принципе, суть я понял.
— «Они»?
Глаза так называемого Мистера Элиана Стрэнджера практически засветились от моего вопроса. Он медленно поднял голову на потолок.
— Вы знали, что космос живой, Мистер Фишер?
— Было бы странно, если бы я не знал.
И это была правда. Меня несколько раз космические ублюдки уничтожали. Вместе со всей планетой. В последний раз каким-то лучом Смерти снесли, черти драли Мистера Стивенсона. Почему дверь была приоткрыта?!
— Бездна давно поглотила космос, — медленно проговорил генеральный директор. — Конечно, вы знаете. Вы путешествовали среди звёзд, Феликс?
— Технически, Мистер Стрэнджер. Меня выбрасывали в открытый космос.
— Это прекрасно, — абсолютно серьёзно кивнул мужчина, ни на секунду не сомневаясь в моих словах. — Вы должны были почувствовать, насколько он огромный, не так ли?
Я какое-то время смотрел в безумные глаза человека, сам не замечая, как на моё лицо медленно выползал широкий оскал. Уверен, мои глаза сейчас таким же образом метались.
Был ли я нормальным человеком? Нет. Меня и человеком уже сложно назвать. Давным-давно. В последнее время я мог держать себя в руках большую часть времени и отдавал себе отчёт о том, что со мной происходило, но это не значит, что моё состояние было «удовлетворительным».
Как и хотел Мистер Стивенсон, я нахожусь в пограничном состоянии. Пограничном состоянии, которое я могу расшатать.
— В океане не существует размера. Если достаточно хорошо пожелать, можно превратить космос в один атом.
— В этом и главная особенность Бездны, — вздохнул печально мужчина. — «Их» много, Мистер Фишер. Слишком много. В безграничной вселенной, поглощённой Бездной, зародилось слишком много существ, способных обречь человеческий род на забвение.
Я кивнул.
Иногда мне кажется, что вся вселенная сконцентрирована вокруг того, чтобы человечество сдохло. Я могу понять вселенную, но с принятием есть определённые трудности.
— Мне это прекрасно известно. Больше конкретики, Мистер Стрэнджер: что вы хотите от меня? До того, как реальность переписали, я уже давал ответ, что не заинтересован в вербовке.
— То, что должно молчать, практически закричало, Мистер Фишер, — прикрыл глаза мужчина. — Знаете главное правило в космосе? Не говорите слишком громко, иначе вас могут услышать.
— Я всё ещё не до конца вас понимаю, Мистер Стрэнджер.
Мужчина медленно открыл глаза, уставившись на меня взглядом конченого маньяка.
— Для меня оказалось очень удобным то, что вас переписали, Феликс. Ваша помощь может оказаться неоценимой для Америки и всего остального мира. «Они» уже увидели нас и сквозь пространство и время проникают в наш дом, чтобы потревожить нашего спящего защитника.
Я нахмурился. У меня в голове прозвучали вполне прозрачные слова фальшивой ведущей:
«Колыбель стала слишком заметной, — изобразила скорбь на лице Бритни. — Космос вдруг стал таким шумным!»
Сука, только космических тварей в промышленном масштабе нам не хватало.
Я дал себе время немного обдумать ситуацию вне веточек, сознанием застыв в пространстве и времени, после чего задал вопрос:
— Пока мы сюда шли, я видел много тварей явно космического происхождения. Как они проникли сюда, если Немое защищало нас?
«У меня не было никаких проблем, Мистер Фишер, — прозвучал удивленный голос клоуна у меня в голове. — Иногда мне кажется, что меня даже тянуло к вам! Удача, босс! Ха-ха-ха!»
Искажённый смех пожирающей людей твари, полный отчаяния, прозвучал у меня в голове. Слово «Удача» будто вонзилось мне в голову.
Я застыл. Моё сердце словно остановилось. Липкий ужас захватил всё моё существо.
По лицу генерального директора я видел, что он слышал Редди.
— Раньше Немое отталкивало несчастье, но теперь — притягивает?
— Подобная тенденция наблюдается последние несколько Циклов, — спокойно кивнул генеральный директор. — С каждым Циклом Бог всё ближе к пробуждению. Оно делает для этого всё возможное. Ваше появление и случай в Стивенс-Пойнте, организованный одним из воплощённых волей Немое артефактов, окончательно меня убедили в том, насколько мы близки к забвению.
Мы переглянулись, после чего неожиданно оба широко улыбнулись, словно настроившись на одну волну.
— Этот Цикл станет последним.
— Этот Цикл станет последним.
Мы произнесли это настолько синхронно, что сразу же засмеялись. Где мой смех был истерическим, смех генерального директора был более спокойным, но при этом каким-то обрывистым, словно он в любой момент мог закричать.
Мы резко перестали смеяться.
Я знал, что последствия действий «Искажающей Истории» не заставят себя долго ждать. Однако я всё же умудрился недооценить масштаб приближающегося пиздеца. Если сейчас к нам массово начнут притягиваться космические твари, я даже не представляю, как это можно остановить и не дать очередному воплощению пробудиться.
— Я уже давно догадался, что попал сюда как раз в канун последнего Цикла, генеральный директор, — абсолютно спокойно признался я. — Вы верите в судьбу?
— Конечно, верю, Мистер Фишер.
— Вы поверите мне, если я скажу, что человечеству судьбой уготовано перестать существовать?
— Абсолютно, Мистер Фишер.
— И что вы думаете по этому поводу?
— Что думаю? — вскинул бровь мужчина. Казалось, безумие в его глазах немного отступило. — У меня есть выбор? Возможно, вы можете просто сбежать обратно в Бездну или куда-то ещё, Мистер Фишер, но мне здесь ещё жить. Так сложилась судьба. У меня появилась здесь жена и сын, и я не хотел бы, чтобы их спокойная жизнь как-то была нарушена. Я кровно заинтересован в том, чтобы человечество выжило.
Я понимал его. Пусть у меня не было тех эмоциональных привязанностей (стоило отдавать себе отчёт, что потерю Джима и Молли я, после действий ублюдка, переживу сравнительно спокойно), что были у него, куда-то уходить не было в моих планах, да и Мистера Стивенсона, чего уж. Последнее же место, куда я хотел возвращаться — это океан. Конечно, в нём были мои друзья, которые совсем не пугали меня и защищали, составляли компанию в вечности, в том же океане любая моя мечта могла воплотиться. Я оказался бы в лучшем положении, чем 99,9 % всех затонувших душ.
Но одна только мысль о возвращении заставляла мои коленки дрожать.
Почему я был не рад тому, что моё тело под влиянием психической энергии постепенно трансформировалось? Почему я был не рад тому, что моё тело полностью исцелилось, когда пошёл тараном на тварь внутри комикса?
Потому что я боюсь, что в какой-то момент настолько буду размывать своим существованием грани реальности и нереальности, что этот мир незаметно погрузиться на такую глубину, где любые рамки окончательно сотрутся. Появление Немое уже само по себе погрузило этот мир глубже, чем следовало бы. Не говоря уже про других тварей, которые здесь рыскают. Чем больше тварей, обитающих здесь, чем они сильнее, тем меньше шансов у этой ветви.
И я спокойно попадаю под определение «тварь».
В
