Песня смерти - Денис Громов

Про детство и юность

С самого раннего детства я был весьма упитанным мальчиком. Ну как упитанным, если меня поставить рядом с деревенской свиньей, то запросто можно было перепутать. И в какой-то момент терпеть это стало нельзя. Я обратился за помощью к знакомому дядьке, который как раз набирал учеников для обучения секретному стилю шаолиня, подсмотренному в одном из голливудских фильмов категории «Б».

Насмотревшись фильмов с Джеки Чаном, я, не откладывая дело в долгий ящик, записался на секцию, которую наш мастер проводил в подвале одного из заброшенных домов. На вопрос кого-то из учеников, почему именно здесь, сенсей ответил, что будет готовить из нас не только всяких там шаолиней, но и ниндзей.

Но нам, подросткам лет десяти — одиннадцати, это было даже интереснее. Мы исправно платили требуемую плату, которую нашему мастеру как раз хватало на пару бутылок водки в день, и ходили на занятия.

Сенсей изготовил для нас различные тренировочные пособия, что-то вроде рукодельных макивар и пары груш, созданных из старого мешка, набитого опилками и обтянутого скотчем.

Мы занимались усердно. Недели три. А потом нашего мастера загребли. Сначала в вытрезвитель, а потом и в психоневрологический диспансер. Мы были крайне раздосадованы. Я в особенности.

Но за это недолгое время, наш мастер успел привить нам любовь к боевым искусствам и занятию спортом и поэтому я, и еще парочка парней, отправились искать учителя попроще. И нашли его в соседнем районе нашего небольшого городка.

Именно так я и записался на секцию муай тай. Сказать, что было тяжело, ничего не сказать. Но я был настолько упорен, что в отличие от своих друзей сумел выдержать первый месяц занятий и постепенно втянулся в тренировки.

Уже чуть позже, я стал ходить еще и в качалку. Жир сполз с меня как его сородич с немытой тарелки после попадания туда фейри.

Я стал более атлетичен, раздался в плечах и здорово подрос. Теперь я запросто мог дать в рыло любому, кто вздумает напоминать мне, каким я был.

Я стал душой компании и любимцем девчонок. Шутником и балагуром. Жизнь как-то резко сделала новый поворот и я нашел свое место в ней.

Через несколько лет я бросил секцию и оставил только спортзал. Зато увлекся игрой на гитаре. Струны я быстро освоил. А вот со слухом были некоторые проблемы. Знаете, про некоторых говорят, что им медведь на ухо наступил. Мне нет. У меня он просто жопой сел сразу на голову.

Ну да это было и не важно. Я рос дальше, развивался всесторонне. Строил планы на будущее — собирался стать профессиональным военным.

Но была у меня одна тайна, которой я боялся делиться даже с ближайшими друзьями. Я любил играть в игрушки. Мне было уже шестнадцать лет, а я все тайком поигрывал в солдатиков. Нет, есть же способы играть более открыто и безбоязненно. В футбол там или в компьютерные игры. И то и другое мне жутко нравилось. Но я не мог отказаться от игр в солдатики. Играл с ними просто так. Выдумывал различные сюжеты, как в каких-нибудь боевиках, или создавал что-то вроде файтинга с броском кубика и очками жизней в виде разноцветных пуговиц.

Некоторые сказали бы, что я дебил. Но не тут-то было! Оказалось, что это ни какое не отклонение. Это задатки моей будущей профессии!

В семнадцать лет я совершенно случайно узнаю, что есть целое направление в айти индустрии, которое занимается созданием компьютерных игр. Каково же было мое удивление, что для их создания требуются не только программисты и дизайнеры. Я узнал, что есть такая профессия как сценарист игр или нарративный дизайнер. А еще, схожая с этой профессия — геймдизайнер.

Все, я решил, что мне армия нафиг не нужна. Скопил денег на учебу и купил себе курс по нарративу в одной из известных онлайн школ.

И все шло просто замечательно. Первые месяца два.

Но потом, посланная мною армия, вспомнила про меня и призвала на военную комиссию, которая в свою очередь, постановила, что мне, как всесторонне развитому парню, просто необходимо потоптать сапоги не менее года в каком-нибудь весьма отдаленном уголке нашей необъятной родины.

Делать нечего. Собрался. Поехал.

Служба в армии.

Попал служить я в военно морской флот. Не служба, а мечта! Только вот почему-то в распределительном пункте нас переодели не в красивую форму моряков, а в какую-то робу темно синего цвета с белой нашивкой на левой стороне груди. Вот честно, если бы не гюйс, красивая накладочка на плечи с белыми полосками, все мы как один — заключенные среднестатистической колонии. Сходство дополнилось, когда нас поселили вместо корабля в воинскую часть, которая весьма походила на места не столько отдаленные. Как оказалось в последствии, эта часть базировалась на месте бывшей женской колонии. Отсюда и своеобразный типаж строений и стены из красного кирпича.

Но делать нечего, пришлось служить.

Спустя полгода учебки, когда до дома оставалось уже половина пройденного срока, нас отправили на армейские склады, разгребать какие-то старые залежи армейского обмундирования, которые остались еще с дедовских времен.

Почему туда нельзя было послать обычных пехотинцев, не знаю, но раз сказали, что это должны сделать моряки, никогда не видевшие ни корабля, ни моря, то значит, так все и должно было быть. Такова нормальная армейская жизнь — круглое неси, квадратное кати.

Увидав эти самые склады, я понял, что проведу здесь остаток службы. Стройные ряды седых от старости ангаров уходили куда-то в даль. Это удручало. Причем не сама работа, за ней-то как раз время быстрее летит, а тот факт, как я буду объяснять друзьям и подругам на гражданке, что я сухопутный моряк.

Тем не менее, к работе мы приступили. Разгребли сначала один склад, затем другой. В основном это были залежи старого обмундирования, фасон которого устарел еще в годах шестидесятых прошлого века. И тут мы набрели на кое-что интересное — целый склад противотанковых мин. Причем, мины эти были как раз таки не очень древними.

Кое-кто даже предположил, что это какой-то вороватый армейский снабженец намутил их для своих дел и припрятал до лучших времен на этих складах, в которые не планировалось заглядывать еще лет пятьдесят.

А тут мы. Нашли.

Один из бойцов сразу же поскакал докладывать начальству о находке, а