дереве. Делишься с ним солнцем и получаешь от него влагу. Потом летаешь. Гниёшь. Это твоя суть. Ну нахуй оно надо? Стань-ка сигаретой лучше, забористой такой».
Зелёный листочек сам собой свернулся в трубочку и будто самовольно залез поглубже в рот Иякова, тут же загоревшись. Серый дым ленивым облачком ринулся куда-то вверх, и по мозгам юноши растеклось пьянящее удовольствие.
«Господи, блять, как же я соскучился по куреву… Это просто шикарно… Надо только кое-что поднастроить…»
[Ияков: Вечность.]
Как и в тот раз, сигарета начала потихоньку восстанавливаться.
[Ияков: Так…]
Юноша уже даже не пытался выдыхать дым, он просто им дышал. Да и к тому же рук то у него и не было, чтобы собственно эту сигарету вытащить. Наверно, именно поэтому к нему сейчас в голову лезли ну очень уж странные мысли.
[Ияков: Слушай…]
«Дым… Слушай, брат… Ты летаешь тип… Лёгкий такой… А может твёрдым будешь, а?.. У меня как раз рук нет – вместо них станешь… Ну тип прикол, да?... Дымовые руки… Хахах…»
Дым послушно начал складываться в некие силуэты, а потом уже полностью сложился в самые настоящие подкаченные руки. И они прекрасно работали, сжимались, двигались и выгибались, как душе Иякова было угодно.
[Ияков: Тело у меня, конечно, парализовано, но рук, думаю, хватит.]
Юноша сжал кулаки и со всей дури треснул самого себя по голове, после чего его тело втопталось в землю. Ияков почесал макушку и попросту встал на руки, «зашагав» в сторону деревушки. Двигался он локтями вперёд, так что бы видеть, куда он вообще собственно направлялся – это, конечно, было тяжело, но не для него.
[Ияков: …]
Сигарета всё ещё торчала в зубах, и глаза Иякова потихоньку становились всё краснее и краснее.
[Ияков: Ну-кась…]
Перед ним наконец-то открылась деревня. Внутри неё также беззаботно и молчаливо расхаживали зверолюды. Многие из них начинали потихонечку закладывать фундаменты новых зданий – в конце концов, теперь их было больше.
Ияков не задумываясь на руках подошёл к одному из таких – это был какой-то мальчишка с барсучьими ушками, который беззаботно игрался в песочке.
[Ияков: На нахуй.]
Юноша просто приподнял ладонь и, балансируя на другой своей руке, шлёпнул по зверолюду так, что он просто размазался кровавой кляксой по и так сырой почве.
[Ияков: Первый пошёл.]
Ияков слегка подпрыгнул, вцепился в уголочек здания так, что его тело стало горизонтально земле, и со всей силы оттолкнулся, тем самым влетев ногами в мужика-осла и разорвав его пополам.
Теперь-то жители деревни в кои-то веки опомнились и начали беспокойно скапливаться в дальнем углу поселения. Тем не менее, это не то, чтобы спасало их от Иякова – даже с парализованными ногами он передвигался похлеще любого самого обычного человека.
[Ияков: Хе-хе…]
Ну и он был уже в край обкуренный и не то, чтобы в полной мере отдавал отчёт своим действиям.
Спустя буквально минуту уморительной погони толпы зверолюдов от прыгающего на руках накаченного юноши они всё-таки встретились на небольшом пустыре, который, видимо, изначально был место какого-то старого домика (потому как на земле ещё можно было заметить опилки, прогнившие доски и уже почти заросшие следы тропинок).
Зверолюды сжались в толпу и дрожали от страха, глядя на приближающегося Иякова. Это было довольно странно, учитывая то, что они был лишь чудовищем.
Неужели и у них были чувства? Неужели они просто были заложниками своей природы, своей натуры и естественного своего метода размножения?
[Ияков: Эхе-хе, а вы чё толпитесь – так ведь убивать легче.]
Но обкуренному Иякову все эти глубокие вопросы были не то чтобы интересны. Он пронёсся дугой вокруг зверолюдов и резко устремился в самый центр вперёд ногами.
Без какого-либо сопротивления или защиты все они просто умерли.
[Ияков: ?]
Да, действительно. Стопами юноша поотрывал чудовищам бошки и всё – их больше не было.
[Ияков: Сейчас ведь сто пудов они воскреснут и херню какую-нибудь мне сделают.]
Но нет, они, и правда, самым безобидным способом, а именно кучкой кровоточащих тел валялись на земле и даже не дрыгались в конвульсиях. Ветер завывал как-то спокойно и бездушно тепло, словно его и вовсе не было.
[Ияков: Яйца свои ставлю, что, как только я отвернусь, они на меня нападут.]
Юноша стоял на руках неподвижно и глядел на своих уже как минуту поверженных врагов. Он не собирался уходить или поворачиваться.
[Ияков: …]
Время шло… Уже пролетело много птиц и проскакало множество сверчков… Облака ковром сменились по несколько раз… Солнце как-то лениво зевнуло и поползло вниз… А Ияков всё стоял… А трупы всё не шевелились, как кстати и было положено трупам!
Удивительно, как Ияков это не понимал!
[Ияков: …]
Погодите… Руки Иякова были напряжены, как никогда, и он до сих пор стоял крепко и устойчиво, но…
[Ияков: Хрр… Хрр…]
Он спал! Он уснул стоя на руках да причём ещё и с открытыми глазами, чтобы трупы не подумали напасть на него! Да и сигарете так и не выпала у него изо рта. Даже храпя, он как-то умудрялся её время от времени закуривать да ещё и кашлять параллельно.
[Ияков: Гхм…]
Наконец, Ияков очухался, перестал храпеть и крайне лениво зевнул.
[Ияков: Так-с… Вроде ничего не произошло… Но я всё равно ещё постою. Не верю я этой херне.]
Юноша попереминался с одной руки на другую и вдруг обнаружил, что его ноги наконец-то могли двигаться, как и остальное его тело. Довольный, он опустил уже подзатёкший таз и приземлился стопами на землю.
И это было роковой ошибкой, ведь так он оказался спиной к горе трупов.
[Ияков: СУКА!!!]
Громадное чёрное остриё вонзилось в тело Иякова и откинуло его в сторону. Втараниваясь боками во все близлежащие объекты, юноша долетел до одного из домов и впечатался в его стены, раздолбав затылком одно из брёвен.
Напротив него возвышалось громадная рогатая тень со сверкающими белыми глазами. Чем-то это создание напоминало помесь тигра и динозавра (если бы, конечно, Ияков вообще знал, что такое динозавр).
[Ияков: Блять, и ведь знал же…]
Трупы начали воссоединяться воедино и сплетаться, как пластилин, в единую ужасающую сущность.
Она заревела и с разбега понеслась на Иякова, сметая всё на своём пути.
[Ияков: Ну давай, атакуй.]
Юноша поднялся на ноги и принял не то чтобы боевую позу, но, по крайней мере, воинственный вид. Создание было уже как раз на расстоянии вытянутой руки, а точнее говоря титанической лапы, которая прямо сейчас и неслась прямо по направлению к юноше.
