мысль.
— Не дуйся, пожалуйста, — она обняла мою девочку, не позволяя отстраниться. — Собирались сказать, как раз сегодня. Хотели удивить.
— Мы очень рады за вас.
— Теперь у меня будет девочка по имени Тина, как мечтала.
— А если мальчик родится? — вмешался я, переглянувшись с Алексом. Все мужчины, без исключения, хотят наследника.
— Нет, дочь! — возмутилась Лара. — И учти, Ян, ни одного Мацейчука не подпущу к своей девочке!
— Ты так уверена, что они нас спросят? — еле сдерживаю смех.
— Хватит лыбиться! Я серьёзно говорю!
— Чем тебе наши сыновья не угодили? По-моему, шикарный генофонд.
«Мне кажется, тот же Макс обратил бы внимание на девушку, которую зовут Тина. А то, что дочь Лары будет красавицей — даже не сомневаюсь. Значит, такая история возможна».
— Не спрашивай ни о чём, — она выдохнула, настроение у неё резко сменилось. — Сейчас меня всё бесит, раздражают любые мелочи, гормоны сходят с ума и живут своей жизнью… И я снова хочу есть. Кормить будут в этом доме?
— Конечно. Ужин готов, — ответила моя девочка. — Давайте за стол.
Глядя на всех собравшихся и слушая оживлённую беседу, поймал себя на мысли: я самый счастливый человек, потому что счастливы те, кто меня окружает.
А с рождением пузожителя счастья станет ещё больше.
Сквозь сон, услышал жалобный голос Тины… И не сразу понял, что происходит.
А потом раздался крик:
— Ян, проснись!!!
— М-нн… Что такое? — поднимаю голову с подушки. Моя девочка держится за живот, опускаю взгляд ниже — на полу растеклась небольшая лужа.
«Воды отошли…».
— Чёрт…
Быстро одеваюсь. Беру жену на руки, предварительно завернув в плед, и несу в машину. Мне не нужно что-либо объяснять, чтобы понять: всё повторяется…
— Пожалуйста, потерпи, — говорю полнейшую чушь. Как терпеть, когда невозможно родам приказать остановиться?
Приезжаем в больницу. Жену увозят в «операционную». А мне остаётся лишь ждать…
Ненавижу быть слабым и беспомощным, зависеть от обстоятельств, не в состоянии повлиять на ситуацию. Беременность была почти идеальной, чему не переставали удивляться и внутренне расслабились, ещё буквально неделя и Тина легла бы на операцию.
Но всё пошло не так… Нам не хватило времени…
Пока ехали, она терпела и упорно делала максимально собранный вид, боролась с болезненными частыми схватками и мучительно стонала, закусив губу. Меня не проведешь — это похоже на предыдущие роды.
В больнице нас ждали. Хотя это мало успокаивало, как и тот факт, что спасать будут в первую очередь мать. Я готов кричать от отчаяния, понимая, чем может закончиться. Не могу потерять её… А тихое «прости», словно прощалась со мной, рвет душу в клочья…
«Почему так долго?» — бью со злости кулаком в стену, разбивая костяшки пальцев до крови. Ожидание затянулось. И мерзкий шепоток изнутри намекает на возникшие осложнения во время операции, подсовывая мрачный сюжет.
Мы столько пережили, прошли через всё это дерьмо — нескончаемый поток событий и испытаний, чтобы… Что? Вот так печально и несправедливо завершить нашу историю…
«Нет!» — не стану думать о плохом.
Моя девочка смелая, упертая, с непоколебимой решимостью и уверенностью. В этом смысле, она сильнее меня. Её желание, стремление к материнству и абсолютная любовь к детям — восхищают. И сейчас справится, по-другому просто не может быть.
«Не покидай нас…» — мысленно шепчу. Или молюсь, не знаю… Трясёт от переживаний.
Торчу в коридоре, меряя пространство нервными шагами. Мимо проносится персонал больницы. Суета в любое время дня и ночи… Но никто не подходит, не информирует… А ведь ребенок уже точно родился, прошло больше часа, слишком долго всё… Это пугает. Хотя бы о нём могли сказать для начала.
Пытаюсь узнать через медсестру, вышедшую по направлению откуда-то из операционного блока. Она лишь отмахивается и говорит, что скоро Маргарита Львовна закончит, сама обо всем поведает.
«Бля… Не понимаю, сложно пару слов для успокоение ответить?» — прислоняюсь спиной к стене, прикрывая напряженные глаза. В голове прокручиваю все радостные мгновения, а других у нас не было, остальное — временные трудности. А сколько всего ждёт впереди.
Тина не оставит меня, не имеет право так поступить. Моё счастье, моя любовь, мой мир, моё солнце, моё — всё! Без неё всё теряет смысл, она заполняет собой все аспекты жизни. Без неё, я сдохну.
«Господи… не забирай её…»
Телефон ещё надрывается, не прекращая, добавляя раздражения. Звонят из дома. Но сообщить пока нечего. Каждый раз сбрасываю вызовы.
Вдруг вспоминаю: сегодня четырнадцатое февраля. Наш сын пожелал родиться в этот день. Есть некий хороший знак… Ведь так?
— Ян! Ян! Ян!
Не сразу замечаю Марго.
— Слышишь? — дергает меня за плечо.
Смотрю в её уставшее лицо.
— Пошли в мой кабинет… — облегченно выдыхает.
— Как всё прошло? — плетусь за ней. Не терпится узнать.
— Проходи, — пропускает вперёд.
— Ну?! — жду ответ, начинаю обрастать ещё большим беспокойством.
— Мальчик, три с половиной кило, пятьдесят два сантиметра… Слабенький, двукратное тугое обвитие пуповиной, пять-шесть баллов по шкале Апгар, — она садится на свой стул. — Его в реанимацию унесли, прогноз положительный. Вы успели вовремя приехать, кислородное голодание не наступило.
— Как Тина? — сердце заходится от тревоги, его звуки отдают в горле и висках.
— Сядь, Ян, не мельтеши перед глазами…
— Марго! Говори! — опираюсь на стол руками, нависая сверху.
— Отойдет от наркоза — скажу точнее, — поясняет, но ни черта не ясно.
— Как это понимать?
Она молчит. Встаёт со стула. Потом достает из шкафчика коньяк, наливает и протягивает мне:
— Выпей, не дергайся раньше времени, — оставляет вопрос без внимания.
— Можешь объяснить по-человечески! — отодвигаю стакан в сторону, не хочу, алкоголь не поможет. — Извёлся уже…
— Разрывов не удалось избежать, множественные внутренние рубцы разошлись, кровотечение началось… Опять штопала, матку удалять не стала, а трубы заново перевязала — тот самый новый проход… Дальше будем наблюдать, как Тина восстановится. Возможно, потребуется повторная операция. Она мой особый пациент, не волнуйся.
«Жива… Девочка моя, ты жива… Справилась… И материнское чутьё тебя не подвело — у нас снова сын. Мирослав. Теперь четыре сыночка и лапочка дочка!».
Жениться ещё раз на Тине — особое удовольствие. Сегодня мы снова жених и невеста. Только перед лицом Бога. Мелитина и Яков — наши имена, полученные при крещении.
Когда предложил жене обвенчаться, она согласилась, не раздумывая. Почему эта замечательная мысль раньше не пришла в голову? Не знаю… Ведь мы с ней неразлучники, две части одного целого, наши души безраздельно принадлежат друг другу. Вместе и навсегда.
«Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе» —
