Экипировка китайских солдат вполне соответствовала погодным условиям и представляла собой следующее. Шапка-ушанка, отличающаяся от аналогичной советской ушанки наличием двух клапанов слева и справа, чтобы лучше улавливать звуки. Такие же клапаны были на зимних шапках у солдат японской квантун-ской армии, возможно, оттуда и скопировали. Китайскую ушанку украшала красная металлическая звезда, весьма похожая на звезду советского образца. Ватник и такие же ватные штаны. Утепленная обувь на шнуровке, нечто среднее между ботинками и кедами. Далее хлопчатобумажная форма защитного цвета и теплое белье, толстые носки. Имелись также рукавицы армейского образца, большой и указательный палец отдельно, остальные пальцы вместе.
Китайцы были вооружены автоматами Калашникова (АК-47), а также самозарядными карабинами Симонова (СКС-45). У командиров — пистолеты ТТ. Почти все оружие китайское, изготовленное по советским образцам. Магазины с патронами к АК-47 и обоймы к СКС-45 хранили в нагрудных патронташах.
Китайские солдаты были в белых маскировочных халатах (а точнее, накидках, удерживаемых узлом у шеи), такой же маскировочной тканью или бинтами они обернули свое оружие. Шомполы залили парафином, между штыками и деревянными частями карабинов положили плотную бумагу, чтобы не гремели.
И еще одна деталь: в карманах китайцев не было никаких документов или личных вещей — ни расчесок, ни авторучек, ни блокнотов, ни чего-либо еще. Зато у каждого цитатник Мао.
Нарушители границы протянули на китайский берег телефонную связь и лежали в снегу до утра, согреваясь «ханжой» — рисовой водкой.
До сих пор точно неизвестно, в котором часу провокаторы вышли на остров, ибо китайские источники определяют это время весьма невразумительно «после полуночи». Но поскольку температура воздуха в ту ночь опускалась до —15° С (а может, и еще ниже), то можно предположить, что нарушение границы произошло где-то от 3.00 до 5.00 утра.
Для поддержки высадившегося на Даманский подразделения на китайском берегу были оборудованы позиции безоткатных орудий, крупнокалиберных пулеметов и минометов. Здесь же дожидалась своего часа пехота общей численностью в несколько сотен человек. Китайские исследователи конфликта приводят такие данные по подразделениям, занявшим позиции на своем берегу: 2 пехотные роты, 4 разведывательных взвода, 1 взвод безоткатных орудий и 1 взвод тяжелых пулеметов.
В ночь на 2 марта на советском наблюдательном посту постоянно находились двое пограничников, но они ничего не заметили и не услышали каких-либо звуков, не увидели никаких огней. Свою роль здесь сыграли удаленность поста от острова, шедший всю ночь снег, а также ограниченная видимость через оптические приборы того времени. Китайскую засаду можно было бы обнаружить с воздуха, однако в воскресенье пограничная авиация не летала. Не исключено, что 2 марта было выбрано китайцами для нападения еще по двум причинам. Во-первых, значительные силы пограничников были задействованы на совместных учениях с войсками Дальневосточного военного округа и потому не могли сразу принять участие в сражении. Во-вторых, именно 2 марта в России принято отмечать масленицу, т. е. проводы зимы. Организаторы провокации могли понадеяться на хлебосольство местных советских властей, для которых приглашение пограничного начальства за стол в такой день выглядело вполне естественным делом.
Таким образом, выдвижение китайцев было хорошо продумано, организовано и прошло абсолютно скрытно.
Около 9.00 утра по острову прошел на лыжах советский пограничный наряд в составе трех человек, но и он китайцев не обнаружил. Те же никак себя не проявили: видимо, задачей нарушителей была гораздо более крупная акция.
Утром 2 марта на советском наблюдательном посту находились пограничники рядовые Шевцов и Колхов. Примерно в 10.40 по местному времени они заметили передвижение группы вооруженных людей (численностью до 30 человек) от китайского погранпоста Гунсы в направлении Даманского. Старший пограничного наряда рядовой Шевцов немедленно сообщил об этом по телефону на заставу Нижне-Михайловка, находившуюся в 6 км южнее острова.
Начальник заставы старший лейтенант Иван Стрельников поднял своих подчиненных «в ружье», после чего позвонил оперативному дежурному погранотряда и своему соседу Виталию Бубенину.
Вспоминает Валерий Павлович Фатеев, бывший старшина заставы Нижне-Михайловка [18]:
Было воскресенье. Все, как обычно. Помню, хорошая погода была. Мне было дано задание взять людей
и... натаскать в холодильники льда. Так как тогда электрических холодильников не было, мы рыли в земле яму-холодильник и там хранили продукты. Только мы спустились к реке, взялись за работу, как тут часовой по заставе объявляет: «Застава, в ружье!» Моя задача как старшины заставы выдать новые полушубки... На случай китайских провокаций для действий по их пресечению у нас были специально новые полушубки, валенки. Приходилось пограничникам стоять очень долго. А холодно...
Построили заставу. Вышел начальник заставы. Я доложил, что застава построена...
Личный состав погрузился в три машины ГАЗ-69 (сам И. Стрельников и еще 7 человек), бронетранспортер БТР-60ПБ (примерно 13 человек, старший сержант В. Рабович) и ГАЗ-63 (всего 12 пограничников во главе с младшим сержантом Ю. Бабанским). Офицеров было двое — И. Стрельников и оперуполномоченный особого отдела старший лейтенант Н. Буйневич6.
ГАЗ-63 являлся авторемонтной машиной с довольно слабым двигателем, поэтому по пути к острову отстал минут на 15 от основной группы. Именно эта непредвиденная задержка спасла жизнь Бабанскому и нескольким солдатам: прибудь они на Даманский вместе со всеми, и живых свидетелей начала боя могло и не быть.
О том, как в это время перемещались китайцы, существуют две версии.
Первая утверждает, что все 30 военнослужащих НОАК прошли по льду Уссури и остановились между островом и китайским берегом на расстоянии порядка 300 м от южной оконечности Даманского.
Согласно второй версии (которую подтверждают и китайские источники), нарушители границы разделились: 12 человек прошли указанным выше маршрутом, а 18 солдат по льду достигли восточного берега Даманского и потом пересекли его поперек в обратном направлении, снова объединившись с первой группой. В любом случае к моменту прибытия советских пограничников все 30 провокаторов стояли между Даман-ским и китайским берегом.
Приехав на место, командирский «газик» и бронетранспортер остановились у южной оконечности острова. Спешившись, пограничники двинулись в направлении китайцев двумя группами: первую вел по льду сам начальник заставы, а группа Рабовича шла параллельным курсом непосредственно по острову.
Здесь необходимо отметить, что выдвижение обеих групп происходило без предварительной разведки местности, что и привело к гибели большинства пограничников. Однако винить в этом начальника заставы нельзя: подобная практика была нормой и никогда не ставилась под сомнение. Другое дело, что советские командиры просмотрели тот момент, когда китайцы начали подготовку к проведению крупномасштабной провокации. Большая часть вины за это ложится на разведку.
Вместе со Стрельниковым был фотограф рядовой Николай Петров, который снимал происходящее кинокамерой, а также фотоаппаратом «Зоркий-4». Три последних снимка Петрова свидетельствуют, что события развивались именно так, а не иначе.
На первом изображены солдаты НОАК (на расстоянии порядка 300 м).
Второй снимок захватил около десятка китайцев и идущих им навстречу трех пограничников (предположительно ими были И. Стрельников, Н. Буйневич и А. Денисенко). Совершенно отчетливо видно, что Да-манский при этом остается справа: где-то здесь, среди голых деревьев и кустарника, замерла китайская засада. У идущего последним пограничника на правом плече висит автомат без магазина, ибо советские командиры все боялись, как бы не произошел случайный выстрел.
Мы уже никогда не узнаем, возникло ли у Стрельникова в последний момент подозрение, что в этот раз встреча с китайцами закончится не так, как всегда. Он был очень опытным командиром и потому мог отметить странное поведение нарушителей границы: обычно они размахивали цитатниками, громко кричали и ругались, а в это утро молчали и чего-то напряженно выжидали.
По советским данным, около 11.15 И. Стрельников приблизился к нарушителям границы практически вплотную.
В документе, составленном Генштабом НОАК для партийных функционеров КПК высшего звена, время указано точнее: 11,17. Скорее всего так оно и было, ибо, организуя нападение, китайская сторона наверняка вела хронометраж и производила непрерывную фото-и киносъемку.
О последовавшем затем коротком диалоге можно судить с хорошей степенью достоверности. Дело в том, что встреча пограничников двух сопредельных сторон всегда сопровождается определенным ритуалом, поскольку в этот момент они являются полномочными представителями своих стран. Это означает, что И. Стрельников наверняка выразил протест по поводу нарушения границы и потребовал от китайских военнослужащих покинуть территорию СССР.
