— Наш совхоз — единственная сырьевая база культуры почечного чая, — сетует Слава. — В прошлом году получено семь или восемь тонн сухого продукта. Что это для страны? Да еще экспорт. Капля в океане! Будет еще совхоз около Поти. Допустим. Все равно мало. Вот если бы садоводы взялись за эту культуру. И красиво, и людям польза.
Напоследок мы попадаем в мир раувольфии. Слава, возможно, намеренно решил показать ее «под занавес». По раувольфиям готовит он диссертацию. Ищет пробную культуру, самую экономичную. Должен представить результаты своих исследований ученому совету. Сто лет назад тропическое растение со звучным именем «раувольфия седоватая» завезли с Канарских островов в Индию. «Раувольфия змеиная» оберегает дома индусов от змей. «Раувольфия седоватая» сопротивляется многим болезням, свойственным растениям. «Раувольфия мутновчатая» зимует в открытом грунте. Приходится выбирать. Из «седоватой» Слава вместе с химиками института уже получил препарат, аналогичный «раунатину» из импортного сырья.
За пределами теплиц путешествие в экзотику не кончается. Под открытым небом растут переселенцы, закаленные местным холодом. Тут живет «гаммамелис виргинский», или попросту волшебный орех. По народной легенде, отломленная от дерева ветка, как стрелка компаса, указывает на клад. По медицинской легенде, «гаммамелис» дает вещества, применяемые для лечения тромбофлебита и кровотечений. Работу с волшебным орехом ведет Тимур Халваши. По совету Михаила Михайловича аспирант ищет действующие вещества в листьях, как когда-то, почти сорок лет назад, сам Молодожников искал хинин в листьях хинного дерева...
Рядом с «американцем» родом из штата Виргиния стоят «австралийцы». Эвкалипты. Со стволов их спадает тонкая шелковистая кора.
— Между прочим, — говорит Слава, — листья этих «бесстыдниц» содержат эфирное масло, которое обладает антимикробными свойствами. Убивает микробы столбняка! Пробовали даже газовую гангрену лечить.
Крокодиловое дерево с научным названием «ликвидамбар» стояло без листьев, какое-то очень сердитое. Пугало сухими колючими шариками прошлогодних плодов. Но внешний вид, как известно, обманчив. Оно было таким же добрым к человеку, как все переселенцы, собранные и выращенные трудами Молодожникова и его учеников.
В. Лебединская, наш спец. корр.
Теперь почти никто не сомневается, что Мауро Де Мауро убит. Прежде всего потому, что со дня его похищения прошло слишком много времени. И еще потому, что дело происходит на Сицилии, где похищают либо ради крупного вы купа, либо — чаще — для того, чтобы убить. Ни о каком выкупе похитители разговора на сей раз не заводили.
Обстоятельства преступления в свое время пересказывались в наших газетах, но, так обстоятельства полны неясностей и загадок, нам придется их повторить.
Внешняя канва событий выглядит следующим образом. В конце рабочего дня редактор спортивного отдела левой газеты «л"Ора» (Палермо) Мауро Де Мауро позвонил домой и попросил жену Эльду заехать за ним на работу. В ходе разговора, однако, супруги «переиграли» это решение — лучше, договорились они, Мауро сначала заедет домой, тем более что дочь обещала зайти вместе с женихом, ну, а уж потом они подумают, как провести вечер.
Остановив машину у дома, Де Мауро открыл было дверцу, чтобы вылезти, как вдруг к нему подошли трое мужчин. Один из них что-то сказал Де Мауро, после чего подошедшие сели в машину. Один произнес на сицилийском диалекте: «Амунинне» — «Поехали». БМВ тотчас же тронулся с места и, свернув в переулок, исчез. С той минуть! 16 сентября 1970 года исчез, испарился и сам Мауро Де Мауро.
Быть может, иному читателю, знающему о существовании на Сицилии мафии, вся эта сцена покажется классически ясной, хрестоматийной иллюстрацией рядовой операции мафии. Но ясность эта обманчива: следователи из палермской полиции и корпуса карабинеров, как, впрочем, и добровольные Шерлоки Холмсы из числа журналистов сразу же отметили ряд неувязок, делавших необычным, а потому неправдоподобным похищение. Причем неувязки эти могли уловить лишь те, кто знал психологию двух личностей — личности Мауро Де Мауро и «личности» мафии.
Де Мауро, как уже говорилось, журналист. До недавнего времени основной темой его профессиональных интересов были политика и социальная жизнь. Несколько раз он выступал с острыми материалами о мафии (в 1960 году он даже получил премию «Журналист месяца» за серию материалов о преступности на Сицилии). Его статьи благодаря глубокой осведомленности и умению найти нужные источники информации порой вызывали скандалы: к примеру, во время нашумевшего процесса, связанного с убийством мафией комиссара полиции Тандоя, суду пришлось цитировать выдержки из статей Де Мауро — для следствия это было, несомненно, пощечиной, у всех невольно возникло сомнение в компетентности, а главное — в желании следствия докопаться до истины.
Мы еще вернемся к предмету последнего расследования, которым перед своим исчезновением был занят Де Мауро; пока же ограничимся констатацией того факта, что Де Мауро даже после того, как принял отдел спорта, не бросил заниматься своей главной темой — мафией.
Близкое знакомство с нравами, или, если хотите, с психологией мафии научило Де Мауро осторожности. Он даже не вел никаких записей, предпочитая до написания статьи держать весь накопленный материал в самом надежном, как ему казалось, сейфе — собственной голове. Та же работа давно отучила его доверять первому встречному. Потому-то совершенно невозможно предположить, что он так легко и добровольно согласился уехать вместе с незнакомцами. Ведь Де Мауро достаточно было закричать или хотя бы нажать на клаксон — и к нему пришли бы на помощь. Как ни покажется это странным, но Де Мауро был похищен на глазах у своей дочери и ее будущего мужа!
Теперь о неувязках, сразу же замеченных теми, кто знаком с «почерком» похитителей-мафьози. Тут прежде всего надо отметить, что мафия не только вела и ведет борьбу с законом и порядком, другими словами — с государственной властью, но и устремится к установлению своего собственного порядка и своего обязательного для всего острова, закона — жестокого, облеченного в самые консервативные формы. Конечно, в той или иной степени это свойственно любой преступной организации, в жестоких законах она видит гарантию собственной выживаемости. Тем более это свойственно мафии, потому что мафия — это не только преступная организация, но и определенный образ жизни, порожденный социальной и экономической отсталостью острова. В «деле Де Мауро» эти общие соображения позволяют сделать несколько любопытных практических выводов.
Эльда Де Мауро: «Иногда он говорил мне: «Вполне может статься, что какой-нибудь бедолага из тех, кому я помог сесть в тюрьму, вернувшись на свободу, решит свести со мной счеты...» Но, во-первых, сам Мауро никого в тюрьму, конечно, не отправлял. А во-вторых, уж нам-то, живущим на Сицилии, не надо объяснять, что такое вендетта. Разве они стали бы красть его на глазах у свидетелей! Куда проще была бы автоматная очередь из автомобиля, или бомба, или выстрел из пистолета... Да вы сами знаете, как это делается!»
Один из тех, кто «все знает», а по этой причине выступающий анонимно, в интервью журналу «Эуропео»: «После убийства мафия всегда присылает родственникам письмо или хотя бы звонит по телефону, объясняя причину «наказания». Семья же Де Мауро не получила никакой весточки. Тут что-то не то...»
Человеку, незнакомому с сицилийскими порядками, эти выводы могут показаться надуманными. Но это не так: точно так же, как изучают следователи во всем мире психологию подозреваемого, дабы проверить ею логику событий и поступков, так на Сицилии необходимо знать психологию мафии. За полтора века существования мафия выработала собственный характер и собственные «принципы».
Говоря короче, «неувязки», о которых вы прочли, натолкнули людей, знающих порядки Сицилии, на один-единственный вывод: Де Мауро знал тех троих мужчин, что подошли к его машине. Мало того, он был явно готов к встрече с ними. Он хотел узнать от них нечто важное.
Только что именно?
«Законы» мафии
Едва похищение стало газетной сенсацией, в Палермо потянулась вереница корреспондентов крупнейших континентальных изданий — Рима, Милана, Турина. Двух из них, приехавших от журнала «Эпока», местные коллеги приветствовали такими словами:
«Чтобы увидеть все места нашего города, где командует мафия, вам — для начала, конечно, — стоит сфотографировать Дворец норманнов (резиденция автономного сицилийского парламента) и Дворец орлов (муниципалитет Палермо), затем поснимайте конторы крупнейших фирм Сицилии и холлы двух самых больших гостиниц; хорошо бы еще сделать красивую панорамную фотографию Дворца правосудия. Ну и, уж само собой, не забудьте тюрьму Уччардоне: с одной стороны, она, несомненно, символ и олицетворение закона в действии, с другой — она с такой же несомненностью символизирует полный и, так сказать, жизненный контроль мафии; в истории тюрьмы Уччардоне известно немало случаев, когда тот или иной заключенный навсегда замолкал, так и не успев дать показаний...»
