и означало лишь одно – неотвратимую смерть. Большинство его боялось, тётки пугали им детей, а некоторые бедняки даже умудрялись его романтизировать – якобы он убивал лишь богатых и зазнавшихся, спасая тем самым слабых и угнетённых.
Только вот правда это была или нет – для Оддомиса это смысла не имело, так как он-то был кем угодно, но точно уж не бедняком… Он был новым Сифизом. Новым императором.
[Оддомис: А он… Генерал уверен, что это Ияков?]
[Солдат: Я не знаю. Я просто передал его слова… Но… Вы знаете хоть одного человека, который в одиночку смог пронести все 4 стены и убить всех в пределах крепости?]
[Оддомис: …]
У императора спёрло горло. Ему нечего было сказать. Он думал лишь об одном – о своей дочери, о своей жене… Подземные ходы были заблокированы, но может… Нет, никаких «может». Путей отступления просто не оставалось, да и, в конце концов, он дал обещание своей дочери, что защитит её. Какой он отец и император после этого?
[Оддомис: Что сейчас там происходит?]
[Солдат: Пятый отряд сдерживает позиции.]
[Оддомис: Пятый отряд… Это хорошо………… Пятый отряд?]
Оддомис отошёл слегка поодаль от солдата, хотя тот продолжал валяться на полу.
[Оддомис: У нас никогда не было пятого отряда. Только четыре, на каждую сторону света… Кто ты, солдат?]
[Солдат: Я знаю, что отряда всего четыре. Первым командовал Асхаб, в прошлом лидер повстанцев против Сифиза. Я его убил. Вторым командовал Хахиш, в прошлом ваш телохранитель и самый верный ваш сторонник. Я его убил. Третьим командовал Дайнай, генерал в отставке, у которого, впрочем, осталось ещё достаточно сил и напористости. Я его убил. Четвёртым командовал Дериш – ваш двоюрный брат, с которым вы плохо ладили последние годы из-за разлада касательно линии наследования в пользу Лемиль. Я и его убил.]
[Оддомис: Ты… Ты…]
Солдат снял с себя шлем. Под ним императора ждало слегка щетинистое безразличное лицо с ясно-голубыми глазами.
Это был Ияков.
[Ияков: Четыре подземных выхода – это довольно-таки много для одной крепости. Впрочем, обвалились они в одну секунду.]
[Оддомис: Как ты попал сюда и… Что тебе надо?]
Последнюю фразу император произнёс уже совершенно уверенно и смело, полностью выпрямившись и проглотив свои страхи.
[Ияков: Попал я сюда, просто забежав в солдатских доспехах, ты и сам видел… А вот что мне надо… Этого тебе знать надо. Могу сказать одно – я убью тебя, как уже сделал со многими.]
[Оддомис: Фух… Я знал, что когда-нибудь этот день настанет. Правда, не думал, что настолько скоро…]
[Ияков: Ты будешь сражаться или умрёшь так?]
Ияков скучающе поглядывал на свой кулак.
[Оддомис: Не жди лёгкой победы… Я всё ещё Оддомис, император и отец.]
Оддомис взмахнул рукой и из неё вырвался алый луч, который врезался в стену и тут же отскочил от неё в другую сторону, снова отскочил, снова, снова и снова.
[Оддомис: Моя способность – пускать смертоносные лучи. Они настолько сильны, что могут убить даже бессмертное создание. Самое интересное, что они отражаются от кирпича – для этого я и построил Дворец таким образом. ТЕПЕРЬ ТЫ В ЛОВУШКЕ!]
Император выпустил ещё пару лучей и они так яростно заскакали, что вся комната в мгновение начала заливаться красным. Магия Оддомиса потрошила на части трон, фрукты, вазы, ковры, воздух – всё, кроме него самого и пресловутого кирпича, из-за которого обычный луч превращался в мясорубку.
[Ияков: …]
Один из лучей проскочил сквозь руку Иякова, и в ней осталась внушительная дымящаяся дыра – видимо, император не врал, и лучи могли уничтожить даже самых сильных, а ведь Ияков и не предусмотрел то, что…
[Оддомис: Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ УБИТЬ МОЮ ДОЧЬ!!!]
Не успел щетинистый мужчина и моргнуть, как из ладоней императора вырвался не один, не два, а сразу тысяча, миллионы, миллиарды лучей, которые отразились по миллиону, миллиарду раз. Всё вспыхнуло красным и не было ни миллиметра, где эти лучи не потрошили бы всё живое.
[Оддомис: Ха… Ха…]
Наконец, они остановились. Всё было в пыли, и не видно было ни зги. Оддомис стоял посреди всей этой вакханалии и кое-как пытался отдышаться, потому как последнюю минуту воздуха не было, как раз-таки из-за лучей, которые уничтожали всевозможные источники кислорода. Одежды на императоре не осталось, и борода его была оборвана.
[Оддомис: Ха… Ха…]
[Ияков: …]
[Оддомис: ???]
[Ияков: …]
Пыль спала, и перед взором императора появился и сам мужчина с пучком на голове. Его кожа была кирпичной. Вот и всё. Его кожа была кирпичной.
[Оддомис: Как?… К-как?…]
Оддомис свалился на пол и закрыл глаза. Всё. У него больше не было никаких сил и никаких способов убить Иякова. Он проиграл. Он не сдержал своё обещание… Но… По крайней мере, он сдержал своё обещание.
[Ияков: Нет, ты не сдержал своё обещание.]
[Оддомис: Что?..]
Император неожиданно поднял свою голову на слова Иякова.
[Ияков: Пойди и взгляни на своих близких, я тебе разрешаю.]
[Оддомис: С ними, слава богу, всё в порядке. Их дверь тоже сделана из кирпича, так что лучи не могли их задеть.]
[Ияков: Ты прав. Они могли бы пострадать только, если бы некий слуга Рахим, чьего отца ты отправил на виселицу за ложное обвинение в сексуальном домогательстве до твоей дочери, не решил тебе отомстить, заранее сговорившись со мной.]
[Оддомис: …]
[Ияков: …]
[Оддомис: …]
[Ияков: …]
[Оддомис: Ты не мог… Не мог…]
Забыв о какой-либо усталости, Оддомис со всех ног понёсся к комнате своей дочери. С его глаз ручьём лились слёзы, а сердце будто бы уже и не билось.
[Оддомис: …]
Дверь была открыта. Комната была уничтожена. Все стены были в крови. Повсюду были чьи-то потроха. А по середине комнаты валялась детская отрубленная голова.
[Оддомис: …]
Оддомис рухнул на колени и стеклянными глазами уставился в потолок.
[Оддомис: За что… За что мне всё это?..]
Ияков пронёсся ногой по голове императора и сорвал её с плеч.
[Ияков: …]
Мужчина сплюнул и, засунув руки в карманы, поплёлся прочь.
[Ияков: Первый готов.]
[Ияков: …]
Ияков сидел в небольшом трактирчике и посматривал куда-то в окно. Был только полдень, и солнце неумолимо двигалось к зениту – этого он и ждал.
[Клон: Все южные кланы, гильдии, содружества и объединения уничтожены. Мощных псилактиков, способных взять бразды правления не осталось.]
С ним за одним столом сидел точно такой же мускулистый мужчина с разве что выделяющимися красными
