Перегоров энергично заработал рукой. Хотя спирало дыхание, но он греб и греб уголь, не чувствуя, как обрезает пальцы о мелкие лезвия каменной плитки и раздирает ногти...
В 10 часов 31 минуту дежурный 19-го горноспасательного отряда получил сигнал тревоги и включил аварийную сирену.
«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, Виктор Яковлевич Иванов, 1940 года рождения, вступая добровольно в ряды военизированных горноспасательных частей, даю настоящую подписку в том, что состоя на службе в ВГСЧ, обязуюсь: при ликвидации аварий в шахтах и рудниках, не щадя ни своих сил, ни жизни, спасать застигнутых аварией людей и оказывать необходимую помощь...»
Виктор хорошо помнил каждую строку на сероватом листе подписки, которая хранится в отделе кадров горноспасателей. До этого работал такелажником, проходчиком, горнорабочим очистного забоя. А потом Виктор Иванов окончил Сибирский металлургический институт и стал горным мастером.
Но вскоре объявление в многотиражке круто изменило его судьбу. Отряду горноспасательной службы требовались люди...
О горноспасателях он знал, когда еще добывал уголь. Первые их подразделения возникли в России в конце 70-х годов прошлого века. Уже тогда на эту рискованную службу отбирались сильные и бесстрашные люди.
Вначале это были рядовые шахтеры. Они проходили специальную подготовку и за небольшую дополнительную плату обязаны были по аварийному вызову спускаться в лаву для спасения людей.
Профессия горняка была одной из опаснейших. Частая гибель людей в завалах, при взрывах и пожарах вынудила промышленников создавать специальные отряды горноспасателей.
В Сибири на Анжеро-Судженских копях первая горноспасательная станция была организована в 1907 году. Слабый контроль за пылегазовым режимом, недостаточное проветривание выработок, примитивная противопожарная защита шахт часто приводили к авариям. Бывало, пожар неистовствовал по нескольку месяцев. Оборудование в то время было самое примитивное — кирка, лопата, тачка и брандспойт. На аварию выезжали на лошадях. Лишь в 1937 году у горноспасателей появились автомашины, респираторы, кислородные компрессоры. В последние годы горноспасателей снабдили усовершенствованной аппаратурой и оборудованием — мощными водоразбрызгивателями, гидрант-пистолетами, огнетушителями для метана, приборами контроля за рудничной атмосферой непосредственно в шахте.
Когда Виктор пришел в отряд и впервые увидел горноспасателей в деле, он понял, почему новички подвергаются такой строгой проверке, какую прошел и он, хотя давно уже был шахтером.
Они должны прекрасно ориентироваться в лабиринтах шахты, знать особенности тех или иных креплений, перемычек, сложную горную технику. Все это знал и Виктор. Но оказалось, что этого было мало для горноспасателя. Требовались еще другие, особые качества...
Командир оперативного взвода при 19-м горноспасательном отряде Виктор Иванов узнал от дежурного адрес и характер аварии — шахта «Центральная», взрыв метана, обвал, в завале два шахтера.
Пока тяжелые автобусы со скрещенными шахтерскими молотками и красным крестом на кабине мчались по городу, Виктор, прикрыв глаза, пытался наметить план спасательных работ. Что делать в первую очередь, какие ставить перемычки, чтобы «зажать», а потом ликвидировать пожар и спасти людей.
...Сколько за эти годы было учебных и настоящих тревог, он не помнил. Четко отложились в памяти первые, а другие как-то сглаживались — ведь аварии походили одна на другую и возникали чаще по не зависящим от людей причинам: от самовозгорания угольных пластов, от геологических подвижек, от внезапной концентрации прорвавшихся в лаву газов. Видимо, пока человечество будет заниматься угледобычей, будет существовать и горноспасательная служба.
За пять лет работы в отряде бывало всякое.
...Однажды на шахте произошел обвал породы. Восемь человек остались в завале. Они могли погибнуть из-за недостатка кислорода. Обвал в шахте продолжался, нужно было пробить новый ход. Четырнадцать часов горноспасатели проходили выработку и выручили шахтеров.
...А в Прокопьевске один горняк пробыл под завалом пять суток. Сотни тонн угля и породы перебросили спасатели и все же нашли человека. На него надели кислородную маску, и он пришел в себя. Первым делом он спросил, какое сегодня число. Когда ему назвали дату, шахтер улыбнулся. Оказалось, это был день его рождения.
Сам Виктор не раз попадал в переплеты. И постепенно начал ловить себя на том, что тревоги, внезапные побудки среди ночи, лихорадочные сборы, стальной треск клети, падающей вниз, — все это стало привычным, стало просто его работой.
Он открыл глаза, когда шофер стал тормозить. У шахты уже толпились люди — начальство, горные мастера, шахтеры. Главный инженер участка, развернув карту-схему шахты, рассказал, где произошел взрыв и в каком месте начался обвал. Вместе составили план — тушить пожар с помощью перемычек в основном, конвейерном и вентиляционном штреках, прервать доступ воздуха, локализовать огонь, не дать ему распространяться дальше.
Два отделения бойцов Виктор поставил на эту работу. А третье отделение сделает попытку пробиться через завалы, чтобы разыскать шахтеров и спасти их. Он решил идти с третьим отделением и по привычке посмотрел на часы.
Стрелки показывали 10 часов 45 минут.
Никогда в жизни Перегоров не работал так, как сейчас. Уже притупились все боли, исчезли все страхи.
Вдруг он почувствовал, что может согнуть в локте руку. От волнения чаще забилось сердце. Чтобы унять его, он на мгновение замер. Так делает давно болевший человек, прежде чем решиться встать на ноги.
И вот он мало-помалу стал сгибать руку. Зашуршал под локтем уголь. Вздохнув как можно глубже, Перегоров рванулся и выдернул руку. Он бросил каску с все еще горевшей лампочкой и вытер с лица пот. «Теперь выберусь!» — подумал он и начал торопливо выгребать уголь, освобождая левую руку.
Только теперь он вспомнил, что где-то неподалеку должен находиться Леонтий Цупа.
Приподнявшись на одном локте, он хриплым голосом окликнул Леонтия, но ничего в ответ не услышал.
В 10 часов 50 минут спасатели приступили к работе.
Когда Виктор с бойцами подобрался к месту аварии, температура воздуха превышала пятьдесят градусов. Горячий воздух из респиратора обжигал горло. Тугими хлопками рвался метан. Пламя лизало деревянную крепь. Если загорится дерево, температура повысится еще больше, и тогда займется уголь. Это будет равносильно катастрофе.
Начали бороться с огнем песком, инертной пылью. Потом Виктор приказал подтянуть противопожарные шланги и включить насосы. Мощная струя ударила по огню. Через мгновение, как из парной, вырвался влажный горячий воздух. Он отбросил спасателей назад, как бы предупреждая, что пожар не собирается сдаваться.
— Сменяться через десять минут! — крикнул Виктор, набрасывая мокрую куртку на респираторщика Ивана Полякова, который держал брандспойт.
Вода из шланга закипала еще до того, как попасть на крепь. Шахту заполнил густой пар, смешанный с дымом, и в нем, как светлячки, лишь матово помигивали лампочки на касках спасателей. Бойцы сооружали перемычки. Если на вентиляционном штреке они навесили легкую парусную перемычку, то в основном и конвейерном штреках начали возводить бетонные заграждения. Материал для перемычек — кирпич, цемент, арматура — от места аварии находился в двух километрах. Его пришлось таскать на себе в огне и дыму...
— Командир! — окликнул Виктора респираторщик Петров, сменивший Полякова. — От одной воды мало толку.
— Сам вижу, — озабоченно буркнул Виктор, глядя на пылающую крепь и прикрывая лицо рукавицей.
Уголь сильно дымил. В любой момент он мог вспыхнуть. Сергей Иванович Петров, проработавший в горноспасателях четверть века и повидавший такого, что другому никогда не приснится, наклонился к Виктору и тихо, чтобы другие не слышали, проговорил:
— Пускай в ход еще и огнетушители...
Виктор хотел использовать огнетушители дальше, где пожар был сильней, но сейчас вынужден был согласиться со старым бойцом.
Спасатели быстро разобрали аппараты.
— Передайте наверх — требуются огнетушители, и как можно больше! — приказал Виктор бойцу, который держал связь с отделением обеспечения.
Огонь завяз в мыльных струях и стал откатываться назад — на метр, два, пять, медленно приближаясь к месту, где произошел взрыв и рухнула порода.
В суете, волнениях Виктор и не заметил, как промчалось четыре часа.
Было 15 часов 10 минут.
Леонтий Цупа приходил в себя медленно, как будто оттаивал. Сначала почувствовал тупую боль в затылке, зарябило в глазах, потом заныла спина. Он открыл глаза.
