еще почему? — удивился Ваван.
— Если нас в дороге зацепят грибы, они нас будут водить, как им на душу ляжет. При таких рамсах ты в своем подъезде заблудишься.
— Ладно, умничать, деваться все равно уже некуда — констатировал Кирюха — прошу всех к нашему шалашу.
Закончив с трапезой все отправились в первую машину. Там каждый получил бумажный пакетик с коричневым порошком земляного запаха.
— Предлагаю сразу проглотить, что бы дольше переваривалось — выдал идею Жора — тогда хоть больше времени будет на дорогу.
Все молча проглотили порошок.
— Теперь предлагаю напаснуть, что бы сильно не обламывал переход — предложил Ваван и потянулся за папиросой.
— И почему это в томительный час ожидания всего ломает и тошнит — высказал свое разочарование Жора.
— Какая жизнь — такой и отходняк — хихикнул Ваван, заколачивая косяк.
— Обычная жизнь похожа на болото, а приходы выводят ее из стабильности, поэтому и вылазиет всякая устоявшаяся херня — пояснил я — поэтому попасть на волну проще через другую волну, что мы сейчас и сделаем. Только вначале предлагаю всем разнюхаться по дороге, чтобы не обламывал расслабон от грибов.
— Полностью согласен — обрадовался Кирюха — а почему именно сейчас?
— Потому, что план хороший, а поэтому и сушняк дикий. У тебя дорога колом в ноздре встанет, поэтому лучше именно сейчас.
Под однозначное единогласное голосование из черного ящика появились все атрибуты для приема лекарства.
— А помните, пацаны, как через бульбулятор курили — поднял ностальгическую тему Жора.
— Да, пластиковые баклашки много внесли в культуру простаманов — согласился Кирюха, разнюхавшись, — я бы сейчас с удовольствием так дунул, да только заморочек много.
— Ну уж прям — ковыряясь кредитной карточкой спермбанка выдал Ваван — бутылок пустых по дороге куча валяется: нашел две разные, отрезал у большой верх, у маленькой низ и вставил — все, конструкция готова. Остается только водой заполнить, да из сигаретной фольги крышку сделать.
Ага, а чем в ней дырки делать будешь, что бы тяга была? — поинтересовался Кирюха.
— Да хоть сожженной спичкой, хотя в те времена у меня в кармане для этого дела всегда крышка с дырявым наперстком была.
— Не, слишком много заморочей — высказался я — если хотите из баклахи дунуть, то можно флейту соорудить за пару минут: на дне дырку прожег, а на горлышко — дырявую фольгу — аппарат готов к употреблению, только мне кажется классика лучше любых понтов.
— А через пипетки курили? — не унимался Ваван.
— Людям всегда нужно что-то новое, даже если сущность остается одна и та же. Какая разница, как дуть, если план не меняется? — спросил я.
— Да ладно, сам знаешь, что приходы разные — возразил Ваван.
— Это подходы к нему разные, а приход, в принципе, один. Да и он, какой бы ни был замечательный, со временем прикуривается и уже не торкает как прежде, как его ни кури.
— Это как с бабами — передавая стофаксовую трубочку выдал Жорик — нужно их менять, что бы сохранить нормальный приход, а то однотипность утомляет, среди окружающего многообразия форм.
— Мое же мнение — заглянув в опустевшее зеркальце, пробормотал я — понты иногда бывают прикольными снаружи, но чаще всего смотришь на эту клеевую телку — а внутри у нее вообще ничего прикольного не видишь.
— Странный ты человек — взрывая косяк, выдавил Ваван — понты на то и нужны, что бы кайфовать от их вида, а не содержания. Твоя проблема в том, что ты зришь в корень, а не смотришь на цветок.
— Точно, от наличия понтов дерьма в жизни меньше не стало, просто его стало не заметно и уже это радует — затянулся Кирилл и закашлял.
— Не кашлянешь — не кайфанешь: как говорят спецы — принял эстафету Жорик. — Хочется хоть в чем то видеть меньше дерьма, хотя кашлять по любому — на философ, пятулечку.
— Чем меньше кайфа остается, тем он злее применяется — еле-еле потягивая добил косяк я.
— Ты какой-то пессимист — во всем видишь облом — закуривая сигарету высказался Жорик — и с телками у тебя так же. Ты можешь себе представить, что зашел на выставку и просто любуешься?
— Ну могу, только ведь с телками нужно разговаривать о чем-то.
— Ну так и вырази им то, что тебе в них прикалывает. Эту тему ты можешь мусолить со всех сторон, если другой не подвернулось, при этом и она счастлива, что на нее обратили внимание и ты не в обломе, так как говоришь, не кривя душой.
— Тут главное научиться переключать внимание с одной стороны медали на другую. При этом даже говно может стать прекрасным — выдал Кирюха — и каждый из нас это прекрасно знает, тем более, что уже меньше, чем через час это говно превратиться в бал-маскарад. Так что господа, давайте уже стартовать.
Мы с Жорой перешли в свою машину и тронулись за проводником.
— Я полностью согласен с Кирюхой — продолжил я беседу — что скоро для нас говно станет очень впечатляющим, только дело в том, что содержание и сам образ не будут расходиться, то есть останутся едиными. Совершенно другое отношение вызывают у меня народ, который я увижу, все вроде будут выглядеть красиво, только я буду видеть их все говно, причем в самых мельчайших деталях.
— Это точно — подтвердил Жора — хуже созерцания под психоцебином чем скопление народа представить не возможно. Можно кайфовать от всего, но не от этих венцов творения. Причем тебе еще придется проявлять к ним ожидаемое уважение, а так как там будут одни звезды, то тебе просто нужно разбиться в лепешку, что бы они снизошли своим вниманием.
— Это меня и радует, что я останусь без внимания. И вообще было бы лучше, если бы мы заблудились в лесу. Развели бы костер, ночь сегодня очень даже звездная.
— Ну и че мы тогда ехали куда-то? С таким же успехом мы могли окуклиться и в нашем лесу? — начал возмущаться Жорик.
— Это ты у меня спрашиваешь? Мне вообще
