Германские радары отличались большими прямоугольными решетчатыми антеннами, придававшими крейсерам внушительный вид, однако их характеристики оставались невысокими. Первые успехи на поприще радиолокации сменились длительным периодом застоя, тогда как союзники совершенствовались очень быстро. Поскольку немецкие корабли обычно оказывались в роли "дичи", наиболее важным для них являлся сам факт наличия противника. Для этой цели успешно служили пассивные детекторы, которые сами не давали излучения и, следовательно, способствовали сохранению противника в неведении при попытке обнаружения теми же средствами. Эти детекторы несли названия индонезийских островов. "Принц Ойген" нес 5 устройств "Суматра" на фок-мачте, а впоследствии к ним прибавился еще и "Тимор" (ниже решетки активного радара на главном КДП). "Хиппер" также имел "Тимор"; кроме того, оба крейсера оборудовались пассивными детекторами типа "Fu М В Ant3" "Бали". Небольшие по размерам и весу и не требовавшие больших помещений, пассивные обнаружители несомненно оказались весьма полезными, хотя в конце войны уже не справлялись со своей задачей засечки многочисленных радаров противника, которые использовали различные диапазоны длин волн.
Авиаоборудование
Наличие бортовых самолетов в "дорадарную эпоху" являлось отличительной характеристикой всех больших кораблей, в том числе и тяжелых крейсеров. Особо необходимым этот элемент вооружения был для тех стран, которые рассчитывали на индивидуальные действия своих боевых единиц, в частности, Германии.
Несомненной удачей для германских тяжелых крейсеров стало наличие хорошо отработанного, скоростного и мощного корабельного самолета: "Arado Аг.196". Разработанный в 1936 году, этот моноплан значительно превосходил по своим характеристикам все зарубежные модели и, в первую очередь - корабельную авиацию наиболее вероятных европейских противников: Англии, Франции и СССР. "Арадо-196" применялся как в качестве катапультного, так и в качестве базового многоцелевого самолета. Бортовые самолеты относились к модели А-4 (вариант наиболее распространенной марки А-3, выпущенный в количестве 24 машин). Легкий и хорошо вооруженный (две 20-мм пушки "Эрликон-FF" и 3 7,9-мм пулемета), "Арадо" имел 960-сильный мотор "БМВ", позволявший развивать 310 км/ч на высоте 4000 м. Рабочий потолок достигал 7000 м, а дальность полета превышала 1000 км, что при крейсерской скорости полета около 250 км/ч позволяло вести разведку на протяжении не менее 4 часов. В случае необходимости "Арадо-196" мог использоваться и в качестве истребителя, в особенности против неповоротливых гидросамолетов с кораблей противника, и в качестве легкого бомбардировщика (он мог нести две 50-кг бомбы).
Первые корабли серии - "Хиппер" и "Блюхер" - несли по 3 гидросамолета: два в одиночных ангарах и один - на катапульте. На тяжелых крейсерах устанавливалась катапульта завода "Дейче Верке" модели FL-22, имевшая угол поворота примерно 30 градусов на борт. Самолет на катапульте находился практически в боеготовом состоянии - с разложенными крыльями, но без топлива. В ангарах самолеты хранились со сложенными назад крыльями на специальных тележках. Для подъема их на катапульту крыша ангара откидывалась и "Арадо" извлекался шлюпочным краном. Солидный боезапас - 4000 снарядов для авиапушек, 31500 патронов для пулеметов и 32 бомбы по 50 кг - и 4250 литров авиационного бензина размещались в специальных помещениях глубоко в корпусе корабля. Причем бензин, ввиду его высокой способности к воспламенению, хранился под "подушкой" из инертного газа (азота) во внешних отсеках под броневой палубой. Однако несмотря на все меры предосторожности, использование авиации с кораблей все время было сопряжено с риском пожаров и повреждений в бою или при неудачном старте. И все же германские тяжелые крейсера сохранили свои верные "арадо" до конца карьеры. Более того, на "Ойгене" и последующих кораблях их число увеличилось, поскольку ангары стали двойными. Таким образом, "Принц Ойген" мог нести до пяти самолетов (4 в ангаре и 1 на катапульте), однако в боевых условиях полный авиакомплект принимался редко; обычно на кораблях этой серии имелось 2-3 гидросамолета.
Прочее оборудование
Как и большинство других крейсеров своего времени, "хипперы" имели параваны для снижения минной опасности. Кроме того, наиболее крупные их катера снабжались тральным оборудованием. Большое значение немцы придавали возможности постановки дымовых завес. В принципе, нефтяные корабли могли достаточно легко прикрыть "соседей" густым дымом из труб, подобрав режим неполного сгорания топлива. Однако на германских крейсерах в самой корме устанавливалась и специальная дымообразующая аппаратура. Применяемая в ней хлорсульфоновая кислота позволяла быстро образовать густое и совершенно непрозрачное "облако". Аналогичные устройства, только меньшего размера, имелись на специальных плотиках, которые сбрасывались с борта в нужный момент. Дымообразующая аппаратура сохранялась на немецких кораблях даже после появления достаточно эффективных радаров
Расположение главных механизмов на крейсерах типа "Адмирал Хиппер"
Энергетическая установка
Энергетическая установка (ЭУ) германских крейсеров несомненно являлась их "ахиллесовой пятой". Несчастливое решение, утвердившее для них турбины и котлы с высокими параметрами пара вместо высоко экономичных дизелей, обрекло эти корабли на постоянные мучения, хотя задумывалось полностью обратное.
Одной из причин, приведших к выбору котлов с высокими параметрами пара, являлся их небольшой размер. На "Хиппере" и "Блюхере" использовались котлы типа Ла-Монт , изготовленные фирмами, строившими и корпуса. Каждый из 12 котлов имел паропроизводительность около 50 т/час, причем пар имел очень высокие характеристики: давление 80 атм. и температуру 450°С. Котлы оборудовались экономайзерами того же типа Ла-Монт, горизонтальными предварительными нагревателями воздушного типа и турбинными форсунками для нефти модели Зааке с автоматическим управлением. Систему Ла-Монт выбрали в надежде, что коррозия в котлах данного типа будет меньше, чем в котлах системы Вагнера, и отчасти это оправдалось. Действительно, котлы и их трубки имели весьма небольшие размеры, что, впрочем, сразу же вызвало ряд затруднений. В частности, трубки можно было чистить только с применением специальных растворов, поскольку для механической чистки они оказались слишком узкими. Но главным недостатком явилась высокая сложность как самих котлов, так и системы управления ими. Критический режим работы требовал очень тщательного наблюдения и своевременной регулировки параметров горения, что попытались возложить на автоматику, в случае отказа которой корабль мог внезапно оказаться без хода. Котельная установка оказалась настолько капризной, что американцам после окончания войны с большим трудом удалось перевести "Принц Ойген" через Атлантику, хотя во флоте США также применялись котлы с высокими параметрами пара, а специалисты-механики посвятили немало времени изучению установки трофейного крейсера. Да и сами "хозяева" с опаской относились к собственным котлам, каждый момент ожидая от них подвоха.
Для корабельных нужд на ходу и в гавани применялся специальный вспомогательный котел с давлением пара 25 атмосфер, имевший производительность в 5 раз меньше, чем каждый из основных котлов. Но он обслуживал только вспомогательные механизмы низкого давления (25, 10 и 2 атмосферы), а на "хипперах" имелось большое количество устройств, рассчитанных только на пар высокого давления, поставляемый основной котельной установкой. Такая ситуация создавала дополнительные неудобства, поскольку либо не могли работать важные устройства, либо нужно было разводить пары помимо вспомогательного еще и в минимум одном из главных котлов. Число вспомогательных механизмов высокого давления и потребляемая ими мощность были велики, что делало и без того не слишком экономичную энергетическую установку германских тяжелых крейсеров еще более "прожорливой". В результате она значительно уступала по большинству характеристик (кроме весовых) ЭУ кораблей союзников.
Главные машины имели привычную для немецкого флота трехвальную схему. В Германии предпочитали именно такое расположение, позволявшее во многих случаях избежать несимметричных относительно ДП затоплений МО и сопутствующего крена. С другой стороны, союзники считали, что четыре вала обеспечивают гораздо лучшую живучесть при подводных взрывах в корме.
Все крейсера имели по 3 турбоагрегата. Два для внешних валов размещались в переднем машинном отделении, а турбины центрального вала - в заднем, отделенном от переднего длинным отсеком погребов зенитной артиллерии. На "Хиппере" и "Блюхере" стояли турбины фирмы "Блом унд Фосс", на "Принце Ойгене" применялись турбины системы "Браун- Бовери", а последующие крейсера оборудовались установками системы "Вагнер-Дешимаг". Все системы имели по три главных турбины (высокого, среднего и низкого давления), а также турбины высокого и низкого давления заднего хода. Интересно, что на всех крейсерах применялась совершенно различная система соединения турбин. Зубчатая передача с тремя шестернями позволяла использовать высокие скорости вращения турбин при относительно небольшом числе оборотов винта, но подобный редуктор оказался громоздким и вызвал большие затруднения в размещении паропроводов ко всем турбинам блока. Помимо всего, центральный вал мог разобщаться с редуктором, тогда как два боковых крепились наглухо, что вызывало большие сложности при смене ходовых режимов.
