Malice Mizer смогла сделать это. Мы могли завоевать Азию. Я думал, ничто не помешает моей мечте исполниться. Однако…без сомнения, в какой-то момент наши мнения начали расходиться.
В то время как раз заканчивался период «visual kei»[11] бума. Несмотря на то, что многие группы не хотели относить себя к стилю visual, я всегда говорил прямо: «Мы выступаем в стиле „visual kei“». У меня не было причин стесняться этого.
Честно говоря, меня никогда не волновало, что скажут люди. Если я в чем-то убежден, то даже если кто-то пожелает это раскритиковать, на меня это не повлияет.
Когда я сейчас думаю о причине распада Malice Mizer, то понимаю, что это случилось из-за моего эгоизма и самоуверенности, а также из-за расхождения в целях, которые ставили перед собой участники группы.
Впервые между нами возникло отчуждение, когда приближалось выступление в Йокогама Арена.[12] Последней каплей стало то, что я написал музыку к «Le Ciel». До этого я писал только слова, а Мана или Кодзи писали музыку. «Le Ciel» стала первой песней, где моими были и слова, и музыка. В группе я стал единственным, кто попытался взять все на себя, и это отделило меня от них.
Когда я был честен сам с собой, то был потрясен. Ведь я был против всех членов группы, а они против меня, наши пути полностью разошлись. Никто не попытался примирить нас, никто не поддержал меня.
Хотя немного позже я и спросил: «Неужели мне не стоило делать того, что я сделал с „Le Ciel“?», я все-таки хотел остаться в группе. Но, в конце концов, все пошло не так.
Прежде всего, проблема была в деньгах. Деньги — это страшная вещь. Я понял это, когда работал hosuto. Если у тебя оказывается много денег, ты перестаешь ценить вещи.
Например, некоторые люди живут на 150 000 йен в месяц. Ланч стоит 500 йен, обед — 1 000 йен, и изредка они могут потратить 3 000 йен, чтобы пофорсить. Но затем, в один прекрасный день к этой сумме вдруг добавляется пара нулей, и их месячный доход превращается в 15 000 000 йен… и что тогда?
Ценность всего тут же уменьшается в сто раз. Обед за 500 йен теперь кажется обедом в 5 йен. В таком случае, тратить 3 000 йен каждый день на обед вполне приемлемо, не так ли? Вот как думают люди. Однако, чтобы у них появилось ощущение, что они потратили 3 000 йен, им приходится тратить 300 000 йен.
Это всегда происходит, когда ты вдруг начинаешь зарабатывать много денег. С цены на этикетке просто нужно убрать два нуля. Если рубашка за 28 000 йен кажется рубашкой за 280 йен, купить ее вполне естественно.
Когда я жил в Киото, у меня был просто бум на покупки, я покупал все подряд. На уме было только: «Все о’кей, все о’кей, у меня полно денег». Однако, когда такое происходит, круг твоих друзей меняется. Прежние друзья отходят на задний план, и остаются лишь те, смыслом жизни которых являются деньги.
Если ты вдруг получаешь много денег, то начинаешь волноваться: «Не отвернется ли теперь от меня удача?» Но бояться нужно вовсе не этого. Неспособность избавиться от желания получить еще больше — вот что делает тебя несчастным человеком. Деньги пробуждают странное чувство, это как поток, из которого невозможно выбраться, а те, у кого их нет, не думают о них вообще.
Переехав в Токио, я больше не работал hosuto и крупье. Естественно, деньги у меня быстро закончились. «Как же так?» — удивился я. Я был раздавлен. В то время я просто не мог в это поверить. Когда я увидел свой банковский счет, меня охватило такое странное чувство, что я подумал: «Меня что, кто-то ограбил!?» Я все еще воспринимал рубашки за 30 000 йен как рубашки за 300 йен, но даже тех 300 йен у меня не было…
Со временем ты с горечью и сожалением вспоминаешь об этом. И только тогда ты начинаешь задумываться и говоришь себе: «Каким же я был идиотом!»
Деньги сводят с ума. Мной управлял лишь собственный эгоизм.
После такого урока неудивительно, что когда Malice Mizer стала major-группой и у нас появилось много денег, я воспринял это спокойно. Но не другие члены группы.
Когда ты начинаешь много зарабатывать, кто-то отдаляется, кто-то становится ближе. Когда такое происходит, начинают появляться слухи и люди меняются. В группе, когда мы начали много зарабатывать, я рассказал остальным о тех ошибках, которые делал в прошлом. Я сказал: «Рано или поздно, деньги начнут влиять на вас. Так что, пожалуйста, будьте начеку!»
Но, похоже, они не поняли моих истинных намерений. Не испытав это на себе, они, вероятно, не знали, о чем я говорю. Я верил, что однажды они это поймут.
В 1998 году, в день, когда летняя жара уже начинала спадать, они устроили собрание участников группы. Хотя обычно на таких собраниях присутствовали только члены группы, в тот день, когда подошло назначенное время, меня встретила не только группа в полном составе, но и продюсер.
— Почему здесь продюсер? — спросил я.
— Потому что Malice Mizer конец, — последовал ответ.
«Что?»
И только я об этом подумал, как они сказали:
— Мы не можем больше с тобой работать.
В тот момент я ничего не почувствовал. Поэтому я сказал, что хочу, чтобы группа Malice Mizer продолжала свою деятельность даже после моего ухода. Но все ответили, что, в любом случае, они просто не готовы работать дальше.
«Хорошо, парни, я больше не скажу ни слова. Не буду вам надоедать».
Но тогда я не мог так сказать. Если это и был конец, существовал способ смягчить его. Независимо от того, как это произошло, мог ли я просто захлопнуть дверь перед фанатами, которые всегда поддерживали меня? Это было важнее всего.
Пока я это говорил, кто-то начал говорить недостойные вещи:
— Что, если нам выпустить еще один диск? По крайней мере, копии хорошо разойдутся…
После этих слов я вскипел:
— Не шутите так! Не надо смеяться над фанатами!
В гневе, я поднялся со своего места и ушел. Печаль, которой в тот момент было больше, чем гнева, руководила мной. Я был отвержен.
Вот правда о моем уходе из Malice Mizer.
Я никого не обвиняю в этой истории. Проблема была в переизбытке денег. В расхождении во взглядах. В навязчивых идеях. Malice Mizer, частью которой я был, изменила меня. Были вещи, которые давили на нас, они стали порочным кругом и, в конечном итоге, всем причинили боль.
Но у нас не было другого пути… это единственное, во что я верю.
Глава 3.2. Смерть Ками
Это произошло в начале лета. Во время фотосессии я неожиданно почувствовал что-то ужасное. Голова кружилась, я не мог стоять на ногах. Я подумал, что это интуиция предупреждает меня. Что с дорогим мне человеком случилось несчастье…
Я пригласил своих друзей и родственников. Все говорили, что все хорошо. Что ничего не случилось. Но необъяснимое чувство печали не проходило.
Когда друзья и родственники ушли и я вновь остался один, произошла странная вещь. Мне стало страшно, что кто-то умер. Но кто, я не знал. Это было невыносимо. Мне было больно дышать, дыхание стало сбиваться, так что все просто валилось из рук.
Я знал, что это предчувствие. Наконец, я позвал тех участников группы Malice Mizer, с которыми еще общался. «Ни с кем из группы ничего не случилось?», — спросил я в отчаянии, глядя им в глаза, но все они сказали: «Я видел их сегодня, у них все в порядке».
Но даже после этого мой страх не прошел. Хотя было уже далеко за полночь, я отправился повидать еще несколько человек, близко знакомых с членами Malice Mizer. Я сказал себе, что скоро получу подтверждение, что со всеми участниками группы все в порядке. Но этого не случилось.
Неделю спустя было официально объявлено о смерти Ками.
«21 июня 1999 года Ками,[13] барабанщик группы Malice Mizer, скончался от кровоизлияния в мозг».[14]
Хоть я и узнал об этом позже, плохое предчувствие было у меня с самого момента его смерти.
В конце концов, я узнал о смерти Ками через десятые руки. К тому времени, как эта весть дошла до меня, похороны уже состоялись.
Это произошло во время звукозаписи, и я заперся в студии. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Но я сказал себе, что должен работать. Если я ничего не буду делать, то просто сойду с ума…
