Утилизация - Тася Тараканова

Объявление в интернете гласило: «Утилизация» — быстрое восстановление после абъюза, развода, нездоровых партнёрских отношений. Альтернативный метод разработан группой квалифицированных психологов. Активно, в игровой форме вы проведёте время на базе пионерского лагеря среди вековых сосен, окунётесь в атмосферу детства и беззаботности. Трёхразовое питание, проживание в щитовых домиках. Гарантия лучшего результата цены и качества.

Я почти не спала две недели, но и подняться с кровати не было сил. Лежать, свернувшись в позе эмбриона, было единственным занятием. Больше не в состоянии терпеть удавку, сжимающуюся на моём горле, я оплатила курс, в надежде сделать хотя бы один шаг прочь от пропасти, в которую погружалась всё глубже с каждым днём. В быстрое и безболезненное избавление не верилось, но маленький шанс всё же оставался.

Кто-то, возможно, поможет мне за три дня вырваться из капкана мыслей, отсрочит мой полёт в бездну. Что мне пятнадцать тысяч рублей, когда перед глазами неотрывно маячит окно на пятом этаже, до которого осталось пять шагов. Мне требовалось неимоверным усилием воли встать с кровати и покинуть эту комнату.

Я выбрала сегодняшний день, заезд был с вечера, получила инструкцию, которую сразу же скинули на телефон. Лагерь находился на противоположном берегу реки, добираться до него надо было на катере или на машине через паромную переправу. По рекомендации с сайта я выбрала время посадки ровно на 18–00 на последний рейс.

К вечеру я собрала волю в кулак, закинула трусы и футболки в старый школьный рюкзак и вызвала такси до речного порта. За окном проносились многолюдные улицы, автомобили как стаи животных сбивались на светофорах, резко сигналя зазевавшимся водителям. Город дышал смогом, кружился в водовороте желаний, торопился в пустой бессмысленной суете. Люди, машины, маршрутки, троллейбусы вливались в нефтяные реки и распадались на рукава.

У меня остались силы сойти на пристань, купить билет, загрузится на небольшое судно, упасть на лавку и закрыть глаза. Как я буду участвовать в мероприятиях, за которые заплатила, старалась не думать. В принципе, есть домики с кроватями, и лежать, глядя в потолок, никто не запретит. Главное я сделала, уехала из квартиры, отсрочив на несколько дней «финита ля комедия».

Примерно через полтора часа ходу на нашей остановке вышли пассажиры, в основном дачники — пожилые люди с тележками на колёсах.

Среди пенсионеров выделялось несколько женщин, которые оглядывались и расспрашивали попутчиков. Через несколько минут женщины сбились в группу и потянулись по грунтовой дороге вдоль берега к высокой белой лестнице, видневшейся невдалеке. Правильно определив направление к бывшему пионерлагерю, я поплелась за женщинами.

Шелестел под подошвами кед коричневый песок, ветер с реки стал ощутимее свежей, солнце низко нависло над рекой, неторопливо уходя за горизонт, на берегу

Поправив узкие лямки неудобного рюкзака, взглянула на компанию подростков, галдящих на берегу около моторной лодки. Они, видимо, собирались покататься, громко обсуждая предстоящее приключение. На миг позавидовала им. Беззаботная юность, у которой всё впереди.

Я вдыхала речной влажный воздух, глядела на спокойное течение реки, на остров в середине реки, заросший ивой, осинником и березняком, на дорогу, убегающую вдоль реки. Умиротворяющая картина словно распахнула сердце звукам, краскам, запахам, очистила на секунду моё сознание, оставив белый нетронутый лист, на котором можно заново писать историю. Секунда закончилась, я вспомнила… Как я могла уехать? А если…

Из подступившего ужаса меня выдернула женщина в сером спортивном костюме и розовой панаме, поравнявшаяся со мной. Она с руки на руку перекинула тяжёлую сумку, видимо, не первый раз обращаясь ко мне с вопросом.

— Извините, вы на «Утилизацию»?

Дама интенсивно жевала жвачку.

— А? Да.

— Думаете, мы правильно идём за женщинами? Они тоже туда?

— Наверняка.

— Ох, точно. Там белая лестница виднеется.

Меня напрягла её манера говорить и жевать. Женщина в возрасте, а ведёт себя как подросток, только пузыри не надувает. Что-то в моём взгляде дама прочла, или просто была не так глупа, как показалось вначале из-за её панамы и нелепой сумки.

— Знаете, я жую живицу из смолы лиственницы. У меня это от стресса, не обращайте внимания. Когда я нервничаю, у меня начинается тик лица, а живица помогает. Хотите, угощу. Она очень полезна. Я накупила её впрок, сорок пять рублей за пять жвачек.

Мы как раз добрались до широкой белой лестницы и остановились передохнуть.

— Меня зовут Галина Ивановна, можно просто Галина. А вас?

— Юля.

Тётка вытащила из кармана блистер и протянула мне.

— Вот, попробуйте. В смоле много лечебных свойств.

Я вскрыла металлизированную ячейку с коричневым шариком и положила его в рот.

— Вкус моего детства. У бабушки в деревне мы детьми бегали на лесопилку, ковыряли смолу и жевали. Я очень любила её…

Галя не могла замолкнуть ни на минуту. На катере громко рычал мотор, и говорить было невозможно. Видимо, после вынужденного молчания, Галю сейчас прорвало. Но её бесконечный монолог меня не напрягал. Галя разогнала мой беспрестанный мрачный улей мыслей, погрузив в гипнотический транс своего рассказа. Я слушала и жевала, живица, действительно, была приятна на вкус.

— Если бы вы знали, Юлечка, мою историю. Это ужасно, просто ужасно. В мои годы остаться без жилья. Я снимаю домик у знакомой в дачном посёлке. Не знаю, как я буду там зимовать. Хотя люди живут, печку углём топят.

Мы подошли к белой каменной лестнице очень широкой у основания с хорошо сохранившимися ступенями и балясинами с облезшей штукатуркой.

— Здесь все отряды, наверное, фотографировались, — сказала Галина Ивановна, когда мы вступили на лестницу. — Помпезная архитектура.

Высокие мощные балясины с перилами были возведены в прошлом веке. Краска на металлических поручнях облезла, да и на самих ступенях стёрлась достаточно. Лестница когда-то символизировала процветание и мощь страны, не жалеющей денег для полноценного отдыха детей трудящихся, сейчас же её обветшалый вид свидетельствовал об упадке той самой страны.

Лестница казалась нескончаемой, как и повествование Галины Ивановны. На самом деле у меня просто не было ни лёгкого дыхания, ни физической сил, чтобы одолеть лестницу без перерыва на отдых. Я чувствовала себя фаршированной рыбой, из которой вытащили хребет и кости. Рыба с виду целая, но ничего целого в ней не осталось.

— Всё любовь, любовь. Думала, как же мне повезло, такая любовь. Познакомились по интернету, он из Италии наш соотечественник. Три раза к нему ездила.