оказаться исключением; но обычно он отдает предпочтение местной службе безопасности, потому что иначе он не сможет действовать безнаказанно.
B. Типы источников: Категории личностей
Количество систем, разработанных для классификации людей, велико, и большинство из них имеют сомнительную ценность. В трактатах по допросам изложены различные категориальные схемы. Чаще всего пропагандируются две типологии: психолого-эмоциональная и географическо-культурная. Приверженцы первой утверждают, что базовые эмоционально-психологические паттерны не сильно меняются в зависимости от времени, места или культуры. Вторая школа утверждает существование национального характера и субнациональных категорий, и руководства по проведению допросов, основанные на этом принципе, рекомендуют подходы, адаптированные к географическим культурам.
Совершенно верно, что источник допроса не может быть понят в вакууме, в отрыве от социального контекста. Не менее верно и то, что некоторые из самых вопиющих ошибок в допросе (и других оперативных процессах) были допущены в результате игнорирования биографии источника. Более того, эмоционально-психологические схематизации иногда представляют нетипичные крайности, а не типы людей, с которыми обычно сталкиваются дознаватели. Такие типологии вызывают разногласия даже среди профессиональных психиатров и психологов. Дознаватели, которые принимают их и отмечают у допрашиваемого одну или две характеристики «типа А», могут ошибочно отнести его к категории А и предположить наличие остальных черт.
С другой стороны, существуют обоснованные возражения против принятия культурно-географических категорий для целей допроса (какими бы обоснованными они ни были как концепции KUCAGE X). Ловушки, связанные с незнанием отличительной культуры источника, «получили в последние годы столь большое внимание, что несколько затушевывают другую... тенденцию считать людей из других культур более отличными от себя, чем они есть на самом деле. Дознаватель находится в наибольшей безопасности, когда он может действовать, исходя из предположения, что все люди будут реагировать существенно одинаково на одно и то же используемое им воздействие. Население большинства стран все больше разделяет скорее мировоззрение своих современников в других странах, чем своих собственных национальных прародителей. Кроме того, в каждом крупном промышленно развитом государстве формируются классы социальные и по роду занятий, общие для всех таких государств.» (3)
Идеальным решением было бы отказаться от всякой классификации. В принципе, все схемы обозначения людей сами по себе неверны; применяемые произвольно, они всегда приводят к искажениям. Каждый дознаватель знает, что реальное понимание человека стоит гораздо больше, чем доскональное знание той или иной ограниченной клеточки, в которую его определили. И для целей допроса отношения, в которых он отличается от абстрактного типа, могут быть более значимыми, чем те, в которых он соответствует.
Однако KUBARK не располагает ни временем, ни персоналом, чтобы исследовать глубины индивидуальности каждого источника. На начальных этапах допроса или при быстром допросе мы вынуждены в некоторой степени использовать упрощенную классификацию, невзирая на искажения. Как и другие вспомогательные средства допроса, схема категорий полезна только в том случае, если признать ее тем, чем она является — набором ярлыков, которые облегчают общение, но не являются тем же самым, что и обозначаемые таким образом люди. Если допрашиваемый постоянно лжет, дознаватель может назвать его «патологическим лжецом». И все же такие люди могут обладать контрразведывательной (или иной) информацией, вполне равной по ценности той, что хранится в других источниках, и дознаватель, скорее всего, доберется до нее [, если он] человек, который не довольствуется навешиванием ярлыков, но интересуется не только тем, почему объект лжет и о чем он лжет.
Итак, с учетом всех этих оговорок, а также с учетом того, что те, кто находит эти психоэмоциональные категории прагматически ценными, должны их использовать, а те, кто не находит, должны оставить их в покое, ниже описаны девять типов. Категории основаны на том факте, что прошлое человека всегда отражается, пусть и смутно, в его нынешней этике и поведении. Старые собаки могут выучить новые трюки, но не новые способы их освоения. Люди меняются, но то, что кажется новым поведением или новой психологической моделью, обычно является лишь вариантом старой темы.
Представленная здесь система классификации не объявляется полной; некоторые допрашиваемые не вписываются ни в одну из групп. Как и все другие типологии, эта система страдает от перекрывающегося дублирования, так что некоторые допрашиваемые будут демонстрировать характеристики более чем одной группы. Прежде всего, дознаватель должен помнить, что обнаружение некоторых характеристик группы в одном источнике не дает оснований для немедленного вывода о принадлежности источника к этой группе, и что даже правильная маркировка не является эквивалентом понимания людей, а лишь несколько помогает понять их.
Девять основных групп в рамках психоэмоциональной классификации, принятых для данного пособия, следующие.
1. Ригидная личность [orderly-obstinate character, дословно организованно-упрямая]. Людям этой категории свойственны экономичность, упорядоченность и холодность; часто они довольно интеллектуальны. В их поведении нет импульсивности. Они склонны все логически обдумывать и действовать обдуманно. Они часто принимают решения очень медленно. Они гораздо реже идут на реальные личные жертвы ради дела, чем используют их как временное средство для получения постоянной личной выгоды. Они скрытны и не склонны сообщать кому-либо о своих планах и заговорах, которые часто касаются свержения той или иной формы власти. Они также упрямы, хотя могут притворяться, что сотрудничают, или даже верить, что сотрудничают. Они затаивают обиды.
Ригидная личность считает себя выше других людей. Иногда его чувство превосходства переплетается с неким магическим мышлением, включающим в себя всевозможные суеверия и фантазии о контроле над окружающей средой. У него даже может быть своя собственная система морали. Иногда он удовлетворяет свое чувство тайного превосходства, провоцируя несправедливое обращение. Характерно, что он также старается сохранить возможность отступления, избегая каких-либо реальных обязательств. Он сильно озабочен — и всегда был — своей личной собственностью. Обычно он прижимистый человек, который экономит на всем, обладает сильным чувством правомерности, пунктуален и опрятен. Его деньги и другая собственность имеют для него персонифицированное качество; они являются частью его самого. Он часто носит с собой с собой блестящие монеты, сувениры, связку ключей и другие предметы, имеющие для него фактическую или символическую ценность.
Обычно ригидный тип в детстве проходил опыт активного бунтарства, упорно делая прямо противоположное тому, что ему говорили делать. Повзрослев, он,
