губы которой сжались в тонкую белую нитку, и вышел из-за стола, позвав за собой Варю. — Варь, наелась?
— Ага, — дочка закинула ещё кружочек огурца в рот и поспешила за дедом, который вышел из зала.
Над столом повисло напряжение. Было видно, как неловко маме, как не по себе жениху, и как раздраженно на меня и на маму смотрит потенциальная свекровь и сватья. Она сжимала в руках вилку и нож и явно готовилась применить их не на многострадальной индейке.
— А кем работает твоя дочка, Тань? — спросила она так, будто меня здесь не было.
— В отделе кадров, — мама быстро зацепилась за эту тему. — Она там самая главная. Без её подписи ничего не делается.
— Мам, ты преувеличиваешь значимость моей должности, — бросила я, потягивая из стакана сок.
Сейчас бы вина. Красного. И побольше. С таким сватовством без бутылки не разберешься. Но я сегодня за рулём.
— А мой Никитушка стоматолог. У него своя клиника. Так что в своей сфере он тоже самый главный. По-настоящему, — высокомерно добавила мама Никитушки, глянув на меня так, будто сказала «выкусила?».
— Ну, мам. Перестань, — скромно поморщился жених. — К чему это хвастовство? Мы с Юлей как-нибудь сами это между собой выясним, кто главнее. Да, Юлия?
Глядя на то, как он поправляет все предметы, стоящие рядом с ним на столе, доводя их до какого-то только ему понятного порядка, я, почему-то, сразу вспомнила образ убийцы из книги «Милые кости».
Такие душные прилизанные дядечки никогда не вызывали у меня доверия. Не может адекватный человек быть настолько помешанным на порядке вокруг себя. Он даже говорит так, будто очень нудный человек пытается ненавязчиво протолкнуть и навязать своё мнение.
Вроде, ничего такого не сказал и не сделал, а рука так и тянется к кирпичу, чтобы дать ему по башке.
Полностью отталкивающий человек.
Он даже имя моё старается произносить так, как оно написано в паспорте.
— Ох, и кстати, — уже по началу предложения, сказанного мамой Никитушки, я поняла, что сейчас начнётся хвастовство. — У Никитушки своя трёхкомнатная квартира. В центре. Так что у Варвары будет своя комната, — она перевела на меня взгляд как раз в тот момент, когда я от удивления её скорости по сводничеству была готова захлебнуться соком. — А что ты так удивляешься, Юля? Мы все взрослые люди и все прекрасно понимаем, для чего мы здесь собрались. Ты не переживай, никто тебя твоим ребенком попрекать не будет. Ты уже не молодая. Понятно, что со своим багажом. Все мы не без изъяна, — хохотнула она цинично и переглянулась с сыном. — Сначала поживете так, а потом и общего родите. А там, глядишь, и ещё одного.
Ну, охренеть вообще!
Она только что назвала мою дочку изъяном или мне послышалось?
Я несколько секунд металась от желания выйти из-за стола немедленно и послать всех куда подальше до желания выплеснуть сок из стакана этим, с позволения сказать, гостям.
— А от чего умерла ваша жена, Никитушка? — спросила я, поставив стакан на стол у своей тарелки. Уж слишком велик был соблазн выплеснуть его содержимое в лица напротив. — Мама сказала, что вы немножко вдовец.
— Юля! — шикнула на меня возмущенно мама, пока гости недоумевающе переглядывались.
— Что? — развела я руками и подалась вперед, уперевшись локтями в край стола. — Все же взрослые люди, да? Так что случилось с вашей женой, Никитушка? — я заглянула в его глаза пристально и хладнокровно, хоть и сохранила на губах подобие милой улыбочки.
Он снова покраснел и начал потеть. Точно сказать не могу, но, кажется, я начала понимать, что так выглядит не его смущение, а злость.
Он реально начал злиться.
— Несчастный случай, — поторопилась сказать за него его мама, пока сам Никитушка сжимал и разжимал кулаки, в которых держал вилку и нож. — После душа она поскользнулась в ванной, упала и ударилась головой об унитаз. Так бывает.
— Вы били её? — сверлила я взглядом Никитушку, в глазах которого вспыхнул испуг.
— Юля! — уже громко возмутилась мама.
— Что?! — невинно похлопала я ресницами. — Мне просто интересно, сколько раз его покойная жена ударилась об унитаз, прежде чем настал последний. А что такого? Все взрослые люди… — я с наслаждением пародировала маму Никитушки и наблюдала за тем, как эти двое торопливо отирали губы салфетками и выходили из-за стола. — Ну, так что, Никитушка, били или нет? Простой вопрос.
Я не поленилась даже достать телефон и сфотографировать этого жениха на тот случай, если полиции пригодится его фотография для объявления в розыск.
— Ну, знаешь, Татьяна! — мама Никитушки вся тряслась от злости. Ещё немного и идеальная шишка из волос на её макушке вспыхнет как бенгальский огонь. — Я не думала, что нам придётся иметь дело с такой хамкой. Ты говорила, что твоя дочь нормальная, хозяйственная и тихая. А это что?! — махнула женщина рукой в мою сторону. — Что за хабалку ты воспитала?
— Ты за языком следи, подруженька, — я удивилась тому, как мама воинственно вышла из-за стола и встала на мою защиту. — Привела мне какого-то мямлю зализанного. А рассказывала о нем так, будто там молодой Ален Делон, не меньше!
— Заткнулись все! — папин командирский голос ворвался в бабский скандал. В квартире резко стало тихо, но громы и молнии между собравшимися никуда не исчезли. Папа обвёл всех суровым взглядом, остановился на мне. Понял, что я реально злая, и вновь обратил внимание на остальных. — Собачиться будете на улице. В квартире внучка. Ещё хоть кто-то пикнет, провожать я вас буду с помощью ружья. Я понятно объясняю?
— Семейка, — брезгливо выплюнула гостья и поспешила ретироваться в сторону прихожей, прихватив сыночка с собой.
Сыночка, в свою очередь, не поленился забрать букеты, подаренные мне и маме. С самыми оскорбленными выражениями лиц они покинула квартиру, а я, наконец, смогла выдохнуть и расслабиться.
— Довольна? — обратился папа к маме, которая злым взглядом сверлила закрытую дверь.
— Кто ж знал, что всё так повернётся? — уныло вздохнула мама.
— А я тебя сразу сказал, что идея — хуйня. Но ты ж меня не слушаешь. А потом получается, вот это, — указал он многозначительно на дверь. — Дочка им моя с багажом и не молодая, — возвращался он в зал, ворча. По пути обнял меня одной рукой за шею и повёл за собой. — Вон какая красоточка вымахала! Тридцатник вообще не дашь! — он чмокнул меня в висок. — Шли нахуй таких женишков, Юлька. Нам и без них хорошо.
— Согласна, — кивнула я.
— А теперь давайте пожрём нормально. Без этих ужимок, — папа по-хозяйски сел за стол на своё место, а
