Самым загадочным в искусстве Рубцова оказывается то, что среди стихотворений, которые пришлось ему написать, за редким исключением всегда отмеченных высоким талантом, вдруг появились вещи, которые, ещё не остыв от рук мастера, стали классикой.
Говоря откровенно и не прибегая к выспренному тону, можно заметить, что сделанное из ничего, как правило, сделано из вечности. Потому невозможно для доказательства художественной оригинальности и силы из этого многомыслия избрать нечто одно, даже то, что просится для избрания. Скажем, такие чудные строки: «сиротский смысл семейных фотографий», «стоит берёза, старая как Русь», «ветер всхлипывал, словно дитя» и др. Или в совсем короткой строчке вдруг обнаружится столько страдания, муки, скорбной правды – «мать придёт и уснёт без улыбки». И везде строка или строфа подобной красоты и силы исчерпывает себя полностью лишь как часть целого.
Почему-то остались без должного внимания два прекрасных и одиноких стихотворения Рубцова. Они и до сих пор живут «на окраине» его поэзии. Это «Поезд» и «Неизвестный».
Вот начало стихотворения «Поезд»:
Поезд мчался с грохотом и воем,
Поезд мчался с лязганьем и свистом,
И ему навстречу жёлтым роем
Понеслись огни в просторе мглистом.
И откуда такое провидение у ещё молодого человека, полного сил, а следовательно, и надежд? Откуда такое прямое, без похоронно-катастрофического убранства, ощущение всей бездонности роковой загадки под названием жизнь? «Поезд» – космическая и глубоко философская вещь, страшная по-своему. Нерасторжимость света и тьмы – и всё это не просто названо или описано, а раскрыто вот здесь, сейчас, перед нами. И заставляет нас пережить не это сочинение, а то, что его породило.
Стихотворение «Неизвестный» – редкое по силе, хотя сюжет его, в общем-то, традиционный: о беглом человеке, бродяге («бежал бродяга с Сахалина»). Но какова сила и картинность в аскетическом изображении бесприютности, ледяного одиночества человека в мире! Рубцов будто идёт по давно пробитым поэтическим следам. Энергия, ритм «последнего шага», нечто кинематографическое, мгновенный монтаж кадров, их столкновение – из всего этого встаёт настигающая нас судьба и определённого человека, и народа.
Памятник поэту в Вологде
(ИТАР-ТАСС)
Он шёл против снега во мраке,
Бездомный, голодный, больной.
Он после стучался в бараки
В какой-то деревне лесной.
Деревня – родина души, более того, души России. Поэтому при обращении поэта к этим началам всегда ощущается необыкновенный музыкальный подъём, мужественная оглядка на прошлое. Нет часто встречаемой в подобных случаях сентиментальности и воспоминальных туманов. Есть твёрдая артистическая воля:
В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звёздами нежно украшена
Тихая зимняя ночь.
(«Зимняя песня»)
И всё песни, песни…
Я уеду из этой деревни…
Будет льдом покрываться река,
Будут ночью поскрипывать двери,
Будет грязь на дворе глубока.
(«Прощальная песня»)
Но у Рубцова был свой «чёрный человек». И дело здесь, разумеется, не в литературных ассоциациях. Вот строфы из лирической пьесы «Посвящение другу» –
Не порвать мне житейские цепи,
Не умчаться, глазами горя,
В пугачёвские вольные степи,
Где гуляла душа бунтаря.
Не порвать мне мучительной связи
С долгой осенью нашей земли,
С деревцом у сырой коновязи,
С журавлями в холодной дали…
Как же жить, сознавая всё это с раннего детства и до последних дней? Рубцов сам ответил в изумляющем стихотворении «До конца».
Один из самых бесприютных русских поэтов – Николай Рубцов – живал в посёлке Приютино. И когда он приехал туда в отпуск с Северного флота (1957), появилось стихотворение:
Я уплыву на пароходе,
Потом поеду на подводе,
Потом ещё на чём-то вроде,
Потом верхом, потом пешком
Пройду по волоку с мешком –
И буду жить в своём народе!
Так оно и есть, так оно и будет.
Вернуть поэзию самой себе
Вернуть поэзию самой себе
Литература / Литература / Литераторские мостки
Теги: Николай Рубцов , литературный процесс
Новый, 2016 год принёс в Санкт-Петербург нешуточные морозы. Столбик ртутного термометра упорно двигался к –30°. Но это нисколько не помешало людям собраться в Доме писателей, чтобы почтить память поэта Николая Рубцова, которому 3 января нынешнего года могло бы исполниться 80 лет.
Ведущий вечера писатель Николай Коняев отметил пророческий дар Николая Рубцова, предсказавшего время своей гибели, которая случилась именно в крещенские морозы 19 января 1971 года, 45 лет назад.
Ленинградская область (село Приютино) и сам Ленинград стали для будущего поэта источниками вдохновения. Здесь он и состоялся как поэт. Именно здесь он обрёл друзей и попал в творческую среду, без которой поэт состояться не может. Подобное в подобном видится более чётко и выпукло. И он стал поэтом.
И главное – ему удалось вернуть русскую поэзию самой себе, сделаться ей именно русской и именно поэзией. Поэзия Рубцова стала глотком воздуха, она была очищена от всего наносного, и потому люди, услышав его стихи или прочитав их, становились другими, изживали своё «сиротство», люди начинали слушать и слышать самих себя и в себя верить, они обретали надежду, начинали петь и снова становиться не массой, не «винтиками», а народом.
И нельзя здесь, конечно, умолчать о том, что стихи Николая Рубцова были «канонизированы» людьми. Стихи были по природе своей певучи, их запели люди.
О певучести Стихов Николая Рубцова говорил в Белом зале Санкт-Петербургского политехнического университета заслуженный артист России, бард Альфред Тальковский. Три часа со сцены звучали песни на стихи Николая Рубцова в исполнении лучших авторов-исполнителей Северной столицы.
И это правильно. Будем читать стихи Николая Рубцова, будем их петь, будем помнить!
Владимир КАМЫШЕВ , САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
«...Но не волк я по крови своей»
«...Но не волк я по крови своей»Мандельштам – 125 лет со дня рождения
Литература / Литература / Опрос
Теги: Осип Мандельштам
Осип Мандельштам – такая крупная фигура в поэтическом мире, к которой можно относиться по-разному, но только не равнодушно. Величина дарования поэта неоспорима. Трагической судьбе нельзя не посочувствовать. Шедевры, созданные этим художником, нетленны. О своём отношении к классику Серебряного века говорят современные литераторы, отвечая на вопрос: «Что значит для вас Мандельштам?»
Юнна МОРИЦ:
– Я не способна отвечать бегло на такие серьёзные вопросы. Предлагаю вместо этого одно стихотворение из моей книги «СквОзеро». Это не единственное моё стихотворение о Мандельштаме. Но это стихотворение уникально короткое и очень ёмкое.
* * *
Бояться, что тебя убьют,
Как Мандельштама?! Рвись на части –
Тебе не светит это счастье,
Его не каждому дают!
Лариса ВАСИЛЬЕВА:
– На меня лично Мандельштам серьёзного влияния не оказал. Хотя он, безусловно, поэт значительный. Я вообще не верю в то, что один поэт может научиться у другого. Существуют только отношения поэта с Богом – и этого диалога для творчества достаточно. Помните известные строки Евгения Винокурова: «Учитель, воспитай ученика, / Чтоб было у кого потом учиться»? Не согласна совершенно! Другое дело, что я очень люблю Анну Андреевну Ахматову, которая относилась к Мандельштаму с большим вниманием. И в книге об Ахматовой «Королева без королевства», сейчас она у меня в работе, есть страницы о взаимоотношениях этих двух крупных поэтов.
Александр КУШНЕР:
– Мандельштам – один из самых любимых поэтов. Не представляю своей жизни (и своих стихов) без него точно так же, как без Пушкина, Баратынского, Лермонтова, Тютчева, Фета или Анненского и Блока. Говорить о нём я мог бы очень долго (и статей у меня о нём не одна, а несколько), но лучше всего и убедительней скажет о моём отношении к нему стихотворение, написанное за 30 лет до нынешнего юбилея.
