был бессилен против законов Королевства.
Академия Радианс объявила о своей изоляции, дабы обезопасить учеников.
— За исключением членов и подчинённых семей Хиделли, и Лайтрейдер — всем остальным запрещено выходить и входить... — Адам стиснул зубы, на его лбу набухла вена. — А раньше они не могли?! Почему вдруг задумались о безопасности именно тогда, когда погиб мой сын?!
Адам бросил пергамент и вновь взял первый доклад.
— Единственный наследник семьи Тревелинн также убит за предательство... — он ещё больше нахмурился. — Факты... Одни лишь факты... Ноль деталей... Где детали?! Почему мой сын предал Королевство?! Почему он вообще задумался об этом?! Что за вырванный из контекста факт?!
Подчинённый несколько раз ударился головой в пол, также взбешённый тем, что наследник семьи Фибранолли погиб.
Он служил этой семье всю свою жизнь и видел, как Уильям растёт и познаёт мир. Парень был для него как названый сын, поэтому подчинённый бесился не меньше его отца.
— Я взял на себя наглость потребовать от семьи Хиделли детальное расследование этого случая... — отрезал злобно подчинённый.
— Хорошо... — Адам был опустошён.
Он не мог принять тот факт, что его единственный сын, которого тот видел не так давно — убит за предательство.
— Также, господин... Тело вашего сына утеряно... — горько произнёс он. — Представители семьи Хиделли сказали, что эта информация пришла им буквально в момент вручения мне доклада.
Он не хотел огорчать своего господина ещё сильнее, но обязан был рассказать об этом.
Адам безмолвно плюхнулся в кресло. На его лице читалось выражение растерянности и горя.
— Даже похоронить его не дадут... — отрешённо произнёс он. — Изверги...
Он подозревал, что что-то не так. Его развитая торговая интуиция подсказывала — ему лгут. Но в правдивости доклада семьи Хиделли нельзя было сомневаться. Они — закон Зории.
Слова, брошенные подчинёнными Хиделли, могли стать ложью, однако буквы на пергаменте, на котором красовался герб — нет.
— Прошу прощения, господин... Возможно, нам стоит наказать тех, кто лишил господина Уильяма жизни?.. — подчинённый излучал гнев. — Учителя, виновные в гибели юного господина, будут осуждены и казнены...
Адам поднял дрожащую руку.
— Нет... — отрезал он. — Может, они и убили моего сына... — он также не мог говорить спокойно, ведомый гневом, но как глава одной из пяти Королевских семей, Адам не мог делать поспешных выводов. — Эти учителя сделали это пытаясь защитить Академию... Семья Хиделли занялась этим, а значит правда будет добыта.
— Как пожелаете... — подчинённый всё ещё стоял, приклонив голову.
— Можешь идти... — Адам обессиленно махнул рукой.
— Вы уверены, господин?.. Может, мне позвать госпожу...
— Ступай... — отрезал он. — Ей пока не обязательно знать об этом...
— Будет исполнено... — подчинённый быстро поднялся и поспешил удалиться.
Жена Адама — Офелия Оббернотт, была очень ранимой женщиной и точно была бы сломлена гибелью своего единственного сына. Но Адам скажет ей, иначе оскорбит её честь.
Мужчина вновь встал из-за стола и подошёл к окну. В его серых глазах мелькнули искры глупой надежды на то, что вся полученная информация — неправда.
Адам отбросил эту мысль, посчитав себя глупым мечтателем. Он всю жизнь трезво смотрел на вещи и ни капли не сомневался в честности семьи Хиделли. Его сын — Уильям Фибранолли — мёртв.
*Кап*
