Разбросанные группы бойцов и командиров стягивались к лесу у д. Бруски. Здесь, на опушке леса, по распоряжению комиссара Л.К. Черниченко была организована оборона. С рассветом в лесу разгорелся бой.
Немцы, подтянув минометы, начали методический обстрел леса. В ответ раздавались редкие выстрелы немногочисленной полевой артиллерии и зенитных пулеметных установок. Наши бойцы держались весь день. К вечеру оставшихся в живых зажали в кольцо в урочище «Лоза». Это место до наших дней хорошо помнят старожилы д. Бруски [52]. С наступлением темноты малым группам и отдельным бойцам удалось просочиться через кольцо окружения, перейти Днепр и по тылам врага уйти на восток.
Это был последний бой 172-й стрелковой дивизии 1-го формирования как организованной войсковой единицы (расформирована приказом НКО СССК № 01 от 19.09.41 г.) По предложению Могилевского историко-патриотического поискового клуба «Виккру» сейчас на этом месте установлен мемориальный знак «Прорыв». Текст на нем гласит: «Здесь у д. Бруски Могилевского района 26 июля 1941 года после 23-дневной героической обороны г. Могилева 4-тысячная сводная колонна бойцов 110 и 172 стрелковых дивизий Красной Армии и народного ополчения под командованием генерал-майора М.Т. Романова прорвала кольцо немецкого окружения с целью воссоединения с войсками Красной Армии.
Вечная слава героям, павшим за свободу и независимость нашей Родины!»
Во время того боя тяжелораненый командир дивизии генерал-майор М.Т. Романов был вынесен из леса лейтенантом М.И. Набатовым и старшиной Г.Н. Бабаком в д. Барсуки Могилевского района. Здесь он был оставлен для выздоровления в семье местного жителя М.Ф. Осмоловского. Почти два месяца мужественные люди прятали и лечили советского генерала. 15 сентября 1941 года Романов отправил Набатова и Бабака с заданием через линию фронта.
М.Ф. Осмоловский, житель д. Барсуки Могилевского района (дореволюционное фото).
Со своей стороны Осмоловские начали искать связь с партизанами, чтобы переправить к ним генерала. Но случилось непредвиденное. Нашелся предатель, который донес врагам о том, что семья Осмоловских прячет раненого генерала – командира дивизии. По вызову бургомистра Апостолова и старосты Царанкова 22 сентября в д. Барсуки ворвались каратели. М.Т. Романов с семьей Осмоловских был схвачен.
13 человек были расстреляны в то утро. Среди них почти все члены семьи Осмоловских. Остались в живых только малолетние дети, которые находились за пределами деревни.
Генерала Романова доставили в Луполовский лагерь для военнопленных, откуда вскоре перевели в Германию, в офлаг ХIII г. Хаммельбурга. Здесь он 3 декабря 1941 года умер и был похоронен на русском кладбище. К 100-летию со дня рождения генерала на месте его захоронения немецкими властями на стене-стеле установлена мемориальная доска.
РОМАНОВ Михаил Тимофеевич, родился 3 ноября 1891 года в Нижнем Новгороде. Окончил городское училище и в 1915 году был призван в армию. Окончил школу прапорщиков в Чистополе. Службу проходил во Ржеве в должности командира роты 4-го пехотного полка.
В 1918 году добровольно вступил в Красную Армию, участвовал в боях с колчаковцами, воевал в Туркестане, был начальником полковой школы. В то время бойцы школы и лично Романов спасли жизнь М. Фрунзе, когда тот пытался арестовать главаря басмачей Ахуджана. Во время стычки Романов был тяжело ранен.
М. В. Фрунзе от имени В ЦИКа наградил Михаила Романова именными золотыми часами и объявил благодарность.
После выздоровления назначается командиром 2-го Туркестанского полка, позже переименованного в 11-й.
В 1920 году с должности командира полка поступил учиться в Высшую стрелково-тактическую школу имени Коминтерна, по окончании которой, назначен в 50-й стрелковый полк 17-й дивизии, а затем командиром 18-го полка в г. Ливны.
В 1939 году в звании комбрига служил в г. Курске.
После окончания Курсов усовершенствования высшего начсостава при Академии Генерального штаба РККА в 1940 году ему было присвоено звание генерал-майора. М. Т. Романов назначается командиром 185-й стрелковой дивизии, с которой участвовал в походе в Прибалтику.
В апреле 1941 года назначен командиром 172-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в г. Сталиногорске Тульской области.
За геройские боевые действия дивизии при обороне Могилева Указом ПВС СССР от 9 августа 1941 года награжден орденом Красного Знамени.
Совет ветеранов и Президиум совета 13-й армии в 1990 году ходатайствовали перед Правительством СССР о присвоении генерал-майору Романову М. Т. звания Героя Советского Союза [79, с. 52].
Перед началом боя за выход из окружения погибли полковник С.Ф. Кутепов и начальник штаба полка капитан С.Е. Плотников. По свидетельству командира минометной батареи лейтенанта Телушкина и начальника связи 388-го полка капитана Быханова, за полчаса до начала прорыва Кутепов получил сообщение, что штаб дивизии в полном составе захвачен врагом. Этот трагический доклад сыграл роковую роль в судьбе командира полка. Здание штаба дивизии действительно было захвачено немцами, но уже после того, как штаб выехал из него. Кутепов об этом не знал. Он собрал всех, кто оказался рядом, и бросился на выручку командира дивизии. В яростной атаке бойцы ворвались в здание школы, однако штаба там не оказалось. После боя Кутепов был схвачен и вместе с начальником штаба Плотниковым расстрелян на месте [52].
КУТЕПОВ Семен Федорович, родился в Тульской губернии, из крестьян. В 1915 году окончил коммерческое училище, призван в армию. Окончил Александровское военное училище. В чине подпоручика в Первую мировую войну воевал на Юго-Западном фронте.
В 1918 году добровольно вступил в Красную Армию, участвовал в боях с белополяками и различными бандами. Командовал взводом, ротой. Был ранен. Окончил Курсы усовершенствования штабных работников, а позднее с отличием – заочный факультет Академии им. Фрунзе. Изучил и владел немецким языком.
Четыре года служил начальником строевого отдела штаба дивизии, два года – командиром батальона, три года – начальником штаба полка и два года – командиром полка. В этой должности встретил Великую Отечественную войну.
За героическую оборону Могилева Указом ПВО СССР от 9 августа 1941 года награжден орденом Красного Знамени.
В целом же 172-я стрелковая дивизия понесла тяжелые потери. В обороне Могилева и его окрестностей, по данным Государственного архива Могилевской области, погибло более 15 000 солдат и офицеров Красной Армии и специальных частей, сформированных в дни обороны города из отдельных отрядов Красной Армии, отходивших от западных границ [1]. По мнению автора, эта цифра более чем условная и не подкреплена никакими реальными документами. Почему именно 15 000 человек погибших? Потому что в советские годы посчитали «потери немцев под Могилевом более 30 000 человек», а наших должно было быть в два раза меньше!
Сколько защитников города и его окрестностей погибло и попало в плен к врагу, сегодня приблизительно известно только из немецких источников. Исходя из них, а также воспоминаний участников обороны и редких архивных документов ЦАМО РФ, можно предположить, что горькая участь плена постигла большинство участников обороны. Но признаваться в этом в послевоенные годы никто не хотел, по действовавшему тогда законодательству это было равносильно предательству со всеми вытекающими последствиями.
С.Ф. Кутепов с женой Зинаидой Андреевной Бухаровой.
Вся техника попала в руки врага. Артиллеристы 493-го и 601-го гаубичных, 340-го легкоартиллерийского полков снимали замки с орудий и топили их в Днепре или болотах. То же было и с пушками отдельных противотанковых дивизионов.
В отчете оперативного отдела штаба группы армий «Центр» за 27 июля о наших потерях в районе Могилева говорится следующее: «Закончилось очищение города Могилева от частей противника. Количество военнопленных и трофеев по состоянию на 27.07. 35 000 военнопленных, 245 орудий ПТО, 750 пулеметов, 750 автомашин» [88]. Штаб VII армейского корпуса дал более развернутую сводку захваченных в районе Могилева трофеев: «294 орудия, 127 противотанковых орудий, 45 танков и бронемашин, 1348 станковых пулеметов, 40 четырехствольных установок, 1640 автомобилей, 59 тягачей, 33 самолета, 765 подвод, 2242 лошади, 38 полевых кухонь» [107, с. 34]. Видимо, здесь говорится об общем числе наших пленных и трофеев, взятых в Могилеве, Могилевском и Чаусском районах. Следует учесть, что немецкие штабы, также как и советские, приукрашивали свои боевые достижения.
А в Могилеве достовернее выглядят цифры штабов 23-й и 15-й немецких пехотных дивизий, которые брали город с 20 по 26 июля. Они называют количество примерно в 12 000 пленных. Среди них, на удивление немцам, оказалось мало офицеров, которые по большей части либо погибли, либо смогли прорваться, либо, сорвав знаки различия, были пленены как рядовые.
