Глава 10. Осиное жало
Увы, на самом-то деле, собирались тучи. Уже гораздо позже сведущие люди рассказали, что Гоша меня сдал, но этому предшествовали некие мероприятие для стимулирования его памяти. Каким образом Ося догадался, что только Гоша мог пустить слух, будто его благодетель собирается себя клонировать? Вероятно, сопоставил увлечение генетикой и ненасытное честолюбие своего любимца, а ведь раскрытие зловещего заговора могло поднять Гошин авторитет на недосягаемую высоту и способствовать политической карьере — к этому он наверняка стремился ещё в то время, когда был в свите Стародворской.
Но Гоша клялся, что он тут ни при чём — вроде бы от кого-то слышал, но вот от кого… Тут в его памяти возникал провал, и несмотря на все увещевания Оси, на обещание солидного бонуса, если будет результат, так ничего и не вспомнил. Тогда Ося пригласил гипнотизёра, однако оказалось, что путешествие по закоулкам памяти возможно только в телесериалах. Что делать? Пришлось прибегнуть к радикальным методам. Ося нанял заезжих «отморозков», те вывезли Гошу в лес, облили бензином и уже приготовились зажечь спичку… Но даже это не помогло — Гоша назвал фамилии тех, кому рассказывал про тайное намерение Оси, но даже под страхом жуткой смерти не мог вспомнить, кто внушил эту мысль ему.
И вот сидят они за столом, Гоша в купальном халате, только что из ванной, но ещё слегка попахивает. Этот запах ничем не перебить, кроме перцовой водки, и вот после третьей или пятой стопки Гоша вдруг хлопнул себя по лбу:
— Ося — это голова! Так он и сказал.
— Да кто?
— Вовчик. Это когда мы с ним выпивали.
— А потом?
— Потом ничего не помню. Вроде бы пили до утра.
— Так-так! Ну а перед этим ещё что-то было?
— Я копал…
— Ну-ну, и дальше?
Реакции никакой, поэтому Ося налил ещё по одной… Тут Гоша вспомнил всё — и про клонирование Стародворской, и про мой намёк на то, что Ося неспроста напросился курировать генетику.
Стоит ли удивляться тому, что через несколько дней я получил приглашение приехать к Осе, мол, есть очень интересная тема для романа, а издатель готов подписать контракт. Ну какой писатель устоит?
Всё получилось совсем не так, как я предполагал. Не успел переступить порог, как Ося набросился на меня с упрёками:
— Что я плохого тебе сделал, Вовчик? Зачем всё это? Гоше наплёл про какого-то клона, потом увёл у меня Ивонн. За что ты меня так ненавидишь?
— А за что тебя любить?
— Вовчик! Не я ли спасал тебя от неприятностей, давал полезные советы… Да что тут говорить, я последние портки с себя готов был снять, чтобы обеспечить тебе приличную зарплату…
Но как он крутит! Как он крутит!
— Признайся, Вовчик, разве я заслужил такое отношение к себе? Вот и в очередном сатирическом опусе наверняка представишь меня в самом неприглядном виде. Надо не иметь ни капли совести, чтобы так беспардонно поступать!
Господи, да от кого я это слышу?
Тем временем Ося с упорством, достойным восхищения, продолжал навешивать лапшу мне на уши:
— Ведь у тебя такие же, как у меня, претензии к академии наук. Кто отказался рассматривать твою версию возникновения Руси? Кто использует должностное положение в корыстных интересах? А ведь я проталкивал твои фельетоны в СМИ, рискуя потерять всё, что нажил непосильным трудом.
Он ненадолго умолк — видимо, копил злобу или формулировал новые обвинения в мой адрес. Что ж, пока есть возможность, припомним, как начиналась эта заварушка.
Если бы Ося не решил использовать достижения генетики для компрометации других претендентов на депутатский пост, ничего бы не было. Но Гоша по его приказу начал копать и выкопал… А дальше инициативу перехватили Осины конкуренты — Док составил липовый отчёт, который навёл меня на мысль, что Ося клон, ну и пошло-поехало!
Так кто же виноват в том, что случилось? Конкуренты отбивались, как могли, Док всего лишь выполнил распоряжение начальства, ну а я, следуя законам логики, пришёл к выводу, что Ося клон, и сделал остроумный ход в шахматной игре, где Гоше выпала незавидная роль на время перевоплотиться в ездовую лошадь. Иными словами, все участники этой драмы действовали единственно приемлемым в этой ситуации способом, и если кому-то не хватило ума, так это только Осе. Прежде, чем идти «на вы», надо проанализировать возможные последствия и подготовить варианты контрдействий, но Ося, как та лошадь, закусил удила и понёсся вскачь… А теперь готов обвинить меня во всех смертных грехах. Да от него любой гадости можно ожидать!
Так оно и получилось. Не успел я завершить мыслительный процесс, связанный с построением аргументированных умозаключений, как передо мной возникли трое — один в погонах представителя Следственного комитета, другой в мундире офицера МВД, ну а третий, в штатском, стоял за их спиной, словно бы он здесь совершенно ни при чём. И вот следователь, не говоря ни слова, суёт мне под нос какую-то бумажку, а роль комментатора того, что происходит, судя по всему, присвоил себе Ося:
— Вовчик! Вот что получается, когда плюёшь против ветра. Сколько раз я говорил тебе: слушайся во всём меня, если уж наследственность у тебя такая скверная…
Клеветы на родителей я вынести не смог. Собрался с силами и врезал Осе между глаз, да так, что он надолго запомнит этот день и эту последнюю, надеюсь, нашу встречу. Ну а реакция официальных лиц немного запоздала:
— Что ж, вы повесили на себя ещё одну статью, теперь уж точно суд санкционирует арест. А потому, что вы опасны для окружающих людей!
Тут же полицейский чин достал из кармана наручники, ну а дальше всё по заданной программе — протокол задержания, подписи свидетелей и дорога прямиком в СИЗО.
Понятно, что посадили в «пресс-хату» — об этом я сразу догадался, когда увидел двух громил, а третий, вертлявый и тщедушный, провоцировал меня на драку. Когда я дал ему пинка, чтобы отвязался, те
