в квартиру!
– Не за что, – услышала вежливый ответ. Он даже дверь придержал.
Заскочила на первый этаж, и надавила на кнопку вызова лифта. Двери тут же распахнулись. Быстро зашла и затянула за собой Катюшу. Но прежде чем успела нажать кнопку этажа, в лифт зашёл «царевич».
– Да, Вы, издеваетесь?!
– Это почему? – прозвучал вопрос вместо ответа.
– Вы что, собираетесь с нами ехать?
– А почему бы и нет? Лифт общественный, а не частный. По весу тоже проходим. Что не так?
– Вы!
– А со мной что не так?!
Двери лифта закрылись, но так как никто не нажал на кнопку этажа, кабина стояла.
– Ма-ам, – протянула Катя. Она боялась ездить в лифте.
– Зачем вам ехать с нами?
– Господи! Да, живу я тут! Или мне теперь из-за вас пешком ходить?
Я стояла и хлопала глазами. Вот не помнила я его! Совсем. Хотя, если быть честной, то я практически никого толком здесь и не знала.
– Извините, – пробормотала. Но дочь придвинула к себе. Так, на всякий случай. – Нажмите на кнопку, пожалуйста. Катя боится.
И к моему удивлению он нажал сначала наш, а потом и свой, если, конечно, не солгал.
Пока мы ехали, в лифте царила гробовая тишина. И лишь когда кабина остановилась на шестом этаже, Катя спросила:
– Иван, ты пойдёшь гулять с Рокси?
– Катя! – одёрнула дочь.
– Я же просто спросила! Я с ней побегать хочу, – Катюша надула губёшки.
– Пока не пойду, – ответил, не знаю кто: царевич, сосед, маньяк. – Да и тебе вещи просушить надо, а то простынешь.
И вышел!
Вот никак не ожидала, что этот непонятно кто будет беспокоиться о здоровье моей дочери! Он ещё и рукой отсалютовал!
Благо двери закрылись, и мы остались в лифте вдвоём.
– Катя, разве можно приставать к чужому человеку?
– А я не пристаю. И он не чужой! Я тебе уже говорила! А ты не слышишь!
– И почему ты решила, что он – «царевич»?
– Иван – раз! Рокси – два! – Катя загибала пальчики, вытащив их из заснеженных варежек.
Вздохнула. Кажется, мне будет очень сложно переубедить свою дочь.
Ключи нашлись в кармане. Как я их не почувствовала сразу, непонятно.
– Вещи все сушить и мыть руки, – сказала, когда мы зашли домой. На всякий случай посмотрела в дверной глазок, и закрыла дверь на все замки, даже на те, которыми никогда не пользовалась.
В моей голове никак не укладывалось, что Катя могла пригласить совершенно чужого человека к себе на утренник! Меня до сих пор трясло от одной только мысли, что могло бы случиться!
– Катя! – я решила серьёзно поговорить с дочерью.
– А?
– Что ты делаешь?
– Варежки повесила на батарею. С них лужа набежала, – Катя хихикнула. – Я вытирала.
– Молодец, что вытерла. Катюш, давай ты мне кое-что пообещаешь?
– Что?
– Что ты больше никогда не будешь разговаривать с чужими дядями.
Катя вздохнула.
– Мама, ты опять?! Я уже тебе много раз сказала: Иван не чужой! Я его знаю!
– Катя, но для нас он совершенно чужой человек!
Катя нахмурилась. А потом обняла меня за шею.
– Мамочка, он, правда, хороший!
– Ну, кто тебе такое сказал, Катя?! И плохие могут притворяться хорошими!
– Даже баба Света говорила, что он хороший, и замечательно, что Иван живёт рядом. Я сама слышала!
Баба Света, соседка с первого этажа, гиперактивная пожилая женщина, знающая всё про всех. Вечно недовольная, вечно ворчащая. Представляю, как было «замечательно» самому Ивану!
– И всё равно! Так нельзя!
– Почему?
– Потому что очень за тебя переживаю, и не хочу, чтобы случилось что-нибудь плохое!
– Не случится! Я тебе обещаю!
Иван.
– Рокси! Ты не поверишь! Меня только что приняли за маньяка! – пожаловался Рокси, когда зашёл домой.
Рокси встречала возле порога и продолжала смотреть на меня, словно ожидала более существенных новостей.
– Эх! Ничего ты не понимаешь! – вздохнул, раздеваясь. – Ну?! Признавайся! Что натворила? Молчишь! – Потрепал её по голове. Рокси тут же ожила и начала вертеться возле ног. – Всё, всё, перестань!
Рокси обожала играть, но если она наступала на ногу, приятного было мало. Поэтому не очень любил, когда она так крутилась.
Вспомнил «знакомство» с Катиной мамой. Было как-то странно, что мы до сих пор не сталкивались. Хотя с другой стороны, учитывая график работ, мы и дальше могли продолжать не знать о существовании друг друга, если бы не случайное стечение обстоятельств. Ведь я мог никуда не пойти, а её – не отпустить с работы. И было бы очень здорово, если бы так и продолжалось. Встречаться ещё раз с воинственной блондинкой особого желания не было. Или было?
Интересно, сколько ей лет? Судя по виду лет двадцать, может, чуть больше, но не могла же она родить ребёнка в шестнадцать?! Хотя это явно не моё дело. Но я то и дело непроизвольно возвращался мыслями к Кате и её маме. А всё потому, что эта валькирия увидела во мне маньяка. Можно было показать удостоверение и документы о прописке, чтобы успокоить её, но я этого не сделал. Сам не знаю почему. Наверное, потому, что мне нравилось смотреть, как она злится. Опять вспомнил, как она сверкала глазами, готовая к любым поворотам.
– Потрясающе! – сказал вслух. Рокси тут же навострила уши. – Да, Рокси! Василиса великолепна в гневе.
И в любой другой ситуации, я бы непременно продолжил знакомство, но тут без вариантов. Вряд ли меня переквалифицируют из маньяка в добропорядочного гражданина.
Вздохнул. Интересно, а почему у Кати нет папы? Ведь по девочке не скажешь, что она растёт в неполной семье. Первая мысль была, что папа Кати попал под горячую руку мамы. Богатое воображение тут же нарисовало яркую картину: Валькирия с мечом и развевающимися на ветру волосами.
– Так, всё, Иван, завязывай с этими фантазиями. Она Василиса, а не Валькирия. Да и я Иван, а не викинг. А в её глазах так, вообще, – маньяк!
Сам не заметил, как пролетел день, пока Рокси не ткнулась мордой в ногу.
– Что? – Глянул на часы. Для вечерней прогулки ещё рано. Может, она мало погуляла утром? – Ладно! Сейчас пойдём.
Если честно, идти никуда не
