Весь личный состав в силу его разнородности не имеет достаточной сколоченности, боевой выучки и строевой выправки.
Обмундирование зимнее лс имеет на 70 %, большой процент лс еще не обмундирован. Обувь у всего лс имеет большую изношенность или совсем пришедшую в негодность.
Вооружение лс имеет лишь 70 %, а 30 % лс не имеет вооружения, кроме того состояние имеющегося вооружения крайне неудовлетворительное, как по его технической годности, так и по разновидности систем, особенно винтовки.
Автоматического оружия явно недостаточно, как-то пулеметов станковых и ручных. Пушек и пулеметов совершенно нет.
Политико-моральное состояние л/с удовлетворительное, однако имелись случаи нарушения воинской дисциплины (сон на посту и т. д.).
Этот факт характеризует, что с лс требуется еще проводить большую политико-воспитательную работу и требовать выполнения уставов, несения службы в РККА.
Сводный батальон сдал капитан подпись
Сводный батальон принял майор подпись
ЦАМО РФ, 290 сд., оп. 1, д. 72 Акты о приемке и сдаче 260 сд в состав 290 сд, л. 17
Приложение 1
Они слушали Сталина. Воспоминания о докладе И.В. Сталина 7 ноября 1941 года
Командир орудия 732 артполка ПВО 3 батарея ст. сержант Л.Ф. Комаровский.
Сам я с Минщины. В армию пошел в 1939 году. Война меня застала в г. Туле которую нам пришлось в начале защищать от фашистских стервятников. Но фронт приближался, мы готовились сменить свою профессию, в любую минут быть готовым к наземным боям. Так оно и получилось. 29 октября вражеские танки подошли к Туле и начали бешенный обстрел города, чтобы навести больше шуму и паники. Первый удар врага пришлось принять нам – тульским зенитчикам. Наша батарея получила приказ встать поорудийно на противотанковую оборону. Я с своим орудием занял позицию на ул. Льва Толстого. В расчете у меня было 6 человек. Все мы были комсомольцы. Почти все не имели связь с родными. Наводчик Каркович и трубочный Маркелов с Гомельщины, третий номер к-ц Строхан с Полтавщины, второй номер к-ц Черненков с Смоленщины. Лишь два человека из семи знали о своих родных. В каждом из нас была большая ненависть к врагу и мы решили здесь под Тулой отомстить за своих родных, за свою родину. Мы уже принимали бой с врагом и особенно готовились к наступающему празднику Октябрьской революции, ибо знали в этот день враг захочет поколебать наш дух и может пойти на всякие коварные методы. Наступило 6 ноября. В этот день ознаменовали мы свой праздник – выбили врага из Рагожинского поселка. Враг решил отомстить массовыми воздушными налетами за свои неудачи. Но в этот тяжелый день мы знали, что услышим Москву с последними известиями. Недалеко от позиции стоял разбитый столб с рупором. Я выслал бывшего связиста к-ца Строкань как-нибудь исправить радио и услышать в этот день Москву. Надо сказать, что печать мы получали давно и нам хотелось узнать о судьбе Москвы, где проходит фронт и т. д., так как Тула была уже в окружении. На этот ломаный рупор было мало надежды, признаться в правду никто не верил, когда услышали шум радио. Все хотели подбежать и послушать, но знали, что скоро придется отбивать врага. Когда пришел к-ц Строкань, на его лице мы увидели неимоверную радость. Он сказал, что слушал из Москвы товарища Сталина. Каждому хотелось узнать, что в эти тяжелые для страны дни сказал наш вождь. Еще не слыхав его слов, каждый стал еще более уверенным в победе. Но в это время на высоте ниже километра показалось 8 бомбардировщиков противника. Мы приготовились к бою. Каждый отомстить за поруганную свою семью, за поруганную родину. Поймав головной бомбардировщик, наводчик красноармеец Карлович доложил: «Цель поймана». «Огонь!», – скомандовал я. После нескольких выстрелов вражеский бомбардировщик Ю-88 рухнул на землю. Остальные в беспорядке сбросив бомбы, повернули обратно. После стрельбы мы выслушали доклад т. Сталина, а когда поступила печать, каждый прочел его несколько раз и положил в основу своей работы. И когда немцев начали гнать от Тулы и Москвы, мы видели, как исполняются слова т. Сталина. После речи тов. Сталина мы били немца под Тулой с еще большей уверенностью, до тех пор, пока враг откатился далеко от Тулы. Сейчас опять работаем по старой профессии.
.
Запись беседы с тов. Тетерчевым М.Т. (командиром партизанского отряда «Передовой»).
6 ноября 1941 года. Кажется, никогда в жизни не изгладится из моей памяти этот день. Сидели мы в землянке. Холодно было, злой ветер везде завывает. Эх, люди ведь мы хорошие, черт возьми, а сидим, как собаки в конуре, а за нами немцы проклятые охотятся. Вот как мы праздник свой встречали. И у всех у нас в мысли было одно: чем бы по настоящему отметить Октябрьскую годовщину? Как всыпать немцам и покрепче, чтобы они знали силу нашу. Решили мы провести налет на штабную офицерскую машину. Маршрут ее нам известен: село Песковецкое – Колонтаевская МТС, деревня Мышгор, райцентр г. Лихвин. Но эта операция сорвалась. Прозевали мы машину. Еще злее стали. Так и рвались немцу подсыпать перцу. А тут разведка наша сообщила, что семь немецких подвод – целый обоз, поехал в Мышгор бить свиней. В эту экспедицию отправилось 35 фрицев, да все вооруженные автоматами. Ну мы, конечно решили, что эта цель для нас подходящая.
Свиней они награбят в колхозе, а мы отберем, отдадим колхозникам, да и самим будет чем праздник встретить. А главное уничтожим обоз и отберем автоматы. Их как раз у нас нехватка была. И вот, в ночь под праздник мои 12 хлопцев залегли у опушки. Часа два прождали. Видно, немцы все грузили подводы. Все побольше хотелось им набрать, жадные ведь черти. Мы ждем терпеливо лежим на сырой земле, в талом осеннем снежку и ждем, не дышим. Вот показалась первая подвода, за ней другая. Я свистнул – это был условный сигнал и мои ребята дали огня. Лошади оторопели, понеслись в разные стороны. Фашисты соскочили, одни попадали, другие открыли стрельбу. 5 фрицев свалилось замертво. Оставив повозки, остальные бросились наутек. Километра три мы гнались за ними. Крепко досталось грабителям. Помнить будут – это наверняка. Ну обоз мы, ясно, захватили. Три поросенка взяли себе, остальные туши отдали колхозникам. Мол, берите, возвращаем награбленное фрицами, отбитое партизанами.
На рассвете 7 ноября мы возвратились с этой операции в свою землянку. Сели, отдохнули, покушали, «Вот, ребята, и праздник пришел», – говорю я. И так тихо торжественно стало, хорошо на душе. Помолчали. Каждый о своем подумал, и все об одном: «Как наша Москва? Как товарищ Сталин?» Начали радио крутить, что-то не получается, не настраивается никак. Потом вдруг услыхали песню. Это Воронежскую станцию поймали: «Ой вы, кони, вы кони стальные». Хорошая широкая русская песня. До чего она нам мила была, так прямо в сердце и прошла. Казалось, никогда дотоле мы так не переживали нашу песню. Только за одну такую песню жизнь отдать можно. А потом забарахлило радио – испортилось. Питания не хватило. И вспомнили мы теплым словом товарища нашего Шуру Чекалина. Ведь это он нам в землянке радио устанавливал. А сейчас нет его родного. Погиб 2 дня назад, его повесили немцы, нашего героя. И мы, не сговариваясь, все, как один, в землянке встали, сняли шапки и почтили его светлую память.
Он ведь незадолго до этого уже убегал однажды из немецкого плена. И помню я ему сказал тогда: «Тебе смерти не будет Шура, ведь ты вторую жизнь живешь». Отчаянный, геройский был парень. Имел большой интерес до всего. «Дайте мне гранату, – говорил, – и блиндаж хороший, и я один роту немцев побью». Поговорили мы о нем, а потом такая у нас задушевность пошли, самая сокровенная.
Что-ж думаем, у каждого человека в жизни 2 шага до героя. Нас сейчас могут словить – нас ведь горсточка малая. Расстреляют, да только все равно победа будет наша. Повесят – это правда тяжелее, но все равно погибнем на своей, на красивой земле. А дело наше никогда не умрет. И мы до того с ребятами договорились: ну вот немец занял наши села. Пусть он из каждого села выделит по одному часовому. Ему же для этого миллионы людей нужны. А если мы хоть по одному фрицу в день будем давить всем нашим отрядиком, так, ведь, сотни можно истребить. А мы давим по пять, а то и больше на круг. А другие партизаны: и нам от этого как то яснее и веселее стало. Почувствовали мы силу непреодолимую нашу. Вот как мы праздник наш встретили.
На следующий день 8 ноября мы подошли к Козельскому отряду. Решили связаться с ним, чтобы действовать с большей силой. Вот здесь нам рассказали товарищи, что в Москве вчера был парад и что товарищ Сталин речь произнес (они по радио слыхали). Радость нашу описать трудно. До чего нам хотелось узнать все точно, что говорил наш Сталин. Мы такую опору почувствовали: он с нами, значит мы непобедимы. Но текст доклада товарища Сталина мы получили еще через несколько дней. Такой дорогой подарок нам сделала одна женщина – лесной сторож. Ее сторожка расположена в лесу, близ колхоза им. Буденного. Там в лесу наши летчики сбросили с самолета листовку. Она нашла и спрятала, а потом нам принесла. Помню, приносит листовочку, а она завернута в фашистскую газетку «Новый путь», которую немцы в Калуге издавали. И вот из всей этой шелухи, из брехни бумажной вынимает и дает нам: мол, прочитайте, дорогие, вот она где правда. Мы ее тут качать, целовать стали. Никогда этой радости не забудем. Прочитали мы сталинские золотые слова. И ненависти к врагу у нас прибавилось и сил стало больше. Мы ведь Туляки, а это народ гордый, патриоты. И держаться мы решили, как парижские коммунары.
