Либ издается там как LSG, Spicelab и Paragliders. У Паскаля Фиоса есть проекты Resistance D и Sonic Infusion. У Матиаса Хоффмана – Brainchild, Cygnus X, Odyssey of Noises и так далее.
Eye Q был не единственным лейблом, который издавал транс во Франкфурте. Движение быстро набирает популярность и примерно к 1993 году транс превращается для Франкфурта в этакий «градообразующий» клубный жанр. Параллельно с Eye Q открывается лейбл Frankfurt Beat, а также совсем не чужд транса и замечательный лейбл FAX +49–69/450464, которым руководит Пит Намлук. FAX задуман в первую очередь как эмбиент-лейбл и музыкальную политику проводит несколько более консервативную – там, например, выходит немало спейс-электроники, которая для девяностых кажется уже некоторым анахронизмом. Но франкфуртская электронная тусовка не так уж многочисленна. Музыкантов там не так много, и ребята типа Паскаля Фиоса зачастую тоже пишут что-то для FAX, ну и, разумеется, дружат с его основателем Питом Намлуком. Так что даже для самого Намлука транс – это музыка совсем не чужая. При этом надо понимать, что Намлук был человеком абсолютно далеким от клубов и тусовок. Он был домоседом и танцам предпочитал копание в синтезаторах. Музыкальный бэкграунд у него был джазовым, ну то есть Пит был, что называется, серьезным человеком, не то что эти молодые балбесы.
Свен Фет, с которым его связывала давняя дружба, регулярно подкалывал товарища – мол, «ну да, сидя в студии, ты, конечно, можешь записать что-то похожее на клубную электронику, но чтобы создать настоящий танцевальный хит, надо самому ходить в клубы и понимать, чем живет танцпол». Намлука эти подколки изрядно задевали, и в конце концов домосед Пит пообещал другу-тусовщику на спор написать клубный суперхит, который Свен будет испытывать на танцполе, заводя в своих сетах. Буквально через пару дней (а писал Намлук всегда быстро и легко, в год у него могло выйти до 15 альбомов) Пит принес Свену Фету трек «Eternal Spirit», то есть «Вечный дух». Послушав его, Свен скептически замечает что-то в духе: «Подожди, ну какой это танцевальный хит? Красивая вещь, но работать на танцполе она не будет». «Стоп, – говорит ему Намлук, – сначала ты ее сыграй, тогда и поговорим». Уговор есть уговор – Свен ставит трек на танцполе, и публика буквально сходит с ума. Спор в итоге остается за Намлуком.
Но надо сказать, что логика в словах Свена Фета все же была, потому что идеальный музыкальный проект эпохи клубной революции начала 1990-х выглядел так: туда входил диск-жокей, который хорошо понимал энергетику танцевальной музыки, но зачастую даже не умел программировать драм-машину. А вторым участником обычно становился условный человек в очках, который знал все про студийную запись, программирование, семплеры и секвенсоры, но зачастую из студии не выходил, а мир клубов и тусовок его не интересовал вовсе.
Проблема заключалась в том, что названием проекта, под которым эта музыка издавалась, было не название группы (что было бы логично), а чаще всего имя диджея. Делалось это из сугубо маркетинговых соображений: его имя было раскручено и известно клубной публике, ходившей на его сеты. Отсюда, собственно, и происходит легенда, что за всех диджеев-суперзвезд музыку пишут гострайтеры. Это отчасти верно, но лишь отчасти. Скажем, про Свена Фета, у которого немало альбомов с собственной музыкой, известно, что во время записи его первых двух альбомов всю студийную работу делал Ральф Хильденбойтель. Ральф и сам по себе довольно известный музыкант (среди его проектов наиболее известен Earth Nation, но есть у него и пластинки под собственным именем). Но увы – ничего подобного хитам «Harlequin – The Beauty And The Beast» или «L’Esperanza», вышедшим на альбомах Свена, Ральф сам по себе записать не может. Так что дело, видимо, не только в том, кто нажимает кнопки и программирует синтезаторы. Диджей в таком дуэте выполняет функцию редактора – про одну партию, сыгранную коллегой, он говорит: «Да, это супер-хук, давай построим вокруг него весь трек», в другой предлагает изменить ритмический рисунок, а третью – выкинуть вовсе. И все это – сидя в воображаемом «кресле второго пилота».
Вообще, как и почти любая танцевальная электроника, транс довольно долго был музыкой синглов. Первое время он распространялся в лучшем случае по 2–3 трека, а чаще в виде двенадцатидюймовых синглов, где на первой стороне оригинал, а на второй ремикс. Выпускать транс-альбомы одним из первых придумал как раз Свен Фет. При этом его альбомы были не набором танцевальных треков, не сборником синглов, а именно концептуальными произведениями. Его первые две полнометражные пластинки под собственным именем, «Accident in Paradise» и «The Harlequin, the Robot and the Ballet Dancer», – это два самых настоящих «концептуальных полотна», где есть и транс, и эмбиент, и барочная музыка, и техно, и брейкбит, а звучит все это как единая, целостная история. Пластинки это совершенно великие – если составлять какой-то «золотой фонд электронной музыки», то без этих двух альбомов он не обойдется никак.
Но, как говорится, не Франкфуртом единым. Транс, разумеется, выходил не только там, но и в других немецких городах. Так, например, в Гамбурге в 1993 году запускается лейбл Superstition Records, вскоре ставший мощным международным транс-плацдармом, где издавались такие музыканты, как Humate, Jens, Marmion, Mijk Van Dijk и уже упомянутый тут Оливер Либ (немецкие транс-лейблы вообще были между собой в партнерских и даже дружеских отношениях и часто издавали одних и тех же музыкантов). Второй столицей транса и, возможно, его второй родиной не без оснований считается Берлин. Одним из главных действующих лиц берлинской транс-сцены, как ни странно, стал англичанин. Марк Ридер переехал в Западный Берлин в 1980-е (город он этот выбрал во многом потому, что был увлечен немецкой музыкой типа Kraftwerk и Tangerine Dream) и занялся там продвижением новой волны, сделавшись официальным немецким представителем манчестерского лейбла Factory Records (о котором мы еще подробно поговорим в главе про Манчестер). Когда случилась рейв-революция и появилась новая музыка, Марк немедленно включился в локальную «движуху».
Многое о Марке Ридере мы можем узнать, посмотрев отличный фильм «B-Movie: Шум и ярость в Западном Берлине», где он стал одновременно и одним из создателей, и главным героем. В 1991 году Марк Ридер запускает лейбл MFS (Masterminded For Success), ориентированный, естественно, на издание транса. На MFS быстро собрался свой уникальный пул артистов – например, Voov и Effective Force. Кроме этого, лейбл подписывает некоторых артистов, перешедших в стан клубной электроники из нью-вейв-сцены (как, например, проект Neutron 9000).
Но нас в их каталоге сейчас более всего интересует дуэт Visions Of Shiva, успевший выпустить всего две ЕР, но пластинки это очень яркие. Под этим названием объединились два человека: одного из них зовут Харальд Блюхель, по образованию он классический пианист. Второго из них – диджея
