— Сумасшедший фанатик,— таково мнение обывателя.
— Ему бы побольше такта, хороших манер, уж слишком откровенен,— сожалеют лидеры правых буржуазных партий, которые при всем сочувствии идеям Пиньяра все же опасаются вступать с ним в прямые контакты: это сулит верную потерю избирателей.
— Оголтелый враг, с которым нужно бороться,— так считают демократы и не упускают случая дать отпор фашистским молодчикам, которые то и дело переходят в наступление...
Можно только посочувствовать жителям улицы Мехиа Лекерика и вообще всем обитателям мадридского квартала Маласанья. С тех пор как здесь обосновался центральный штаб «новой силы», они не знают ни дня покоя. Молодчики Пиньяра обклеили все окрестные улицы и переулки своими воззваниями и плакатами, расписали фасады старинных зданий н омывающейся черной краской. Пьяные дебоши в окрестных барах и кафе, постоянное приставание к прохожим, поджоги киосков, где продается левая пресса,— все это создало Маласанье дурную славу. Люди просто боятся там появляться. Ведь для ультра избить подростка, оскорбить женщину, унизить старика — обычное развлечение. Повод может быть любой. Например, коммунистическая газета в руках. Или отказ прохожего петь с ними франкистский гимн.
Впрочем, от молодчиков Пиньяра страдают жители не только Маласаньи и других районов столицы, но и других городов. Вот только небольшая часть хроники их преступлений за последние годы.
В Аликанте кирпичом, брошенным из окна, убит молодой коммунист Мигель Грау, расклеивавший листовки по случаю национального праздника провинции Валенсия. Убийца — Мигель Панадеро, активист «новой силы».
Член коммунистической молодежной организации Андрее Гарсиа скончался от ножевых ран, которые нанесла ему группа неонацистов в самом центре Мадрида.
В небольшом городке Арганда фашистские молодчики зверски убили 44-летнего Хосе Гарсиа за «симпатии» к левым.
Банда ультра до смерти избила профсоюзного активиста Луиса Алькасо в мадридском парке «Ретиро».
Во время празднования Дня Андалузии в Кордове боевики-террористы во главе с руководителем провинциального отделения «новой силы» открыли огонь по мирной демонстрации жителей города, в результате чего несколько человек получили серьезные ранения.
«Никакой диалектики не нужно, кроме диалектики кулака и пистолета», —писал в свое время один из столпов испанского фашизма, X. А. Примо де Ривера. «Кто против «новой силы», тот против бога, а это наказуемо»,— вторит ему нынешний «каудильо» Блас Пиньяр. С его благословения ультраправые продолжают свои преступления. Одно из них особенно потрясло испанскую общественность.
За что убили Иоланду
3 февраля прошлого года на первых полосах всех испанских газет появился портрет очаровательной 19-летней девушки Иоланды Гонсалес, члена руководства Социалистической партии трудящихся. Рано утром еду по Эстрема-дурскому шоссе по направлению к поселку Вальдеиглесиас. Точное место расправы искать не нужно. Кто-то уже успел установить возле автострады большой фанерный щит с надписью «Здесь убили нашу Иоланду». Под щитом — букеты скромных цветов. На этот раз полиция действовала без промедления. Убийцы — активные члены «новой силы» — инженер Эмилио Эльин и студент-недоучка Игнасио Абад.
Об инженере нужно рассказать чуть подробнее. До своего ареста он пользовался репутацией хорошего специалиста, был владельцем и директором технической школы, слыл за душевного человека. Правда, потом вспомнили, что он часто цитировал Гитлера, ходил на митинги, где выступал Блас Пиньяр. При обыске в его школе нашли настоящий арсенал: автоматы, пистолеты, снаряды, патроны, ручные гранаты и такое количество взрывчатки, которого хватало, чтобы поднять на воздух целый городской квартал. Причем сам Эльин цинично поведал журналистам о деталях своего преступления...
Поздним вечером возле одного из домов, в рабочем пригороде Мадрида, Алуче, остановился «Фиат-124». Двое мужчин быстро взбежали по лестнице на четвертый этаж, нажали кнопку звонка. Не спросив, кто пришел, Иоланда распахнула дверь. Увидев хмурые, не сулящие ничего хорошего лица, инстинктивно попыталась захлопнуть ее, но было поздно: на нее смотрели дула двух автоматов.
— Ага, попалась, красная! Такие, как ты, позорят нашу Испанию. Живо собирайся! Прогуляемся немного...
Девушку затолкали в машину, которая покатила по шоссе в кромешной темноте. Когда она остановилась, Иоланду Гонсалес заставили выйти. Иоланда подумала, что будет просто допрос, что с ней поговорят и бросят на пустынном шоссе: так порой поступают ультра. Но едва девушка ступила на землю, как Эльин хладнокровно выстрелил ей в висок.
— Добей!— командует он сообщнику. Тому повторять не надо. С садистским наслаждением второй подонок разряжает свой пистолет в уже безжизненное тело.
Разразился скандал: ведь оба убийцы носили с собой членские билеты «новой силы», на которых стояла четкая подпись Пиньяра. Тут же поспешил скрыться от полиции начальник службы безопасности партии некто Давид. Оказывается, именно он дал задание расправиться с Иоландой. Больше того, в день гибели девушки в провинции Гипускуа фашистами убит еще один молодой человек левых убеждений — Хесус Субикарай. Приговор ему был вынесен все тем же Давидом.
Представители левых партий в кортесах заявили протест против серии покушений и в который раз потребовали роспуска «новой силы» и других преступных группировок, тщательного расследования обстоятельств всех последних убийств.
«Не хотим демократии!»
Ясным и теплым июльским вечером в самом центре Мадрида вдруг зазвучали военные марши, затарахтели мотоциклы, замелькали синие блузы фалангистов. Все предвещало очередное сборище правых. Так и случилось. На сей раз они созывали под свои знамена единомышленников для того, чтобы внушительной колонной пройти по одной из центральных магистралей города — проспекту Генералиссимуса. Зачем? Дело в том, что это был последний день существования магистрали с таким названием. По решению демократического муниципалитета столицы целому ряду площадей и улиц, носивших имена ярых франкистов, в том числе и бывшего диктатора, возвращались прежние названия. Так что сегодня в Мадриде уже нет проспекта, напоминающего о Франко,— есть проспект Кастельяна.
Но мощной манифестации, на которую рассчитывали организаторы фашистского марша, не получилось, хотя они и объявили всеобщий сбор самых различных правых групп и группировок. Я видел, как на смежные улицы подкатывали автобусы, из которых высаживали школьников. Куцыми колоннами подходили молодчики в фашистской униформе. Съезжались на дорогих машинах сеньоры. Но простой житель Мадрида на эту пропагандистскую приманку не клюнул, массовость обеспечить не удалось. Шествие долго не начиналось, все ждали: вдруг подойдет еще несколько сотен человек.
Под тенистым деревом изнывал от жары и от тяжести фалангистской эмблемы на длинном древке десятилетний мальчуган. Я подошел к нему:
— Как тебя зовут?
— Хавьер...
— Ты живешь в Мадриде?
— Нет, я из Парлы.
— Что ты здесь будешь делать?
— Не знаю, отец привез весь наш класс...
Недалеко от нас невысокий краснолицый мужчина что-то объяснял группе ребят, которые должны были нести белое полотнище со словами: «Не хотим демократии! С Франко жилось лучше!» Мне стало очень жалко Хавьера и его товарищей. Взрослые дяди втягивали их в нездоровую и опасную политическую игру.
Демонстрация прошла быстро и скучно. Не кричалось, не пелось. На митинге говорилось до странности мало. Блас Пиньяр вообще предпочел отмолчаться. Ведь подобным деятелям нужны зрители, аудитория. А если пусты кресла, если не слышно аплодисментов и криков, спектакль неизбежно обречен на провал. Ничего не поделаешь: не желает большинство испанцев возвращаться к ненавистному прошлому, не хотят люди новых каудильо, которых им кое-кто хочет навязать.
Это лишний раз показали события нынешнего февраля. Попытка государственного переворота вызвала в Испании всеобщую волну негодования. Почти три миллиона человек в крупных городах и небольших поселках вышли на улицы под лозунгом «Конституция! Свобода! Демократия!»
Напомню, что 23 февраля в 18 часов 25 минут подполковник гражданской гвардии Антонио Техеро со своими людьми ворвался в парламент, где в течение 18 часов держал в качестве заложников 350 депутатов и все правительство Испании. В тот же вечер по заранее разработанному плану командующий военным округом Валенсия генерал-лейтенант Хайме Милане дель Боек, ветеран «голубой дивизии», кавалер гитлеровского Железного креста, вывел на улицы этого третьего по величине города страны танки и установил там комендантский час.
