В 3 ч 50 мин налет фашистской авиации закончился. Военные объекты главной базы не пострадали, попытка противника полностью заминировать выход из бухты, как выяснилось позже, закончилась безрезультатно. Но все же несколько мин упало в воду, и места их приводнения были неизвестны. Это свидетельствовало о том, что командование флота, переводя корабли на повышенную боевую готовность, совершило непростительную ошибку – не предусмотрело рассредоточения кораблей на случай нападения противника с воздуха. Нетрудно было догадаться и о замыслах гитлеровцев минировать выход из бухты, а затем бомбовыми ударами пикировщиков уничтожить запертые там корабли, Ситуация осложнялась тем, что выставленные противником магнитные мины имели приборы кратности, что сильно затрудняло борьбу с ними, Мины срабатывали под воздействием магнитного поля корабля, а ни один корабль Черноморского флота не был оборудован размагничивающим устройством. Отсутствовали и тралы для траления магнитных мин [382].
В 4 ч 35 мин командующий флотом приказал произвести траление от мин опасных районов. По фарватерам и местам попадания мин начали ходить быстроходные катера, сбрасывая глубинные бомбы, которые вызывали детонацию магнитных мин.
В течение дня 22 июня все соединения и части Черноморского флота перешли на оперативную готовность № 1 [383] На минах, выставленных противником в первый день войны, подорвались буксир СП-12 и позже эсминец «Быстрый», выходивший на испытания после ремонта.
С 23 июня по 21 июля 1941 г. на Черноморском флоте производилась постановка оборонительных минных заграждений. Мины ставились в районах Севастополя, Одессы, Керчинского пролива, Новороссийска, Туапсе и Батуми [384] В районе Севастополя мины ставились в соответствии с планом обороны главной военно-морской базы, разработанным до начала войны. Поскольку в сжатые сроки необходимо было выставить большое количество мин и минных защитников, кроме кораблей охраны водного района к постановке мин были привлечены крупные корабли.
Постановка мин в районе главной базы в период 23-27 июня была возложена на бригаду крейсеров в составе «Красного Кавказа», «Червоной Украины», эсминцев «Бойкий», «Беспощадный» и «Безупречный», а также на минный заградитель «Коминтерн» В связи с ремонтом крейсер «Красный Крым» к постановке мин в районе Севастополя не привлекался. Управлял отрядом заградителей командир бригады крейсеров капитан 1 ранга С. Г. Горшков [385].
Для обеспечения безопасности кораблей-постановщиков мин в западной части Черного моря вели периодическую разведку самолеты МБР-2 с заданием своевременно обнаружить надводные корабли и подводные лодки противника. К западу от острова Змеиный был развернут дальний дозор в составе нескольких подводных лодок. Для противолодочной и лротивокатерной обороны постановщиков мин мористее районов постановки минных заграждений были высланы тральщики и катера МО. Непосредственная охрана крейсеров на переходе к месту постановки возлагалась на эскадренные миноносцы. На случай обнаружения дозорами кораблей противника в главной базе в трехчасовой готовности к выходу дежурил отряд прикрытия в составе одного из новых крейсеров и трех эскадренных миноносцев.
Авиационное прикрытие кораблей осуществлялось морской истребительной авиацией методом «дежурства на аэродроме». Кроме того, в районах постановки мин в состояние боевой готовности была приведена береговая артиллерия. В систему наблюдения за противником были также включены посты СниС и КП береговых батарей [386] Впервые для дальнего обнаружения самолетов противника использовалась радиолокационная станция крейсера «Молотов» [387] Приемка мин на борт крейсеров производилась на рейде Северной бухты при стоянке на бочке. Мины доставлялись на баржах и грузились на палубу крейсеров корабельными кран-балками и стрелами. Мины доставлялись из минных арсеналов предварительно подготовленными к постановке и окончательно готовились корабельными запальными партиями на переходе к месту постановки.
Чтобы избежать опасности быть атакованными самолетами противника в акватории бухты с минами на борту, крейсера сразу же после погрузки выходили в море и следовали в район минных постановок.
Утро первого дня войны в Севастополе выдалось солнечным, на море был полный штиль. Над трубами кораблей, стоявших на рейде, колыхалось едва заметное марево – все держали котлы под парами и были готовы к немедленной съемке с якоря. В 12 ч на кораблях эскадры началась трансляция выступления наркома иностранных дел В. М. Молотова, затем состоялись митинги.
Сразу после окончания митинга на «Червоной Украине» С. Г. Горшков получил приказание из штаба флота принять мины и приготовиться к постановке минных заграждений в районе Севастополя.
Остаток дня потратили на изучение документов – карты минной постановки, доставленной из штаба флота, наставления минной службы. Одновременно уточнили обязанности командиров по приемке и постановке мин, определили конкретный состав запальных партий и команд сбрасывания.
Первым в ночь с 22 на 23 июня приступил к приемке мин крейсер «Червона Украина». Мины принимали с баржи, подошедшей к борту, с помощью своих стрел и лебедок. Одна за другой мины опускались на палубу и по минным дорожкам откатывались в корму, ближе к минному срезу. С помощью специальных тросов с талрепами они надежно крепились к минным рельсам. За ночь приняли на борт более 100 мин типа КБ. С рассветом на крейсере сыграли боевую тревогу.
Корабль быстро снялся с бочек и вышел в море. Фарватер уже протралили, но опасность подрыва на сброшенных накануне вражеских минах была велика. Впереди шел эскадренный миноносец, который должен был ставить минные защитники [388] Наконец штурман доложил командиру корабля, что «Червона Украина» вышла в точку начала постановки минного заграждения. По корабельной трансляции раздалась команда: «По местам стоять, мины ставить!» Экипаж занял свои места по минному расписанию. Главное в постановке минных заграждений – это соблюсти точность расположения в соответствии с заданными координатами, выдержать заданные углубления мин и интервалы между ними. Об этом хорошо помнили все краснофлотцы и командиры, занятые в проведении минной постановки. Командир минно-торпедной боевой части, находившейся по расписанию на юте, пустил секундомер и скомандовал; «Правая!» Одну за другой через равные интервалы времени краснофлотцы подкатывали полуторатонные мины к кормовому срезу и сбрасывали их за борт. На черных корпусах мин виднелись надписи; «Смерть фашизму!», «Смерть Гитлеру!», «Фашистские корабли – на дно!». «Червона Украина» успешно выполнила первое боевое задание, на картах минной обстановки появилось первое фактически выставленное минное заграждение.
В этот же день в 5 ч 17 мин вместе с эсминцем «Бойкий» вышел на минную постановку у главной базы и минный заградитель «Коминтерн». Он принял на борт 120 мин и успешно выставил их, затратив на это около 20 мин [389] Крейсер «Красный Кавказ» приступил к погрузке мин утром 23 июня. В течение двух часов на борт было принято 110 мин [390] Мины закрепили по-походному, выставили часовых. За один день изменился облик крейсера – верхняя палуба загромождена минами, шаровой краской закрашена вся «медяшка», краснофлотцы открытых боевых постов надели каски. На мостик поднялся командир минноторпедной боевой части старший лейтенант А. Е. Герасимов и доложил командиру корабля: «Мины приняты. Запальная партия готовит мины к постановке». Через несколько минут поступил доклад и от инженер-капитана 3 ранга Г. И. Купца о готовности машин.
«Красный Кавказ» снялся с бочки и дал ход. Миновав мелководную часть фарватера, все облегченно вздохнули, но минная опасность сохранялась. Как только вышли в море, сигнальщики доложили: «Группа самолетов, справа шестьдесят, высота три тысячи!» А. М. Гущин приказал увеличить ход и начал маневрировать курсами. Вражеские бомбардировщики ложились на боевой курс, открыли стрельбу 100-мм зенитные пушки мичмана И. М. Гойлова. Он только что закончил Черноморское ВВМУ и проходил стажировку на «Красном Кавказе», дублируя командира батареи. Разрывы ложились на высоте точно и кучно, но все время отставали от вражеских бомбардировщиков по курсу, несмотря на введение максимальных поправок, предусмотренных таблицами стрельбы. С такой высокой скоростью бомбардировщиков зенитчики сталкивались впервые. Л. М. Гущин приказал управляющему огнем лейтенанту П. И. Машенину ввести поправку на скорость, превышавшую табличную. Когда фашистские самолеты начали атаку, войдя в пологое пикирование, снаряды стали рваться точно в их боевых порядках. Не выдержав меткого огня зенитчиков, самолеты круто развернулись и скоро пропали из вида.
Штурман корабля капитан-лейтенант Н. П. Елисеенко вскоре доложил: «Подходим к месту постановки». А. М. Гущин еще раз проверил частоту вращения турбин по тахометрам. Командир боевой части номер три старший лейтенант А. И. Герасимов занял свое место на юте и убедился в исправности телефонной связи с мостиком. Капитан-лейтенант Н. П. Елисеенко начал отсчет времени, оставшегося до постановки мин. На юте с поднятой рукой стоял А. И. Герасимов, краснофлотцы уже приготовились столкнуть первую мину за борт. Время, оставшееся до постановки, близилось к нулю. А. М. Гущин взял микрофон и громко скомандовал: «Начать постановку мин!» До мостика донеслась команда А. И. Герасимова: «Левая!» и послышался всплеск упавшей за борт мины. Крейсер «Красный Кавказ» приступил к выполнению первого боевого задания.
