с дочерью сидели за ним, и сотрудник ДПС нас пока не видел.
Я сразу уловила, что это не штатная проверка. И что-то мне подсказывало, что Богдан был к этому причастен.
— Причину остановки назовите. И на каком основании вообще подобные документы запрашиваете. — Водитель начал повышать голос, а я в это время пыталась понять, что нам теперь делать.
Рукой я нащупала ручку двери, и попыталась её тихонько открыть. Всё получилось, и, так как все следили за перепалкой ДПС-ника и водителя, никто пока не обращал на меня и дверь внимание.
Наклонившись к дочери, я шепнула ей:
— Мы сейчас выберемся из машины, и побежим. Сразу запрыгивай на меня, и не кричи, поняла? — Я посмотрела на дочь, а она на меня своими огромными ясными глазами.
За что ей было всё это? Она была невинной душой, просто маленьким ребёнком, абсолютно не понимающим, что происходило. Но ей уже приходилось приспосабливаться.
Она кивнула, чуть напугано, я мысленно досчитала до трёх, и рвануда.
Удалось максимально быстро выбраться из машины, и побежать с обочины в лес, но, конечно же, я тут же услышала, как за мной началась погоня.
— Стоять! — кричали мне в спину. За нами бежали как минимум несколько мужчин, и , в отличие от охранника в детском саду, они были более физически подготовлены, а у меня была обувь, совершенно не предназначенная для пробежки по лесу.
Поэтому, минут через пять мои лёгкие уже горели огнём, ноги были подвёрнуты несколько раз и болели, но я не сдавалась, продолжая свой путь. До конца. Я собиралась идти до конца.
Но мои надежды не оправдались. Я поняла, что проиграла, когда увидела, что оказалась окружена, и сотрудники подбегали ко мне уже с нескольких сторон.
— Женщина, отпустите ребёнка, и стойте на месте! — крикнул мне один из них. Сцена походила на какой-то детектив, будто я была опасным преступником, которого задерживали. Но я была всего лишь матерью, которая находилась в отчаянии.
— Нет! Это моя дочь! Отойдите от нас. Мы ничего не сделали. — Я прижала Дашу ещё сильнее к себе.
От стресса руки совсем не чувствовали её тяжести, словно окаменев. Даша начала плакать, потому что всё происходящее пугало её.
— С вами никто и ничего не собирается делать. Зачем вы побежали в лес? — продолжил вести со мной диалог всё тот же мужчина, а вместе с тем, они подошли уже близко ко мне.
У меня не было ответа на его вопрос, который я могла бы озвучить, поэтому я просто продолжала стоять и молча сверлить его взглядом.
— У вас есть документы?
— Да. Они остались в сумке, которая в машине. — Тихо и сдавленно проговорила я.
— И на девочку?
— Нет. Её документы в доме её отца.
Мужчина обошёл меня по кругу, и обратился к Даше, которая спрятала лицо на моей груди, изредка выглядывая, и смотря, что происходит.
— Как тебя зовут? — он потянул к ней руку, но она только сильнее вжалась в меня.
— Её зовут Даша. — Ответила я за дочь. На меня начала нападать апатия, я понимала, что, скорее всего проиграла, и нам вдвоём отсюда было не выбраться.
— Даша, ты знаешь тётеньку, с которой ты? Это твоя мама? — спросил ещё раз мужчина у Даши, и на этот раз она ему ответила, кивнув.
— Парни, погуляйте здесь недалеко. - Обратился говорящий к остальным нашим преследователем. Похоже, он был тут главный. Они послушно отошли от нас на некоторое расстояние, при этом не прекращая контролировать, чтобы я никуда не убежала.
— Алёна, мы оба знаем, что вы здесь делаете, и как тут оказались. — От того, что мужчина назвал меня по имени, хотя я не представлялась, у меня по коже пробежали мурашки.
— Вы хотите мне что-то предложить? — поняла вдруг я. Неспроста же он попросил своих «коллег» отойти.
— Ваш бывший муж очень непростой человек. Вы сейчас можете навсегда испортить себе жизнь. Но я вас понимаю. У меня у самого есть дети. Наверное, только человек, который терял близких, может это понять. Я расскажу вам, что сейчас будет с вами: мы вас и вашу дочь заберем с собой. Дочь вернётся к своему отцу, а вот вы, скорее всего, сядете в тюрьму. И это ещё самое мягкое, из того, что он может на эмоциях сотворить.
— И что вы предлагаете? — Дрожащим голосом поинтересовалась я.
— Вы мне симпатизируете. Не каждая так будет рисковать своей жизнью. Спасайтесь, Алёна. Передайте мне Дашу, мы вернём её Богдану Юрьевичу, а сами бегите. Я предлагаю вам свободу, даю возможность убежать. Потому что, боюсь, что если вы не согласитесь и не сделаете, как я скажу, свободы вам больше не видать. И это ещё самое гуманное. Я видел, что делал ваш бывший муж с теми, кто каким-то образом перешёл ему дорогу.
— Как я оставлю дочь…
— У вас пять секунд на решение. Я начинаю отсчёт.
Я поняла, что мужчина был прав, и выбора у меня на самом деле было всего два: либо отдать дочь Богдану, и самой попытаться бороться и, возможно, когда-нибудь её всё же вернуть, либо кануть в лету, потому что, если бы я сдалась им в руки, я была уверена, что Богдан просто так мою выходку бы не оставил.
Я поставила дочь на ноги, и обхватила её голову руками, заставляя посмотреть на меня.
— Я тебя люблю, Даша. Слышишь меня? Когда-нибудь, я обязательно вернусь, и мы с тобой будем вместе. — Она, словно чувствуя, а, может, и понимая, что происходит что-то плохое, плакала.
Поцеловав её, я её обняла, сдерживая себя, чтобы не расплакаться вместе с ней, и поднялась на ноги.
Кивнув мужчине, я подтолкнула к нему дочь, а сама побежала в противоположную сторону от той, куда ушли сотрудники, окружившие нас.
Пока я бежала, то слышала крики дочери, доносящиеся мне в спину:
— Мама! Мамочка! Не бросай меня, мама! — от каждого её крика моё сердце разрывалось, тоже хотелось кричать, но я не оборачивалась, просто убегая, куда глаза глядят, и рыдая навзрыд.
Я остановилась только тогда, когда казалось, что уже не могу дышать. От рыданий и бега горло сдавливало спазмом. Я упала на пожухлую мокрую траву, и попыталась отдышаться и успокоиться.
