Что ж, так или иначе, но «сто восьмой» начал активную проработку аванпроекта системы. Определили возможные тактико-технические характеристики системы, подобрали смежников, которым предстояло создавать средства навигации, радиосвязи. Продумали вопросы управления и кооперации. Решили на борту какого отечественного самолета может быть установлена система. Просчитали, что для этой цели вполне подойдет Ан-72, но в оригинальном исполнении, когда двигатели установлены поверх крыльев. Это было связано с тем, чтобы значительно снизить заметность лайнера в ходе пеленгации наземных объектов.
Итогом всех этих расчетов стал проект совместного постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Иначе и быть не могло, ведь работа предстояла огромная как по объему научных исследований, так и по ее важности для обороны страны.
По всем проработкам институт мог справиться с задачей к концу 1987 года, то есть в четырехлетний срок. Для такого проекта отрезок времени весьма небольшой. Однако в институте осознавали государственную значимость разработки и настраивались на напряженную, творческую работу. Откровенно говоря, никто и не сомневался, что в ЦК и Совмине утвердят именно эти сроки создания системы. Больше времени не дадут, а меньше просто невозможно.
Однако и Мажоров и коллектив его разработчиков ошиблись. В последние годы стал преобладать авторитарный стиль правления. «Три Степановича», как называл их Мажоров, — министры Силаев, Плешаков и Главком ВВС Кутахов все меньше прислушивались к мнению директоров генеральных и главных конструкторов. Требования постоянно росли, сроки исполнения сокращались.
То же случилось и на сей раз. Главный маршал авиации Кутахов решил «презентовать» систему управления и показать ее выдающуюся роль в ходе крупных командно-штабных учений, проводимых в 1983 году. В учениях принимал участие министр обороны Дмитрий Устинов. Судя по всему, Павел Степанович решил блеснуть перед шефом новой разработкой.
Проблема заключалась в том, что разработки как таковой не существовало. Был определен ее технический облик, условные, наиболее вероятные параметры. И вот несуществующая система уже была включена в общую схему учений.
Но это не смущало Главкома ВВС Кутахова. Возражения не принимались. Более того, генералу Мажорову приказали представить министру обороны систему, условно названную «Солистка», доложить ее технические характеристики, рабочий график создания.
Что ж, приказ есть приказ. Докладывать высокому начальству не впервой. На этот раз, на лесной поляне, где располагался штаб учений, собрались первые лица, отвечающие в стране за оборону и военно-промышленный комплекс, — член Политбюро ЦК КПСС, министр обороны, Маршал Советского Союза Дмитрий Устинов, заведующий отделом ЦК оборонной промышленности Игорь Дмитриев, председатель Военно-промышленной комиссии Леонид Смирнов, Главком ВВС Главный маршал авиации Петр Кутахов.
Доклад прошел успешно. Довольный Кутахов улыбался. Задали несколько вопросов. Мажоров ответил. Казалось, все были удовлетворены. Но Юрий Николаевич чувствовал, как нарастает внутреннее волнение. Ведь он, как никто другой, знал психологический настрой начальников. Отличная современная система, прекрасные параметры, уверенный доклад. Они уже и забыли, что реально системы еще нет, ее надо создать, и на это уйдут годы напряженной работы. Настрой у всех победный, чего там тянуть, систему ввести в строй, как можно быстрее. Возражения? А какие могут быть возражения. Кто это здесь не хочет укрепить оборону родной страны.
Вот тут и вспомнился Мажорову генеральный конструктор двигателей Архип Люлька с его фразой: «Еще одно такое заседание, Мажоров, и мы «враги народа». Только нет сегодня рядом Архипа Люльки. Тогда кто же «враг народа»?
Из состояния раздумий его вывел голос Устинова:
— Что ж, хорошо, Мажоров, давайте по срокам.
График работ Юрий Николаевич пытался разложить как можно понятнее, доступнее, яснее. Доказывал, что 1987 год, крайний и сверхнапряженный срок, и ученым придется, образно говоря, вывернуться наизнанку, чтобы уложиться в него.
В отличие от первой части, вторая часть доклада не понравилась никому. Особенно маршалу Устинову. И чем ярче приводил аргументы Мажоров, тем большая тень накрывала лицо министра обороны.
Когда Юрий Николаевич закончил доклад, маршал Устинов подвел итоги. Все его резюме сводилось к двум цифрам — отсутствие системы «Солистка» Вооруженные силы потерпят до 1986 года. В этом самом году ее и следует ввести в строй, а лучше бы в 1985-м.
Генерала Мажорова колотило крупной дрожью. Он никогда прежде не срывал сроков ввода в строй важных работ. Но теперь стало ясно — срыв обеспечен заранее.
Юрий Николаевич как докладчик попросил слово для реплики. Устинов удивленно глянул на него, но махнул: мол, давай твою реплику.
— Сроки, на которых настаивает заказчик, просто невозможны. Проблемы — огромны.
Когда Мажоров сел на свое место, заведующий отделом ЦК Дмитриев сердито зашептал ему на ухо.
— Ты что, с ума сошел, Мажоров. Маршалу Устинову возражаешь.
На что вконец обозленный Юрий Николаевич ответил:
— Делать-то нам. Мы свои возможности знаем. И помощи нам никто не обещает.
Как и следовало ожидать, несмотря на его возражения, сроком окончания работ утвердили 1986 год. Тогда, на поляне в лесу, он впервые подумал: «Пора уходить, Юрий Николаевич, пора». Об этом жена прожужжала уши. И правда, ему уже 62 года. В родное НИИ пришел 30 лет назад. В 1968-м стал директором, а до этого девять лет был главным инженером «сто восьмого». За это время немало успел сделать и как разработчик, и как руководитель большого коллектива.
…Маршал Дмитрий Федорович Устинов закрыл совещание, отпустил всех.
— А ты, Юрий Николаевич, останься, — сказал он. — Не расстраивайся. Понимаю и объем работ и важность. Если сорвете срок, добавим вам время.
Министр обороны лукаво улыбнулся и рассмеялся. Но Мажорову было не до смеха. «Через два-три года тех, кто устанавливает эти нереальные сроки, может и не быть, — подумал он про себя. — Вот потом и доказывай, что ты не верблюд».
Так, собственно, и случилось. В 1984 году ушли из жизни с разницей в две недели Главный маршал авиации Петр Кутахов и Маршал Советского Союза Дмитрий Устинов, в 1985-м оказались на пенсии заведующий отделом ЦК Игорь Дмитриев и председатель ВПК Леонид Смирнов.
Но Мажорова никто на пенсию отправлять не собирался. Наоборот, его вызвали в ЦК на Старую площадь и предложили стать генеральным конструктором. Такая должность вводилась впервые. В министерстве уже было несколько генеральных конструкторов.
Они курировали вопросы разработки систем противоракетной и противовоздушной обороны, вычислительной техники и некоторые другие направления. Теперь возникла необходимость открыть такую должность и в данной подотрасли. По представлению министерства генеральный конструктор назначался специальным постановлением Совета Министров СССР.
Мажоров поблагодарил за высокое доверие и… отказался. Завотделом ЦК был крайне удивлен отказом.
— Юрий Николаевич, кто же от таких должностей отказывается?
— Вот я и отказываюсь…
В декабре 1985 года генеральный директор научно-производственного объединения «Пальма» генерал-майор Юрий Николаевич Мажоров подал рапорт и ушел в отставку.
«СТАРОСТЬ МЕНЯ ДОМА НЕ ЗАСТАНЕТ»
Для человека энергичного и деятельного уход на пенсию дело весьма сложное. Неспроста бытует старая шутка: «Есть ли жизнь на пенсии?» Оказывается, есть.
Впрочем, эта проблема никогда не стояла перед Юрием Николаевичем Мажоровым. Уйдя в отставку, он не терял связи с родным институтом. Хотя время наступило иное и институт стал другим. Пришли новые хозяева, а они на использование ЦНИРТИ смотрели по-новому. Я бы сказал по-коммерчески. Кому в те лихие 90-е нужна была наука, да еще оборонная. Государственное финансирование практически прекратилось. Да и с расположением институту «не повезло». Район прекрасный, рядом сад Баумана, вокзалы. Больно уж лакомый кусок, продавай и открывай в бывших научных помещениях хоть ресторан, хоть гостиницу.
Так оно и случилось. Новые хозяева жизни вскоре приглядели институт и спланировали, что и как обустроить на свой лад. На одной из таких «планерок» и оказался случайно генерал Мажоров. Вот как он вспоминает тот случай.
«Как-то я пришел в свой институт, в подразделение, в котором начинал службу. Сидим, беседуем с коллегами. Вдруг входят трое молодых людей в костюмах, в галстуках, вполне интеллигентного вида. Не обращая на нас никакого внимания, начинают по-хозяйски, я бы сказал, по-барски, обходить помещение.
«О! Прекрасный метраж! Смотри, какие большие окна. Если их доработать, современный дизайн сделать…» — слышим мы.
