— А вы бывали на Понапе?
— Да конечно.
— И видели руины Нан Мадола (См. «Вокруг света» № 7, 1984 г.)?
— О, да! В книге, которую я только что написал, а мой друг и постоянный переводчик Лев Жданов будет готовить для издательства «Прогресс», есть глава о руинах Нан Мадола. По сей день люди очень мало знают об этом заброшенном городе. Там почти никто не бывает. Те случайные посетители, которые добираются до Понапе, как правило, застревают в столице острова, если можно так ее назвать,— маленькой деревне под названием Колонна. А сам Нан Мадол — еще в тридцати километрах. Единственное средство сообщения — лодка. Это дальнее путешествие, успех которого во многом зависит от прилива. При «низкой воде» попасть в каналы Нан Мадола очень трудно: слишком мелко. В общем, правдивые описания Нан Мадола весьма редки.
— И поэтому,— подхватываем мы,— множество людей считает, что этот город, сложенный из гигантских базальтовых «шпал», якобы был построен инопланетянами.
— О да,— всплескивает руками Даниельссон.— Я тоже слышал немало подобных глупостей. А еще есть легенды, будто Нан Мадол построили испанские пираты. Или китайские морские разбойники. Или какой-то загадочный народ. Но, конечно же, Нан Мадол построили микронезийцы — этому есть множество свидетельств. Тут вообще двух мнений быть не может.
— С островом Пасхи — та же история,— подливаем мы масло в огонь.
— Безусловно,— хмурится Даниельссон.— Вокруг каменных статуй высятся уже горы домыслов. Хотя ученые давно выяснили, кто вытесывал статуи, когда и для каких целей. Впрочем, начиная с «Аку-аку» Тура Хейердала научная литература об острове Пасхи успешно противостоит назойливым измышлениям о пришельцах из космоса и неведомых народах, якобы живших на континентах, которые впоследствии ушли под воду. Кстати, вы знаете, недавно на острове Пасхи был сильный лесной пожар. Конечно, лесов там не так уж много — точнее, всего один, в центре острова. Но зато там много высокой травы, которая покрывает практически весь остров Пасхи. Пожары очень редки, в этот раз огонь метался от одного конца острова до другого. Многие статуи покрылись сажей. Конечно, состояние их от этого лучше не стало...
Пока Даниельссон рассказывает, я припоминаю, сколько же книг вышло у него в русских переводах. «Счастливый остров», «Бумеранг», «Позабытые острова», «Большой риск», «Гоген в Полинезии», «На «Баунти» в Южные моря», «Муруроа, любовь моя», прелестная детская книжка «Капитан Суматоха». Поразительно широк круг интересов Даниельссона: его занимают культура и традиции Французской Полинезии, волнует судьба аборигенов Австралии, он исследует плавание капитана Блая и путешествия Кука, болью в его душе отдаются французские ядерные взрывы на атолле Муруроа — и давней печалью лежит на сердце судьба великого и не понятого при жизни Гогена.
В своей книге «Позабытые острова» Бенгт Даниельссон пишет: «Мы долго не могли решиться пойти на кладбище, где погребен Поль Гоген... И вот... наконец собрались. Покинув деревню, пошли по крутой тропе на восток, на пригорок, где расположено католическое кладбище Атуаны... Выйдя из густого сумеречного леса, мы вдруг очутились на вершине, с которой открывался вид на море. Внизу простерлась долина с извивающейся речушкой. Отвесные склоны горы Хеани терялись вверху в облаках. Над морем величественно кружили огромные фрегаты. Волны поблескивали на солнце...
Мы повернулись. Вот кладбище, обнесенное проволочной изгородью... В первом ряду крайняя справа — могила Гогена. Наши иллюзии развеялись быстро: она выглядела совсем заурядно. На гладком цементном надгробии простая плита белого мрамора, поставленная несколько десятилетий назад «Полинезийским обществом». И надпись:
Здесь покоится
ПОЛЬ ГОГЕН
французский художник
7 июня 1848 года
8 мая 1903 года
Цветов, разумеется, не было. Кто их принесет? Для благочестивых белых жителей долины Гоген остается «бесноватым художником». А островитяне так боятся тупапау — привидений, что на кладбище появляются только после смерти...»
— Какие острова вы считаете наиболее экзотическими? — Я понимаю, что вопрос звучит очень примитивно, но не задать его я не мог. Действительно, что есть экзотика с точки зрения ученого, живущего и без того в очень экзотическом, по нашим представлениям, месте?
— Начать надо с Каролинских островов,— приступает к рассказу Бенгт Даниельссон.— Как вы знаете, их открыли русские мореплаватели— Литке и Коцебу. Большие острова архипелага — Понапе, Трук, Кусаие, Палау, Яп — весьма цивилизованные. Но мелкие атоллы, как правило, изолированы, на них трудно высаживаться. Островитяне сохранили там свою культуру, до сих пор ведут традиционный образ жизни. Каролинский архипелаг — единственное место в Тихом океане, где поныне строят огромные парусные каноэ с аутриггерами. И местные жители покрывают на этих лодках огромные расстояния. Еще несколько лет назад каролинские мореходы плавали даже на Окинаву. От группы Яп до этого японского острова по прямой приблизительно 1100 морских миль! А потом каролинцы, естественно, возвращались назад. Они великолепные кораблестроители и навигаторы.
— Совсем недавно у нас в гостях был Дэвид Льюис— вы, наверное, знаете его.
— Да, конечно. Его книга «Мы, навигаторы...» — замечательный труд. Увы, на островах Санта-Крус, описанных Льисом, старинная навигация практически уходит в прошлое. Там уже нет больших парусных каноэ. А на Каролинских островах их по-прежнему строят. И в невероятно больших количествах. Вы приезжаете на атолл Пулуват, или, скажем, Ламотрек — там живет по пятьсот-шестьсот человек — и видите на берегу десяток больших парусных каноэ. Это на полтысячи-то человек! Естественный вопрос: «Зачем вы строите столь большие лодки?» — «Таков обычай»,— отвечают они. Прекрасный ответ! Каролинцы устраивают соревнования между островами. Например, с атолла Пулуват плывут на Волеай — это больше трехсот морских миль. А на каком-нибудь ином острове местные мореходы говорят: о, мы должны побить их! И тоже пускаются в плавание, хотя им приходится покрыть гораздо большее расстояние. Вот такие соревнования. По-моему, это просто здорово!
Далее Бенгт Даниельссон принялся увлеченно рассказывать об острове Тикопиа, принадлежащем к группе Санта-Крус. Но здесь мы прервем ученого: впоследствии Даниельссон прислал очерк о Тикопиа, написанный специально для «Вокруг света», мы помещаем его в качестве дополнения к «Кают-компании»
— Каковы ваши ближайшие планы?
— Что поделывает Тур Хейердал?
Эти вопросы раздались одновременно — секунда в секунду, Бенрт Даниельссон поначалу шутливо вскинул руки, как бы сдаваясь перед натиском спрашивающих, но тут же довольно кивнул и руки опустил.
— Хорошо, что эти вопросы соединились. Потому что ответы на них тесно взаимосвязаны. Хейердал сейчас на острове Пасхи. Он прибыл туда 10 января со своими ближайшими помощниками-археологами, чтобы вести раскопки на северо-западном берегу — в том месте, где, по преданию, «пятьдесять семь поколений назад» высадился вождь первопоселенцев Хоту Матуа. Это было примерно в пятом веке нашей эры. Группа Хейердала надеется найти там свидетельства столь важного события. Через две недели Тур приедет на Таити. Мы встретимся и поедем вместе на Пасхи. А оттуда мы с Марией-Терезой начнем новое путешествие — еще более увлекательное: поплывем на четырехмачтовом барке «Морское облако».
Судно зафрахтовано Свеном Олафом Линдбладом — сыном старого Линдблада. Оно возьмет на борт 60 пассажиров и отправится через весь Тихий океан. Подумать только — мы будем плыть под парусами, как капитан Кук. Или Литке. Или Коцебу...
Когда вернемся — продолжим работу над книгой о ядерных испытаниях в Тихом океане. Это очень важно. Либо мы — все люди доброй воли — добьемся прекращения ядерных испытаний, либо ядерные испытания прекратят нас — человечество. Поэтому для меня и Марии-Терезы борьба против французских взрывов на атолле Муруроа («Французские ядерные испытания ведут к гибели уникального атолла Муруроа в Тихом океане...— писала «Правда» 1 июня 1987 года.— На днях на атолл была направлена комиссия во главе с председателем комиссии по вопросам обороны Национального собрания Ф. Фийоном. Несмотря на его оптимистическое заявление о том, что ядерные испытания «самой структуре атолла не угрожают», он тем не менее признал, что ущерб, наносимый ядерными взрывами, непоправим. Взрывы, по его словам, приводят к «очень сильному сотрясению почвы». Это не что иное, как косвенное подтверждение предупреждения ученых о том, что взрывы приводят к разрушению известковой структуры кораллов, составляющих надводную часть атолла. Это, кстати, можно увидеть и невооруженным глазом — на снимках, сделанных во время ядерных взрывов на Муруроа. Море вокруг атолла становится белым от выброса мельчайших частиц разрушенных кораллов».) превратилась в символ — символ позиции, которую должен занимать каждый ученый. Кстати, Мария-Тереза принимала и принимает активное участие в акциях организации «Гринпис».
