вполне хватало, чтобы Коробанов проломил ему голову и теперь начал думать над тем, как избавиться от тела.
Лет десять, даже пять назад убить человека, и спрятать концы в воду ему было просто, а сейчас сотни глаз следили за Коробановым, и ожидали от него малейшей ошибки, чтобы отодвинуть его от дела.
Ольга взглянула на служанку: на щеках Машки виднелись следы слез, она шмыгала носом, но разреветься во весь голос опасалась; она и так проштрафилась, а хозяйка крутая женщина, и за такие оплошности наверно ее выкинет на улицу.
А Машка тоскливо думала: «Здесь хорошо, работа не обременительная, а зарплата, — никогда в жизни она такой иметь не будет. А на улице что? Хоть у нее и высшее образование, и знание двух иностранных языков, однако, кому она нужна? Работы нет даже для парней. Так что проест она накопленный запас, и останется один путь, — на обочину большой дороги продавать свое тело за гроши проезжим дальнобойщикам».
Машка тяжело вздохнула, и Ольга догадалась о ее мыслях. Она протянула руку к ее красной щеке, и та, подумав, что хозяйка опять намеревается хлестнуть ее, вздрогнула, но не отстранилась.
Ольга ласково потрепала ее по щеке:
— Ладно, Маш, погорячилась я. Ты не могла его видеть, раз он вошел пешком.
Машка кивнула головой и всхлипнула.
— Не реви! — строго приказала Ольга. — Лучше пошли со мной.
Вдвоем они быстро пошли по коридорам к кабинету Коробанова.
Ольга была уверена, что он ушел в кабинет. А взяла она с собой Машку, потому, что ей хотелось на всякий случай иметь свидетеля. При Машке Коробанов побоится ее трогать. А если он все-таки убил Толика, то и тут Машка сгодится, — при необходимости скажет что нужно. А если они договорятся с Коробановым полюбовно, то Машка все равно будет молчать о произошедшем, — гарантия тому её хорошая зарплата. А дальше? Дальше Машка будет её козырной шестеркой. И кто знает, как сыграет эта шестерка в дальнейшем.
Около дверей кабинета они встретили Гришу, тот с озабоченным видом, прислушивался к тому, что происходило в кабинете.
Увидев Ольгу и Машку, он ни мало не смутился тем, что его застали за таким неблаговидным занятием. Он кивнул на приоткрытую дверь и тихо сообщил:
— Там Толик и Николай Андреевич. Вначале кричали, теперь затихли…
— И всё? — спросила Ольга. Её мозг заработал: внезапная тишина во время скандала — могло означать только то, что кто-то из участников скандала оказался не в состоянии спорить дальше… или умер… Коробанов мог это сделать легко… выстрела не было слышно… следовательно пострадавшим стал Толик… впрочем, это вполне вписывалось в её план — рядом с ней два свидетеля.
Её размышления прервал Гриша, который высказал опасение:
— Как бы там чего, не того… Прошло с минуту.
— А чего ты не зашел, раз опасаешься? — насмешливо спросила Ольга.
Гриша пожал плечами и ответил уклончиво:
— Так не звали…
Ольга подумала, что дальше нет смысла ждать, и пора входить в комнату. Она набрала полную грудь воздуха и взялась за ручку двери. Но дверь она не успела открыть. Дверь сама распахнулась, и в коридор вылетел перепуганный Толик. Один его глаз заплывал синяком.
Ольга накинулись на него:
— Что случилось?
Но Толик, трясясь от страха, ничего не мог ответить. Поняв, что сейчас от него ничего не добьешься, Ольга предупредив, — пока не входить, — стремительно вошла в кабинет.
Кабинет был огромный, но она сразу заметила мужа, лежавшего на полу посредине ковра. Его странная неестественная поза наводила на мысль, что он был мертв.
Ольга стремительно подошла к телу и попыталась нащупать пульс на шее. Еще в молодости Ольга окончила медицинское училище, правда, потом по специальности она почти не работала, но оказывать помощь бандитам из шайки мужа приходилось не раз.
Пульса не было, и Ольга поняла, что Коробанов мертв.
На нее внезапно нахлынула радость, — всё шло гораздо лучше, чем она планировала. Со смертью Коробанова автоматически решались все проблемы.
С трудом придав лицу рассерженный и расстроенный вид, она крикнула:
— Все сюда!
В ту же секунду в кабинет вошли Толик, Гриша и Машка.
— Дурак! Идиот! Сволочь! — картинно накинулась Ольга на Толика с кулаками. — Ты убил его!
Толик, неловко защищаясь, начал оправдываться:
— Я не убивал его! Я и до пистолета-то не успел дотронуться…
Ольга замерла:
— Как не успел? А синяк под глазом?
Толик осторожно тронул подбитый глаз:
— Так это он сам ударил меня.
Ольга снова взглянула на тело мужа и хладнокровно отметила — следов от попадания пуль или других физических повреждений на теле не было заметно. И она начала догадываться, что тут было что-то другое.
Гриша задумчиво проговорил, подтверждая ее мысли:
— Может, сердечный приступ?
Ольга подумала, что если этот дурак Толька и в самом деле не убивал Коробанова, то сердечный приступ был бы самым логичным объяснением. Ну, а если… Она бросила мгновенный взгляд на своего любовника, и на мгновение заколебалась. В ее голове мелькнула мысль, что Толик был хорошим любовником, и, что если честно признаться, она его любит… может быть. Но смерть Коробанова скрыть будет невозможно, он слишком известный в городе человек, и поэтому, если она хочет стать хозяйкой всего накопленного Коробановым богатства, то все должно произойти официально — пусть прокуратура, милиция, в общем — кому там положено, проводят расследование.
Ну, а если Толик и в самом деле приложил руку к смерти Коробанова, то придется ему помогать. Разумеется, при этом вскроется ее связь с Толиком, и кто-то захочет обвинить её, что она сговорилась с Толиком, чтобы тот убил Коробанова. Но она же не приказывала Толику убивать Коробанова. Это сможет подтвердить Машка, которая всё время сидела за дверью, и обязательно слышала ее разговор с Толиком. Ну и даже если не слышала, то она подбросит ей пару тысяч долларов, и та скажет всё, что должна была слышать.
А Гриша? Гриша — свой человек. Он всё сделает как нужно.
После этого Ольга жестко и деловито приказала:
— Так, теперь все отсюда вон! Гриша, вызывай скорую и милицию. Потом найди Игоря.
Гриша торопливым шагом пошел по коридору.
Теперь Ольга обратилась к Толику.
— Толик, а ты встань около двери и никого сюда не пускай!
Толик, осторожно потрагивая пальцем синяк под глазом, придвинулся к двери и закрыл ее спиной. Спиной он закрыл всю дверь, и Ольга отметила, что Толик был крепкий мужчина, хотя рядом с Коробановым и выглядел мальчишкой.
«Но туповат», — подумала она и уточнила:
— Разумеется, кроме ментов.
Затем Ольга бросила
