контракт на строительство аэродрома [4]. Первоначальный взнос за мощение составил 450 000 долларов. В общей сложности взлетно-посадочная полоса и объекты авиабазы в Реталулеу обошлись ЦРУ в 1 200 000 долларов.
В августе срочная работа по строительству аэродрома была закончена. Поскольку существование современного аэродрома в центре заброшенного района нужно было чем-то объяснить, иностранным дипломатам в Гватемале сказали, что он построен для экспорта фруктов и мороженых креветок. Президент Идигорас, его сын и советник Мигелито Идигорас и представители дипломатического корпуса прибыли в Реталулеу на церемонию открытия.
Однако некоторые из наиболее наблюдательных дипломатов с удивлением заметили, что на самолетах, которые должны были перевозить фрукты и дары моря, не было абсолютно никаких опознавательных знаков.
Когда они сказали об этом Мигелито, тот не растерялся. «Эти самолеты, — сказал он успокаивающе, — для того здесь и стоят, чтобы на них нарисовали опознавательные знаки».
Подготовка эмигрантов продвинулась вперед и в Соединенных Штатах. В Майами инструкторы ЦРУ обучали их обращению с оружием и партизанской тактике. Подготовка велась в районе Эверглейдс и даже в гостиницах Майами. В Луизиане проходила подготовку группа под руководством Ихинио (Ниньо) Диаса из «Движения за революционное восстановление».
С завершением строительства аэродрома в Реталулеу можно было вплотную заняться переброской по воздуху кубинских эмигрантов из Флориды в Гватемалу. Порядок всегда был один и тот же. Какой-либо кубинец устанавливал связь с ЦРУ через эмигрантские группы. Если он выдерживал предварительную проверку, то его ночью приводили в «секретный дом» ЦРУ, а оттуда тайно переправляли по воздуху из таинственного, тщательно охраняемого аэропорта Опа-Локка около Майами в Реталулеу. Иногда для тайных полетов использовались другие аэродромы во Флориде, и у ЦРУ время от времени случались неприятности из-за чересчур ретивых местных полицейских. Офис шерифа округа Хендри однажды расследовал сообщение о том, что самолеты без опознавательных знаков ночью забирали группы мужчин с заброшенной взлетно-посадочной полосы в Клевистоне, штат Флорида, недалеко от озера Окичоби. После того как шериф начал наводить справки, мужчины исчезли. Незадолго до полуночи 27 октября 1960 года ЦРУ еще раз едва не столкнулось с местными блюстителями закона, когда самолет с выключенными бортовыми огнями приземлился в Опа-Локке. Поскольку это место не использовалось военно-морскими силами в качестве аэродрома уже в течение пяти лет, патрульный из Майами связался по рации с полицией Опа-Локка, чтобы провести расследование. Они это сделали, но часовой отмахнулся, объяснив, что «просто у самолета кончился бензин».
Тем временем ЦРУ не оставляло без внимания пропагандистский фронт.
В августе 1960 года к делу привлекли Лема Джонса, ветерана нью-йоркского отдела по связям с общественностью и бывшего пресс-секретаря Уэнделла Уилки. Джонс когда-то работал на «Двадцатый век Фокс», но это вряд ли помогло бы ему в постановке, в которой он собирался участвовать сейчас.
У Джонса был друг в ЦРУ. Он решил позвонить ему, чтобы убедиться, что его представление интересов кубинских эмигрантов будет отвечать национальным интересам. Он назвал ему имена некоторых кубинцев.
Полчаса спустя человек из ЦРУ перезвонил. Он казался удивленным. «Вы понимаете, — спросил он Джонса, — во что ввязались? — Затем он понизил голос: — С вами хотели бы встретиться наедине».
Это стало началом серии секретных встреч между Джонсом и людьми из ЦРУ. Иногда встречи проходили в гостиничных номерах; сотрудники ЦРУ также выбирали Центральный вокзал. Таким образом, Джонс отчитывался ЦРУ о своей пропагандистской деятельности, которую, в свою очередь, ЦРУ и финансировало.
Джонс пережил сильнейшую встряску в сентябре 1960 года, когда Кастро прибыл в Нью-Йорк на сессию Организации Объединенных Наций, чего стоил скандал с кубинской делегацией в отеле «Шелбурн» на Манхэттене. Стараясь противостоять симпатиям к Фиделю Кастро в Нью-Йорке, ЦРУ решило отправить из Майами на Манхэттен два автобуса с кубинскими матерями в составе «Марша скорби».
ЦРУ профинансировало и организовало марш, который должен был завершиться молитвой матерей в соборе Святого Патрика. Но когда зафрахтованные автобусы покинули Майами, в салонах не было ни одного сотрудника ЦРУ. Тем временем Джонс тщательно подготовился к освещению событий на телевидении и в газетах, но автобусы с матерями задержались на два дня. Возникли проблемы, когда марш медленно продвигался на север. Только одна женщина в автобусе говорила по-английски, четыре женщины были беременны, и автобусам приходилось останавливаться по их просьбе каждые несколько миль.
Наконец выбившийся из графика марш прибыл в Вашингтон. ЦРУ, которое не могло публично демонстрировать свою причастность, поспешно позвонило Джонсу в Нью-Йорк и попросило его помочь в организации рекламы в столице. Джонс связался со знакомым сотрудником прессы в Вашингтоне, который сделал все, что мог.
На следующий день «Марш скорби» достиг Филадельфии, где Джонс приказал задержать его. Ему снились кошмары, в которых автобусы въезжали в Нью-Йорк глубокой ночью, без освещения в прессе. Утром автобусы дотащились до Манхэттена; к большому облегчению Джонса, снимки матерей, молящихся в соборе Святого Патрика, попали в нью-йоркские газеты.
В Вашингтоне в это время развертывались важные события. В то время как Ричард Никсон и Джон Кеннеди вели борьбу за пост президента [5], план ЦРУ под руководством Биссела претерпевал постепенные изменения. Первоначальный замысел высадки отдельных партизанских отрядов вырос в идею более крупной операции, которая, по существу, являлась вторжением.
К октябрю было решено, что высадку на Кубе поздней осенью осуществит группа в составе около четырехсот человек. Она должна была стать крупным, хорошо подготовленным и хорошо оснащенным партизанским отрядом на Кубе. Она должна была явиться ядром, вокруг которого сплотились бы другие партизаны. Предусматривалась широкая программа снабжения по воздуху и усиления партизанских групп в горах Эскамбрай, Сьерра-Маэстра и в других районах Кубы. Предметы снабжения должны были также доставляться агентами ЦРУ на небольших лодках.
Для осуществления полетов над Кубой с целью выброски с воздуха предметов снабжения ЦРУ были необходимы летчики. История Серхио Гарсии, одного из тех, кто выполнял эти миссии, довольно типична.
В августе 1960 года Гарсии удалось тайно вывезти жену и новорожденного сына из Гаваны в Майами. Две ночи спустя после проверки на детекторе лжи в мотеле на Сеговия-стрит в Корал-Гейбл его самолетом ЦРУ доставили в Гватемалу.
Некоторое время Гарсия практиковался в высадке парашютистов и грузов близ Реталулеу. В ноябре он начал летать на C-46 над Кубой, сбрасывая припасы в Эскамбрае. Вооружения на C-46 не было, зато имелись опознавательные знаки ВВС Кастро.
Авиационной подготовкой в Реталулеу руководил американец — сотрудник ЦРУ, которого знали как полковника Билли Карпентера. В целом за период с ноября 1960 по март 1961 года летчики-эмигранты совершили десятки полетов над Кубой.
Летчикам, летавшим над территорией Кубы, говорили, что
