Глава 1
Мария
— Вы нам не подходите. Хорошего дня вам... — мужчина снова забывает мое имя, заглядывая в резюме. — Мария.
Аллилуйя, вспомнил. Сжимаю губы, чтобы не высказаться вслух.
— Позвольте узнать причину отказа? Почему я не гожусь в няни вашему ребёнку? Вы же даже не взглянули на моё резюме и ничего у меня не спросили, — возмущённо выдаю. А мужчина, к которому я пришла устраиваться на работу, равнодушно смотрит в окно своего кабинета. Кажется, что он вообще меня не слышит и не видит.
— Сколько вам лет? — спрашивает меня, продолжая смотреть в окно. Мужчина, может, и симпатичный, но сейчас выглядит очень усталым, словно на нем пахали недели три. Глаза у него необычные, почти синие. Это первое, на что я обратила внимание. Только они тоже бездушные, словно там нет ничего настоящего.
— Сколько мне лет и всё остальное написано в моём резюме. Может, вы взглянете уже на него и будете объективны?
Мне бы прикусить язык. Не так разговаривают с работодателем. Но ничего не могу с собой поделать. Меня задевает его высокомерие. Как говорила мама, у меня обостренное чувство справедливости. Да и работа эта как никогда мне нужна и в данный момент очень подходит. Она решила бы почти все мои трудности. В кошельке остались копейки. Еще сутки, и придется ночевать на вокзале. Я бездарна, талантами не блещу, да и выгляжу пока прилично – на паперти не подадут.
— Мне не нужно смотреть в ваше резюме...
Снова забывает мое имя. Нет, не забывает. Уже, видимо, издевается. Гад.
— Мария! — раздраженно напоминаю ему. Да, на скромную няню для малыша я уже явно не тяну в его глазах. Слишком вспыльчивая. Но этот высокомерный гад сам виноват.
— Да, Мария. Мне не нужно смотреть в резюме, чтобы понимать, что вы мне не подходите, — наконец переводит на меня свои ледяные синие глаза и давит взглядом. — Всего вам хорошего, — указывает на дверь кабинета.
В каком бы плачевном и безвыходном положении я ни была, унижаться не буду. Нервно хватаю свой рюкзак, куртку, резюме и направляюсь на выход. Всё равно я не сработалась бы с таким тяжёлым человеком.
Дохожу до двери, хватаюсь за ручку, но замираю.
А что это я, собственно, просто так ухожу?
Нет, пусть объяснится, почему я негодная.
Разворачиваюсь. Мужчина вопросительно приподнимает брови и смотрит на меня, как на сумасшедшую.
— Нет, просто интересно, чем я не угодила? Потрудитесь объяснить... — требую я. — Извините, не запомнила вашего имени.
Всё я запомнила. Этого гада зовут Роберт Станиславович. Но я тоже делаю вид, что мне на него плевать.
— Не утруждайтесь, не запоминайте мое имя, оно вам не понадобится.
Сжимаю губы, втягивая воздух носом. Хочется подойти и треснуть этого гада сумкой. Возомнил себя невесть кем.
— Но присядьте, я объясню, — холодно усмехается. Больше оскаливается, смотря на меня снисходительно.
Сажусь назад в кресло, засовываю резюме в рюкзак, сминая бумажку, и тоже вопросительно выгибаю бровь.
— Вам, Мария, — о, гляди-ка, вспомнил мое имя, — всего двадцать три года, — надо же, все-таки заглянул в резюме.
— И? При чем здесь мой возраст? Ищете старушку? Так она физически не сможет двадцать четыре на семь следить за маленьким ребёнком. Дети, знаете ли, в этом возрасте непоседы, — парирую я.
— Вы замужем? — игнорирует мой комментарий, постукивая пальцами по столу.
— Какое это имеет отношение?
— Вы замужем? — раздражённо давит голосом.
— Нет, не замужем. Никто не будет занимать мое время. Не уйду неожиданно в декрет, если вы об этом, — уверенно отвечаю я. А гад усмехается.
— Вот. Вы молоды и красивы, Машенька.
Распахиваю глаза. Вроде бы и комплимент, но тон у мужчины ироничный. Машенька... Не позволяла я ему так меня называть.
— Вам нужно устраивать свою личную жизнь, у вас в голове немного другие ценности. Я же требую круглосуточное наблюдение за моим сыном. Выходные даю всего раз в неделю: сегодня вы свободны, а завтра – нет. При всем уважении к вашему медицинскому образованию, но нет, не хочу травмировать сына частой сменой няни.
— То есть вы только что назвали меня легкомысленной? — немного подаюсь вперед от такой наглости.
— Я просто озвучил очевидные вещи. И ваша импульсивность сейчас не добавляет вам плюсов. Это первое.
— Это не все мои недостатки? И что же еще во мне не так? — уже откровенно язвлю. Больше от отчаяния. Понятно, что меня уже не допустят до работы в этом доме.
— У вас совершенно нет опыта работы с детьми. Вы даже не представляете себе, насколько это тяжёлый труд. Двадцать четыре на семь уделять всё своё время маленькому, чужому для вас ребёнку. Уверен, вы не знаете ни одной методики.
— Во-первых, небольшой опыт у меня есть. Но вы не пожелали заглянуть в мое резюме, — фыркаю. — Во-вторых, я очень люблю детей и всегда нахожу с ними общий язык. В-третьих... — для наглядности загибаю пальцы под холодным взглядом этого высокомерного мужика. — Эти ваши методики... — усмехаюсь, качая головой. — Ни одна мать не занимается с детьми по методичкам, и дети растут счастливые.
— С матерью – да. Но вы не мать, поэтому без определённых знаний я вас к своему ребёнку не подпущу. Особенно после вашего подросткового бунта. Мне не нужен еще один ребёнок, — взмахивает мне рукой, указывая на дверь.
Затыкаюсь больше оттого, что захлебываюсь возмущением. Но и потому, что мужской взгляд после упоминания матери меняется на ожесточенный и яростный. Всё-таки Тарас был прав – я совершенно не думаю, что говорю. Но меня уже несет, и я, как всегда, не вижу берегов. Я буду не я, если не выскажусь
