Я прекращал барахтаться и тонул в безысходности. Обрыдав тетрадь, я уступал место Лене — в ее отношениях с математикой не было такого трагизма.
Но хватит о грустном, вернемся к музыке и второму классу. Однажды на уроке я что-то увлеченно писал — и сам не заметил, как начал напевать. Вокруг воцарилась непривычная тишина. Я очнулся, умолк и огляделся. Затаивший дыхание класс прорвало гомерическим хохотом! Оказывается, я пел громко, а притихшие было одноклассники только и ждали, когда я это замечу.
Еще одна поворотная точка в моих отношениях с музыкой — импровизированный концерт в школьной столовой. Во время обеда я влез на стул и запел «Прекрасное далеко». Ученики разом перестали греметь ложками и разговаривать. В порыве вдохновения я перебрался на стол, встал в патетическую позу и завершил исполнение, сорвав бурю искренних аплодисментов.
С тех пор я пел везде — дома, на вечеринках, на утренниках... Музыка стала моей жизнью — окончательно и бесповоротно. Высоцкий, Майкл Джексон, да и вообще многая зарубежная музыка, из той, которую можно было достать...
Черт возьми, я должен был учиться в музыкальной школе! Это было о-че-вид-но!..Однако время шло, и, если бы не усилия Зои Николаевны Кантор, я мог бы никогда там не оказаться.
Настойчивая педагог по вокалу не раз приезжала к нам на улицу Толстого. Добрая фея в облаке кудряшек проходила во двор через железные ворота, проплывала сквозь цветущий палисадник и поставленным голосом мягко выворачивала моих родителей наизнанку. Те смущались перед лицом представителя большой музыки,но гнули свое: музшкола далеко, возить меня некому, а приобрести фортепиано для занятий им так же просто, как заиметь собственный дирижабль. То есть невозможно.
ПАПА У МЕНЯ ИЗ КАБАРДИНО-БАЛКАРИИ, МАМА ТАТАРКА, НУ, В ОБЩЕМ, Я РУССКИЙ!
Зоя Николаевна кивала, входила в положение и предлагала варианты. Нельзя фортепиано, тогда пусть будет хотя бы аккордеон. Он дешевле. У него есть и другие достоинства... Раз уж вы такие упорные, купите ему аккордеон на двоих с сестрой! Каждому вашему ребенку по полаккордеона!..
Фея уходила, а я превращал жизнь родителей в сплошное промывание мозгов с редкими перерывами на беспокойный сон. И мы их, наконец, дожали.
Поиски музыкального инструмента в Майском — нудная история. Важен только финал: мы его нашли. Он ждал нас в промторге, этот имевшийся в продаже аккордеон — единственный на весь город. Блестящий и звонкий «Аккорд». Дома, все еще не веря своему счастью, я впервые извлек из него несколько звуков...
Вот так случилось, что в пятом классе средней школы я был зачислен в первый класс музыкалки.
Я занимался с упоением. Да, приходилось ездить за несколько километров, но я просто садился на велосипед и ехал. Правда, не всегда удавалось получать хорошие оценки — все-таки меня связывала с музыкой неистовая любовь к пению, а не к игре на аккордеоне.
МАЙСКИЙ. ДК «РОССИЯ»
Но когда в музыкальной школе открыли вокальное отделение, меня перевели туда немедля, и отметки резко улучшились.
И вскоре весь Майский знал меня как солиста детского хора. Я впервые принял участие в конкурсе «Молодые голоса Кавказа» и сразу оправдал надежды учителей — привез в город убедительную победу. Первое место!.. Еще не раз я ездил на конкурсы, снова и снова становился лауреатом — «Молодых голосов Кавказа», «Утренней звезды» в Ставрополье...
Родители наблюдали за моим творчеством со стороны, в вокальную жизнь они не лезли. Я всюду ездил один — причем именно я на этом настаивал, поскольку рано посчитал себя взрослым. И я никогда не любил жалости и сочувствия к себе — это недостойно мужчины и личности. Поэтому в ход шла партизанская тактика: я упорно молчал как о своих проблемах, так и об успехах.
Представьте: конкурс, нервы на пределе, и держать себя в руках стоит серьезных усилий. А если к этому подключаются близкие со своей тревогой почти такого же накала... можно не выдержать, ты и без них перегружен. В подобных случаях легче быть одиночкой. Помогало то, что мне передались многие склонности отца — человека молчаливого и вдумчивого. Сегодня я понимаю его гораздо лучше. А в те времена он казался таким далеким...
КОНКУРС «МОЛОДЫЕ ГОЛОСА КАВКАЗА» НА ЭКСКУРСИИ
***
Из увлечений той поры стоит упомянуть о дзюдо. На одном из турниров мне подарили шахматы. Папа играл в них виртуозно — и меня научил... Очень даже неплохо.
Однако моя симпатия к шахматам не шла ни в какое сравнение с затмившей все модой танцевать под рэп!..
Стоп, раз уж мелькнуло слово «мода», сперва поясню, какая это жуть — мода в школе.
Мы ведь стремились быть современными, поспевать за эпохой. И состязались в этом стремлении, не жалея друг друга.
— Мои предки купили мне двухкассетный магнитофон!
— А мне — видик! Утрись!
— Вы оба дураки! Шнурки достали мне такую вещь — закачаетесь!..
И так до бесконечности. А мне в основном приходилось помалкивать. Зато летом, когда мама отправляла меня на каникулы в Казань, ей удавалось найти там редкие по тем временам вещи. Фирменные и при этом недорогие. Так у меня появлялся то японский спортивный костюм, то высокие кроссовки — их я вспоминаю до сих пор. Потому что шлепать белыми кроссовками по темному асфальту было настоящим кайфом. Идешь и думаешь: «Йо, вокруг меня земля вертится!»
Своими обновками я красиво вписывался в школьный тренд. Не отставал! И в них мне особенно ловко удавался фигуры хип-хопа. Который для меня начался уже в пятом классе — в школе открылась танцевальная секция, одновременно потребовалось срочно научиться двигаться.
...Актовый зал, пустые по большей части кресла, пацаны толпятся на сцене. Человек сорок. И я — в широких рэперских штанах (мама купила). Из колонок несется Эм-Cи Хаммер — задает ритм. Ведущий Василий — крупный парень, влюбленный в хип-хоп, — показывает класс на дощатом полу. Затем объясняет, что и как нужно делать, чтоб получилось похоже. И кто-то из учеников выходит в круг и пытается щегольнуть домашней заготовкой...
В целом расклад был такой: не знаешь модных движений — дискотеки и тусовки для тебя закрыты. Сиди дома и читай учебники, унылый ты нигер.
На школьные дискотеки нас еще не пускали, но мы все равно приходили. Не просочиться в зал, так хоть в окна по пялиться...
***
Я вырос на интернациональной улице. В соседнем доме жили цыгане, в доме справа — турки, напротив нас — кабардинцы, правее от них — балкарцы, левее и по диагонали — немцы, а там и до украинцев недалеко... В этом котле народов происходило всякое, хорошее и плохое, но чаще все сводилось к членовредительству. По поводу или без повода, но мы, мальчишки, нередко собирались в группы и дрались, пока не схлынет кураж. Если показалось мало, назначали «вторую серию» — уж завтра после школы мы им точно наваляем! Этим цыганам спуску давать нельзя, они у Кольки грузовик стырили! Кто сказал «сам потерял»? А почему он тогда у цыган во дворе нашелся?! Подлые ворюги!
Природным комплектом «руки-ноги-голова» никто из нас не дорожил. А с теми, кто дорожил, мы не водились — трусость вызывала презрение. Но и их точка зрения не лишена смысла: в драке действительно могут что-нибудь сломать, в том числе голову. Впрочем, мы чаще отделывались синяками-ссадинами. А фингал, рассеченная бровь или сломанный нос — это даже красиво, когда не болит... Так что пацанам Майского нечасто предлагали быть лицом изданий или торговых марок. Вернее, за всю историю города это предлагали только мне. И то — гораздо позже...
