оправдания… Вот зачем ты меня сюда притащил?.. Зачем?... Что случилось?]
[Ияков: Я сидел и скучал… Тосковал… У меня сердце болело.]
[Луза: Правда??? А я то есть всё это время, что ты где-то шляешься, сижу и хихикаю?]
[Ияков: Нет, конечно…]
[Луза: Так почему же когда мне грустно и одиноко, никто ко мне на птице не прилетает, а как тебе захотелось, так всегда пожалуйста, и не важно, что я на это скажу!]
[Ияков: …]
[Луза: Ты думаешь только о себе… Так и скажи. Не надо мне петь свои сказки о любви и прочем, я уже в них не верю, как раньше.]
[Ияков: Но, я правда… Правда, люблю тебя.]
[Луза: …]
[Ияков: …]
[Луза: …]
[Ияков: …]
Они просто смотрели друг на друга и нечего было больше говорить, хотя сказать хотелось так много…
[Ияков: …]
[Луза: …]
Ияков ринулся к Лузе и приподнёс свои губы к её губам, но она поставил между ними свою мягкую и прохладную ладошку.
[Ияков: …]
Юноша погрустнел и уже опустил свою ладонь, как вдруг девушка сама вцепилась пальцами ему в затылок.
[Луза: Какой же ты дурачок.]
Сказала она и они слились в поцелуе.
[Ияков: …]
[Луза: …]
Они начали много времени проводить вместе. Хотя нет: вернее будет сказать, что они начали проводить абсолютно всё своё время вместе.
Ияков рассказывал свои истории из жизни, а Луза свои, попутно гуляя по лугам, охотясь за теми самыми кабанами и любуясь окружающей природой.
Все проблемы Иякова, его извечные враги и вечная чехарда из одного места в другое то в бочке, то из-за какого-то древнего создания, то из-за ещё какой мистическо-магической хрени как будто бы улетучились навсегда и не было даже смысла оглядываться в их сторону.
[Ияков: Разве в детстве тебя не забавляло, как бугаи отца отшивали от тебя других парней?]
[Луза: Конечно, нет. Я наоборот хотела общаться не только с девочками, но и с мальчиками, хотя отец и был против. Особенно ему не нравилось, когда ко мне подходили ребята гораздо взрослее меня… Часто мы с подругами убегали куда-нибудь за овраг и там собиралась целая свора детишек из соседних сёл. Я не знала их, а они не знали меня – мы даже не знакомились. Это был Тайный Овраг, и никто там не называл свои имена, только придумывал себе прозвища.]
[Ияков: И какое прозвище было у тебя?]
[Луза: Мавруша.]
[Ияков: Мавруша?.. Это же самое обычное имя.]
[Луза: Я знаю… Я просто всегда воображала: а каково это родиться самой обычной девочкой… Ну, к примеру, Маврушей. Чтобы я могла гулять, где захочу, общаться, с кем захочу и делать, что душе угодно…]
[Ияков: Правда?.. Я думал, что ты всегда кичилась своим положением и статусом…]
[Луза: Ну… Не без этого, конечно… Когда девочки меня обделяли чем-то, я могла выкрикнуть что-то по типу «Да как вы смееете», но это было редко, да и то я быстро успокаивалась.]
[Ияков: Понятно…]
[Луза: …]
[Ияков: …]
[Луза: А у тебя какое детство было?]
[Ияков: Детство… Тяжёлое…]
[Луза: Бедность?..]
[Ияков: Типо того… Ты наверняка слышала о моей истории, просто не знала, что это я.]
[Луза: Какой истории?]
[Ияков: Убийство Валамея…]
[Луза: А… Это когда одного мужчину убили дети… Так ты был среди них?]
[Ияков: …]
[Луза: …]
[Ияков: Нет. Я сын Валамея.]
[Луза: Что?! У него был сын?!]
[Ияков: Да… Там ведь так всё случилось, что эти дети погнались за мной, но за меня вступился отец и…]
[Луза: Ужа-а-ас… Мне так жалко тебя… И ты рос с мёртвыми родителями и, тем не менее, оставался сильным…]
[Ияков: Ну, не совсем с мёртвыми родителями. Мама была вполне жива и даже была на похоронах отца. Правда, она пришла лишь оценить, насколько дорогая у него была могила – ей казалось, что он всю их брачную жизнь прятал от неё деньги. Но, когда мама увидела, что вместо могилы у папы был просто камень, она фыркнула и ушла.]
[Луза: И она… Всё это время жила с нами в Гердане?]
[Ияков: Да.]
[Луза: И… Живёт до сих пор?]
[Ияков: Наверное. Если с ней ничего не случилось, после нашего ухода, то да… Я не стал с ней ничего делать, потому что отец любил её до последнего своего вздоха, и я не имел права так поступиться с его чувствами.]
[Луза: А она не разговаривала с тобой?]
[Ияков: Нет. Поначалу мама просто не обращала внимание на моё существование, а потом я попросту изменился, и она перестала меня узнавать… Раньше ведь я был тощим дохликом с бледным лицом и впалыми глазами, а теперь вот какой…]
Ияков почему-то вздохнул.
[Ияков: В любом случае, детство дало мне толчок, и я им воспользовался по максимуму.]
[Луза: Как вообще можно выбраться из такой ямы?.. Это же ужас!]
[Ияков: Сначала я учился драться на кустах, потом просто занимался спортом и подворовывал еду – дети тогда одумались и решили отстать от меня на время, раз моей отец недавно умер… Потом, когда они уже снова могли ко мне приставать, я в первый раз и подрался. Меня избили до крови, но я получил опыт. Второе поражение, третье, четвёртое, пятое, и я наконец кого-то победил – это был маленький такой шкед, но всё-таки… Я всё больше занимался и всё больше ел, и стал сильным. Теперь дети боялись меня, а те, кто организовывал поход на моего отца, избивались мною каждый день, пока они просто не скрылись в других каких-то городах или сёлах.]
[Луза: …]
[Ияков: Так обо мне и позабыли. Ребят не осталось, а взрослые и не помнили во мне никакого щуплого мальчишку. Я начал конкретно крышевать новых понаехавших парней, отбирать у них деньги, уводить девушек.]
[Луза: …]
[Ияков: Один раз я совратил одну девчонку и, что самое интересное, даже не вдул ей. Тем не менее, ко мне явился её старший брат со своими сверстниками (которые были года на 3-4 постарше меня) и напали на меня с дубинками… Однако им не повезло – у меня уже был нож. Тогда-то я и убил в первый раз.]
[Луза: И каково это было?.. Убивать?]
[Ияков: А ты никогда не убивала?]
[Луза: Нет конечно!]
[Ияков: Хм…]
Для Иякова убивать было настолько обыденно, что даже странно было осознавать то, что для большинства это было просто недопустимым.
[Ияков: Я не был так
