потому что ты этого не желала.
Сюзанна стиснула подол платья.
— Я же не знала! Я думала, тебе нравится дружить со мной! Я все выскажу папеньке, когда приду домой! Пусть он снова накажет меня, но нельзя же так обращаться с людьми! Прости меня!
Агата глубоко вздохнула, успокаиваясь. Махнула рукой.
— Ты не виновата. Я ведь сама согласилась на это. Надо было просто плюнуть, пойти в университет и отказаться от предложения наместника. Выучившись, я смогла бы где-нибудь устроиться. Может, уехала бы в другой город.
— И ненавидела бы меня до скончания дней? — на глаза Сюзанны навернулись слезы.
— Не тебя. Я на тебя часто злилась, но… это была не твоя вина. Меня бесили обстоятельства, в которых я оказалась. Бесило, что все хвалят тебя, а меня будто не замечают. Что я — уродина, а ты — красавица.
— Кто это сказал? — возмутилась Сюзанна. — Дурак какой-то, да еще и слепой! Я думала, Льюис похитил тебя и проклял из-за твоей красоты! Это было ужасно глупо, но никто даже не удивился. Рыцари были готовы спасать тебя от него.
Агата рассмеялась.
— Я знаю. А еще меня любит прекрасный Сольвейн.
— Любит? У вас тайный роман?
— Уже не тайный.
— Расскажешь мне? — глаза у Сюзанны заблестели.
— Расскажу, — легко пообещала Агата и остановилась.
Помолчала.
Теперь она знала, что должна сказать.
— Сюзанна, прости меня. Ты была хорошей подругой и не заслуживала такого отношения. Я избегала тебя, потому что страшно боялась за свою новую жизнь: ведь в ней есть все, что делает меня счастливой. Я вспоминала наши скучные походы по гостям и опасалась, что придется снова отказаться от всего ради тебя. Мы должны были поговорить раньше.
— Я тебя все-таки нашла, — улыбнулась Сюзанна, — хоть это было очень тяжело. А в гости я больше не езжу. Так, иногда. Ты была права: оказывается, можно не терпеть то, что причиняет тебе страдания. Папенька смирился. Я прощаю тебя и надеюсь, что ты простишь меня. Обещаю, мы больше не будем общаться с этими скучными и высокомерными людьми.
— Мы?
Сюзанна нервно смяла платок.
— Мы ведь подруги. Мы можем ими остаться? Будем делать то, что ты хочешь, а не только, что хочу я. Я изменилась. Научилась многим вещам, узнала столько всего удивительного! Со мной будет интересно, Агата! А если ты будешь недовольна, просто скажи мне об этом.
— А папенька не против твоей дружбы с Воронессой?
— Папеньке придется принять это. Я не брошу подругу из-за проклятья.
— Будет сложно объяснить это Кристине и Шарлотте, — вздохнула Агата, — но почему нет? Давай попробуем. Раз тебе это нужно.
— А тебе нет? Я же не собираюсь заставлять тебя! Если ты этого не хочешь, я смирюсь. Буду очень расстроена, но дружбы из-под палки не бывает. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Даже если без меня.
Сюзанна всхлипнула. Слезы вновь потекли по ее щекам.
Агата закатила глаза.
— Прекращай реветь по любому поводу!
— Не по любому. Повод достойный.
— Вечных плакс никто не любит.
— Ну и что, — легко ответила Сюзанна, улыбаясь сквозь слезы, — я найду того, кто полюбит. И буду любить сама.
Агата хихикнула.
— Нет, ну вы поглядите, научилась же отвечать! Все, вставай. Пойдем в «Дымный шоколад», закажем по чашечке, и ты расскажешь мне, как жила эти три года. Только платья приведем в порядок, а то нас примут за нищенок и не пустят. По дороге подойдем к фонтану, и ты умоешься. И волосы тебе переплетем, а то ты растрепанная, как цыганка.
Сюзанна счастливо рассмеялась.
— Это ты — цыганка! У тебя волосы черные, а у меня — нет.
— Мне идет?
— Очень.
Хихикая и перешучиваясь, они отправились сплетничать, болтать и гулять по городу. Дружба, как и любовь, рождалась внезапно и дарила радость в жизни. Так зачем было ее лишаться?
В сказке завистница изводила бы добрую красавицу, а та бы кротко терпела, ожидая спасения от принца. Единственный конфликт мог быть только из-за него. Но живым людям было тесно в сказочных ролях. И волшебный город недовольно наблюдал, как они уходят, так и не сдвинув сюжет в нужную сторону.
Пора было принимать серьезные меры. И если принцесса с завистницей не справились, требовался новый персонаж.
И новые декорации.
Ранним утром город проснулся и обнаружил нечто удивительное: повсюду были развешены ало-золотые гирлянды и деревянные таблички с красными стрелками. Тот, кто решался пойти по ним, долго петлял бы по городским улочкам, а потом выходил к бывшему пустырю и окунался в буйство красок, смеха и фокусов. Его радостно приветствовали, дарили алый цветок и зазывали заглянуть в яркие, цветные шатры: погадать на судьбу, выиграть в лотерею, посмеяться, напугаться, поесть сладостей и посмотреть лучшее в мире представление!
В город приехал цирк.
По улицам стали бродить необычно одетые и ярко накрашенные люди: жонглеры, клоуны, красавицы-зазывалы в блестящих обтягивающих одеждах.
Сюзанна была очарована. Новое городское чудо увлекло ее и притягивало, как огонь мотылька. Она ужасно хотела сходить в цирк, но Льюис с Джеком были заняты, а папенька разразился нудной лекцией о развлечениях простонародья, мошенниках и девицах, потерявших честь.
— Приличным людям туда путь закрыт, — подытожил он, — ноги моей там не будет, ласточка. И твоей тоже. Дочь наместника там видеть не должны.
— Как скажешь, — легко согласилась Сюзанна.
Дочь наместника там и не увидели. Она надела простое готовое платье из тех, что покупала для служанок, собрала волосы наверх, как Агата, сняла все украшения и отправилась в цирк. Разумеется, не в одиночку.
Они с Агатой снова были подругами, и та охотно пошла вместе с Сюзанной.
Они радостно повизжали в страшной комнате и смущенно похихикали в смешной (она и в самом деле была пошлой и неприличной, как предупреждал отец), погадали на любовь и пошли в главный шатер, смотреть представление.
Гвоздем программы была таинственная колдунья Каллисто, прибывшая с далекого острова, где жили одни лишь женщины, а мужчин отродясь не видали. Она появилась в клубах алого дыма, под тревожные звуки флейты и бубна. Наряжена была по-восточному: в шальвары и расшитый бисером коротенький жакет, оставляющий голыми руки и живот. Алые волосы были собраны в высокий хвост, на запястьях и щиколотках болтались медные браслеты, а в ушах — крупные золотые серьги. Лицо ее блестело и переливалось, а веки были тяжелыми и кроваво-красными, двумя заостренными полосками уходящими к вискам. Сюзанна в жизни не видела такого странного макияжа. Даже Агата не красилась так ярко.
Колдунья Каллисто танцевала, плавно входя в
