Минный крейсер «Лейтенант Ильин» (продольный разрез, планы верхней палубы, полубака и полуюта.
1-прожектор; 2-световые люки;3-запасные мины; 4- тамбур и лок трапа на жилую палубу; 5-тамбур сходного трапа в машинное отделение; 6-раструб машинного вентилятора; 7-шлюпбалки; 8-раструб котельного вентилятора; 9-каюта командира: 10-сходной трап на жилую палубу; 11-бак питьевой воды, 12-камбуз; 13-боевая рубка; 14-штурвал; 15-минный аппарат; 16-шпиль; 17-47-мм орудие; 18-якорный клюз; 19- резервуар сжатого воздуха; 20-цепной ящик; 21-локомотивный котел; 22- воздухонагнетательный насос; 23-главная машина; 24-конденсатор; 25-перо руля; 26- кают-компания; 27-каюты офицеров; 28-горловины для погрузки угля; 29-37-мм орудие; 30-якорь Мартина; 31-штурманская рубка; 32-паровой катер; 33-^весельный ял; 34-мостик; 35-крамбол; 36 — нактоуз; 37- вельбот; 38 — гребной катер.
Отчасти, причину неудачи на “Лейтенанте Ильине” объясняет признание, которое М.И. Кази позднее — в 1892 г. вынужден был сделать по поводу также не вполне удачных испытаний броненосцев “Гангут”, “Двенадцать Апостолов” и крейсера "Рюрик” (на двух последних кораблях была усилена тяга, пришлось наращивать дымовые трубы). Оказалось, что завод недооценил конструктивные, технологические и эксплуатационные сложности, связанные с использованием заимствованной у англичан системы форсированного дутья, отчего паропроизводительность котлов не удавалось поднять до нужного предела. То же, видимо, происходило и на “Лейтенанте Ильине”. Корректировки требует и приведенная адмиралом Кузнецовым горделивая фраза исторической баллады о 3000-мильном расстоянии, которое крейсер с полным запасом угля мог "пробежать” полным ходом. Сведения о полном запасе угля, как обычно расходятся. Считалось (“Судостроение”, 1982, № 4, с. 68), что к нормальному запасу угля, размещавшемуся в бортовых ямах 97 т можно было в перегруз добавить 7 т, а при заполнении коффердамов запас доходил до 160 т. Соответственно до 714 т доходило водоизмещение.
Расчетная дальность плавания при нормальном запасе и скорости 20 уз составляла 776 миль. При скорости 17,5 уз дальность могла увеличиться до 814 и при 13 уз — до 860 миль. В секретном приложении к "Судовому списку” за 1901 г. факты признавались без утайки: при контрактной скорости (которая не состоялась. — P.M.) 22 узла, приемная скорость составляла 18,5 уз, а в "последнем плавании” 1895 г. оставалась только 16 уз. Дальность плавания с запасом угля 161 т со скоростью 10 уз достигала только 1560 миль. Наконец, по сведениям МТК па 1907 г. полный запас составлял 132 т и дальность плавания 16-уз скоростью 1320 миль и 10-уз — те же 1560 миль. Приведенная же в балладе о корабле 3000-мильная дальность остается в разряде занимательных.
Противоречивыми, отражающими крайнюю субъективность оценок морской практики, оказались и результаты мореходных испытаний. Во время очередных пробегов, состоявшихся 17 октября 1886 г., в свежую погоду при 6-балльном ветре, крейсер при скорости 13 уз свободно всходил на встречную волну, имея умеренную килевую качку. Заливаемость, не считая брызг на верхней палубе, отсутствовала. Бортовая качка от хода поперек волны была плавная, но розмахи ее (период 5 сек) доходили до 25°. В обстоятельном отчете представленном в ГМШ, командир капитан 2 ранга А.А. Бирилев (1844–1915), чрезвычайно высоко оценивал достоинства своего крейсера. По его мнению, корабль удачно соединял в себе качества разведчика при эскадре, "преследователя миноносок” и боевого эскадренного корабля.
Конечно, не трудно было увидеть превосходство этого достаточно мореходного крейсера в сравнении с тогдашними утлыми миноносцами, которые он, возможно, мог успешно преследовать на волнении. Но нельзя было не видеть, что в иных обстоятельствах более скоростные миноносцы могли без труда оторваться или обойти относительно тихоходный крейсер. В то же время для разведки при эскадре корабль был все же недостаточно мореходен, и по слабости артиллерийского вооружения едва ли мог, как это думалось А.А. Бирилеву, участвовать в эскадренном сражении.
Для рассмотрения отчета и решения вопроса о перспективах постройки новых минных крейсеров была назначена комиссия под председательством контр-адмирала Н.И. Казнакова (1834–1906). Комиссия пришла к мнению о том, что "… “Лейтенант Ильин” не удовлетворяет вполне ни одной из целей, указываемых командиром его” и что произошло это от полной невнятности и несбалансированности проектного задания. Его составители, похоже, плохо представляли, что должны были сделать, отмечалось, в частности, что в построенном крейсере “сильное минное вооружение, заставившее уменьшить артиллерию и увеличить высоту судна на целую палубу, излишне для судов этого типа”. Очевидно было, что высокий надводный борт слишком выдает корабль при выходе в минную атаку и при поиске миноносцев. Для решения задач разведки недостаточной была признана дальность плавания.
Немалые потребовались и переделки по результатам испытаний. Ограничить пришлось артиллерийское вооружение, на более удобную заменили подачу снарядов, устроили кранцы первых выстрелов. На юте установили ручной штурвал, а на верхней палубе ручную помпу. Соединенная с магистральной трубой, она должна была откачивать воду из отсеков, при бездействовавших из-за отсутствия пара основных насосов. Установили две дополнительных цистерны пресной воды и в придачу к ним — два опреснителя отечественной системы инженер-механика А.И.Зотова.
Теперь уже условия действительной службы должны были подтвердить, в какой мере можно считать оправданным инженерное назначение корабля, какие уроки для флота принесет опыт его плаваний в составе флота и какие из предусмотренных его проектом широких функций, он сможет выполнять с наибольшей эффективностью и пользой. Судьба не предоставила этому кораблю возможности участвовать ни в разведке при эскадре ни в боях. Находясь в составе Практической эскадры Балтийского флота “Лейтенант Ильин” принимал участие в обучении моряков, и уже после поворотных событий Русско-японской войны его 27 сентября 1907 г переклассифицировали в посыльное судно, оставив при этом свое имя.
Из отчетов Кораблестроительного отделения Морского Технического комитета за 1886-87 гг
В течение 1886 года, Техническим Комитетом рассмотрены следующие вопросы по означенному строению:
1) Командир С.-Петербургского порта сообщил Техническому Комитету, что по донесению командира минного крейсера “Лейтенант Ильин’’, чертежи гребных судов отступают от чертежей, утвержденных Адмиралтейств-Советом, и что эти шлюпки по своим размерам не подходят к имеемым на крейсере помещениям для них. Сообщая об этом и препровождая три чертежа, по которым строились гребные суда для означенного минного крейсера, командир С.-Петербургского порта просил об утверждении этих чертежей.
По личному же объяснению Управляющего Балтийским заводом в заседании комитета, вместо положенного по комплектации рабочего катера, предполагается иметь на крейсере “Лейтенант Ильин" паровой катер легкой конструкции (весящий с машиною до 100 пуд.), предназначавшийся для яхты “Царевна’’, гребной легкий катер взят уже против утвержденного чертежа, так как помещению более широкого катера препятствует расположение вентиляторов на крейсере, всякое изменение которых было бы сопряжено с ущербом для полезного действия машин, а следовательно, и для скорости хода. Вельбот и ял взяты также не из утвержденного чертежа, а меньшей длины, так как вельбот и ял утвержденного образца не поместились бы на предназначенном для них месте против гротовых вант.
Представлено на благоусмотрение управляющего Морским министерством, что, рассмотрев чертеж размещения шлюпок на минном крейсере "Лейтенант Ильин’’, Технический Комитет нашел, что хотя 12-ти весельный рабочий катер и 10-ти весельный легкий катер утвержденных образцов и могут быть помещены на означенном крейсере, но для этого придется изменить направление поставленных уже на место вентиляционных труб, которые, для лучшей тяги воздуха в кочегарном отделении, сделаны прямыми без колен, если же сделать вентиляторы изогнутыми, то может ослабиться полезное действие механизма в ущерб скорости хода судна. Поэтому Комитет полагал бы отступить в данном случае от постановления Адмиралтейств-Совета и снабдить крейсер “Лейтенант Ильин” 10-ти весельным легким катером по представленному чертежу и паровым катером, оставшимся с яхты “Царевна”, вес которого с машиною и котлом составляет всего 100 пудов, а сама машина и котел всегда вынуты, когда катер поднят.
