конца трибун раздалось:
— Примерно двадцать минут до установки нового режима вас устроит?
В зале повисло молчание. Все уставились на женщину, поднявшуюся со своего места в самом дальнем углу зала. Не-Соррель в неизменно-строгом синем платье, с тугим узлом волос на затылке, тростью и котом, раскинувшимся на плечах, как воротник.
— Арестовать эту женщину, — Эскроу сориентировался прежде, чем она успела сделать пару шагов по выложенной мрамором галерее между трибун.
— Отставить, — раздалось из королевской ложи. Младший брат-король с полной решимостью встречал полыхающий взгляд старшего брата. У его ног ласково вилась шоколадная кошка.
Женщина, не-Соррель, хихикнула, как девочка, глядя в лица замершим офицерам, и продолжила путь вперёд, к судье, к королевской ложе. Она стукнула тростью о мраморную плиту и из-под всех трибун, как змеи, выскочили кошки. Они живым ковром хлынули на присутствующих, запрыгивали на колени, вызывая вздохи умиления, а в следующую секунду люди поднимались и набрасывались друг на друга с напряженной яростью.
Эскроу вынул из-под полы плаща револьвер и наставил его на кошатницу.
— Невежливо наставлять орудие на даму, даже не познакомившись, — хищно улыбнулась та. Трость описала дугу и деревянная стойка рядом с Эскроу разлетелась в щепки.
— Если уж надумали положить тут всех, ни к чему тратить патроны.
— О, нет, — покачала головой женщина. — У меня одна цель — освободить всех от войны. Сегодня никто не пострадает, а Вы — сэр Каллас Эскроу — ещё мне понадобитесь.
Они стояли, словно две скалы посреди бушующего моря тел. Эмили смотрела на них из своей зарешеченной ложи и изо всех сил раскачивала дверь, пока Линдт с той стороны спиливал замок своим блистательным набором отмычек.
— Похоже, Шпионская Служба теперь сама по себе, Эм, — сказал он. — Тебе придётся убраться первой.
Эмили кивнула. Возражать было бессмысленно, героизмом среди них сегодня занимался Эскроу, он закрывал собой младших по званию и давал кошатнице вкусить победу в этом блитцкриге. Пока он ее отвлекал, у них было время на отступление.
— Не знаешь, как они воздействуют, Эми? Почти готово, попробуй ещё раз.
— Нет, но что-то мне подсказывает, что главное — не смотреть в глаза.
— Прямо как с красивыми женщинами, — подмигнул Линдт. Наконец, ему удалось вырезать запирающий механизм. Дверь открылась, и Эмили выскользнула в беснующийся зал. Быстро осмотрелась, оценила обстановку, прикидывая, скольких она сумеет вывести, но Линдт не дал ей довести размышления до конца. Он резко схватил ее за руку и, прикрывая ладонью глаза, потащил ее через ход для прислуги под трибунами.
— А Патрик?
— Готовит заключение о твоей смерти в морге, — быстро ответил Линдт. — Он не пропадёт.
Эмили хотела сказать ещё что-то, но Линдт вместо слов сунул ей в руку конверт с револьвером и новыми документами.
— Надо вывести Эскроу, — возразила Эмили.
— Старик справится. Мы шпионы, а не спасатели. Мы спасаем жизнь ради цели, а не ради спасения.
Эскроу краем глаза видел, как они скрылись под трибунами и промелькнули возле служебного хода. По правую руку от него братья-короли дрались, как необразованные мальчишки. А загадочная женщина все ещё наставляла на него свою трость.
— Мне приятно быть объектом вашего внимания, лорд Эскроу, но позвольте мне объяснить, почему нам невыгодно уничтожать друг друга здесь. Я — эксперт по работе с животными. Если меня не станет — вы совершенно утоните в этой кошачьей чуме.
— Что, некому будет дать им валерьянки?
— Не смейтесь, все гораздо сложнее. Я не ставлю себе целью унести как можно больше жизней, я просто хочу, чтобы люди жили в мире — с собой и с природой. А Вы поможете мне осуществить это с максимальной выгодой для каждого жителя нашего города. Вам больше не надо будет служить войне — Вы сможете обрести мир. Так что давайте опустим этот фарс и…
Каллас поднял руку, жестом останавливая ее, поднёс пистолет к виску и выстрелил. С грозной решимостью человека, идущего ва-банк, он на секунду схлестнулся взглядами с женщиной и рухнул на пол. Та гневно вскрикнула, отвернулась и бросилась к балкону, на ходу срывая тугой воротник. Она облокотилась о перила, подставляя голову соленому ветру, и несколько секунд смотрела вниз, на бьющиеся о камни волны, пока ее взгляд не наткнулся на уезжавшую от Стеклянного Дворца механическую карету.
— Надо известить город о чрезвычайном положении, — говорил Линдт,
