используют. Это была зверолюдка! Ёбаная зверолюдка, которая умерла, просто врезавшись в меня.]
Ияков подошёл в упор к проповеднику и схватил его за шею.
[Ияков: И как ты себя чувствуешь после того, как так долго и усердно молился своей Фельве?]
[Мальран: Я ни о чём не жалею.]
Ияков ненадолго впал в ступор.
[Ияков: Но ведь она не настоящий бог.]
[Мальран: И что?.. Главное, что я помогал людям.]
Ияков маниакально улыбнулся.
[Ияков: Знал я одного такого же идиота, как ты. Его звали Авагар. Его я тоже убил.]
Сказал мужчина и сжал шею Мальрана до характерного хруста.
[Ияков: Второй есть.]
***
[Лондауэр: Сын… Сын, ты понимаешь, что происходит?..]
[Мэнхэрд: Что, отец?]
Грузный король восседал на своём троне и вот уже как час смотрел куда-то в пол с полной чашей вина в руке.
[Мэнхэрд: Ты за час так и не отпил вина, отец, дай я его уберу из твоих рук.]
[Лондауэр: Не стоит. С помощью этого бокала я слежу за тем, дрожит моя рука или нет. Как ты видишь, пока ни одной капли не упало на пол.]
[Мэнхэрд: …]
Юный принц был как никогда грустен. В отличие от отца ему было крайне тяжело сохранять самообладание и уже тем более спокойствие. Новости были всё хуже и хуже, и это напрямую касалось и их семьи.
[Лондауэр: Всё-таки Ияков вернулся. И вернулся так, чтобы о нём больше никогда больше не смели забывать… Он убил Оддомиса и вырезал всю его верхушку. Он убил всех графов Федерации и саму богиню Мальрана… Он убил бога, понимаешь, Мэнхэрд?]
[Мэнхэрд: Тем не менее, после Юга он отправился сразу на Восток, хоть до нас ему и было гораздо ближе.]
[Лондауэр: Он хочет убить всех… Всех, кто правит. Всех, у кого есть сила. Он нас унижает. Унижает весь этот мир…]
[Аймар: Технически, нельзя кого-то унизить. Можно лишь считать себя униженным, и это, поверьте мне, вносит значительную разницу в данные термины.]
Абсолютно неожиданно в пустующем вечернем зале появился ещё один человек. Это был седой, невероятно морщинистый и сгорбленный старичок в потёртом чёрном фраке.
[Лондауэр: Кто ты? И как оказался в моём тронном зале?]
[Аймар: Прошу извинение за столь непрошенный визит, но я сейчас как раз тот, кто вам нужен, Ваше Сиятельство.]
[Лондауэр: Мне сейчас нужен только нотариус, чтобы оформить завещание – не более.]
[Аймар: Ну что вы. Я хочу предложить вам кое-что поинтереснее…]
[Лондауэр: …]
[Аймар: Способ противостоять Иякову…]
[Ияков: …]
Как ни странно, но Иякова совершенно не расстроил тот факт, что ему не удалось подавить волю набожного проповедника. По отношению ко всем своим врагам, мужчина придерживался примерно одной и той же цели: обратить силу человека в слабость.
Если у Оддомиса источником всей мощи и силы воли была семья и любовь к дочери, то у Мальрана, как оказалось, - помощь людям, хотя Ияков ложно решил, что таковым был вера в Фельву.
[Ияков: …]
Его следующей целью была Гильдия. Это была настолько секретная организация, что даже псилактики не знали о её существовании (с учётом того, что в последнее время они дохли, как мухи, то и неудивительно, что они перестали быть настолько уж всесильным классом).
Вся суть Гильдии была в том, что там самые обычные люди обучались магии даже без владения псилактики. Они концентрировались на какой-то эмоции или мысли и возводили её в абсолют, отчего она материализовалась.
Выходцами Гильдии были многие легендарные наёмные убийцы, воители и учёные, которые порой превосходили по силе и тех, кому магия досталась по праву рождения.
[Ияков: …]
Поэтому Ияков и собирался их уничтожить: хоть они и не были сильной угрозой сейчас, но могли стать потом.
Их база находилась в самом центре Континента – под горой Лемонт. Неподалёку была лишь маленькая деревушка и обширные пустеющие поля: эта территория была буферной между Королевством и Федерацией, так что здесь и не было каких-то городов или важных торговых точек – мало ли проработанные земли неожиданно достанутся врагу?
[Ияков: …]
Пока что мужчина не знал, где конкретно находилась Гильдия – про гору Лемонт его клоны прознали из слухов, и никакой информации больше не было. Ияков мог бы, конечно, просто раскромсать гору на части и вырыть своих врагов, но ему очень не хотелось кого-либо упустить из-за того решения. Каждый из членов Гильдии знал главный секрет искусственной магии. Выживи один из них, и когда появится новая Гильдия будет лишь вопросом времени.
[Ияков: …]
Так что пока красноглазые копии мускулистого мужчины прошёрстывали окрестности горы на предмет какого-нибудь входа, он сидел на одном из холмов этой пустенькой долины и тихонечко попивал воду, глядя на переливающиеся сумрачным аквамарином поля.
Здесь не было толком никого – кое-где торчали одинокие деревья, где-то густым пятном торчали заросли какой-то неизвестной Иякову травы: толи сныть, толи мшанка. Ветер здесь дул бодро и оттого всё, что только не торчало, делало это под определённым наклоном. Такие потоки объяснялись тем, что неподалёку была уже упомянутая гора Лемонт и ещё одно возвышение – Кардиг. Вместе они образовывали щель, из-за которой воздух на здешние луга доходил сквозняком.
Частично из-за этого здесь и не жили люди. Зимой холод был просто ужасающий в совокупе с таким ужасным ветром, а летом урожай попросту сдувало, да и никакой живности в силу отсутствия лесов здесь не было, разве что полёвки да и только.
[Ияков: …]
Ияков снова хлебнул. Нравилось ему вот так смотреть на эти дикие места. После такого продолжительного времяпрепровождения в горах это было и не удивительно.
[Ияков: …]
Однако неожиданно взгляд мужчины упал на какую-ту совершенно абсурдную для такого места деталь – что-то лиловое. И нет: он понимал, что в полях вполне могли расти лиловые цветы или даже трава, но…
[Ияков: …]
Это была чья-та причёска.
[Ияков: …]
Ияков поднялся с земли и двинулся в сторону своей находки. Он шагал сквозь довольно короткую, склоняющуюся под ветром траву, и с каждым шагом личность обладателя такой странной по цвету шевелюры была всё более явна.
[Ияков: …]
[Вигир: …]
Да, это был наверно уже давно позабытый вами Вигир Фаль. За эти одиннадцать лет он как-то сильно возмужал, помрачнел и начал выглядеть менее эпотажно.
Его лицо стало чуть более широким, веки и скулы подвылезли и осунулись. Сам он стал чуть выше, но остался таким же худощавым. В глазах
