревность друг к другу.
Военные разведчики изначально взяли курс на сотрудничество с СОЕ и значительно меньше работали с МИ-6. Их отношения с СИС складывались сложно, однако не из-за каких-либо политических или иных пристрастий, а по причине недоверия к профессионализму этой службы. Дьепенрикс был крайне разочарован первым же опытом проведенной совместно с англичанами операции. Выброска агента секции “Д” МИ-6 была произведена столь неточно, что он приземлился не в Дании, а в Германии, причем внутри охраняемой территории лагеря для военнопленных! После образования ответственной за операции в Бельгии и Люксембурге секции “Т” СОЕ во главе с бывшим, как и многие другие в СОЕ, работником параллельной сети СИС “Z” Эриком Дадсоном 2-я секция выдвинула в качестве условия взаимодействия с ней полный отказ от работы с “Сюртэ”.
Лепаж, напротив, поддерживал самые сердечные взаимоотношения с руководителями СИС и МИ-5, зато не доверял СОЕ, которое полагал временной и непрофессиональной организацией. “Сюртэ” требовало полностью информировать ее обо всех операциях англичан на территории Бельгии или с участием бельгийских подданных, вплоть до деталей и роли отдельных агентов. Само по себе подобное требование доказывало полное непонимание Лепажем сути нелегальных операций, однако он непреложно придерживался его. Разгадка такой линии бельгийской секретной службы была весьма проста: вплоть до 1943 года эмигрантское правительство не верило, что антигитлеровская коалиция сможет одержать победу в Европе и поэтому страховалось от излишней конфронтации с рейхом, резервируя для себя
