всё влажнее и влажнее. Ему мало тех чувств, которые она дарит ему своим телом, и Гарри, оперевшись на свой локоть, чуть возвышается, чтобы разорвать поцелуй. Её недовольные глаза следят за ним.
— Блять, ты меня так возбуждаешь! — он недоволен не меньше неё. Его рука грубо опускается на плечо Терезы и давит сильно, вызывая жжение. И чтобы как-то избавиться от источника боли, девушка перекатывается на живот, тем самым, не зная, делает то, что он хотел.
Гарри, уверенно продолжает управлять её телом, отводя одну ногу чуть в сторону, освобождая себе место позади. Следующий толчок показался ей раем на земле, и она чуть ли не вскрикнула, вовремя приглушив звук. Её голова тяжело опустилась на матрас, лоб уткнулся в прохладную ткань простыни.
Когда мягкая, загорелая попка подалась ему навстречу, он понял, что делает всё верно. Толчок. Она сжимает зубами грёбаную простынь, до него доносится лишь сдавленное мычание. Руки, покрытые татуировками, симметрично скользнули к её лопаткам, обводя заметный контур просто идеальной фигуры. Путешествуя дальше, мужчина продвигается руками ниже, к талии. Большие пальцы почти касаются друг друга на спине. Она совсем тоненькая в его руках. И когда он находит такие идеальные ямочки на поясе, то мышцы сами сокращаются. Гарри обхватывает её бёдра и входит грубо, подаваясь тазом вперёд.
— А! — не выдерживая, Тереза отрывает голову от простыни и кричит в дрожащий балдахин.
— Кричи, Тереза… — усмехается вслух, и делает повторный толчок.
— Ах… — он выбивает из неё воздух, и Тереза прикрывает глаза, переводя вес тела на локти.
Его руки скользят к красивым пышным ягодицам, и он продолжает возбуждаться, не найдя свой окончательный предел. Массируя, Гарри то сводит, то разводит их, наблюдая лишь за тем, как его член полностью погружается в её блестящее от сока лоно. Вот настоящий возбуждающий вид. Она обхватывает его полностью, принимает всего до основания и при этом издаёт такие пошлые хлюпающие звуки.
— Гарри, — её голос окончательно срывается на шёпот, а тело почти безжизненно падает на простынь. Она на пределе его пыток.
Ему не нужно что-либо отвечать, призыв давно ясен. Когда Тереза чуть сдвигается на бок, Гарри позволяет её бёдрам последовать за телом, и тогда он совершает быстрый манёвр. Перекинув одну её ногу перед собой, шатен раскидывает распалённую Гарднер перед собой и только после уверенно падает в её горячие объятия.
— Я вот-вот кончу… — шепчет её голос ему куда-то в щёку, пока рука властно забирается за его шею, чтобы прижать к себе близко-близко.
— Я чувствую, — тяжело выдыхает в ответ. Она вся текла по простыне. Её пухлые складки давно покраснели от резкого прилива крови, пока клитор ныл от каждого нового трения его паха.
— Боже… — Тереза выгнулась вся в спине, ощущая, как Гарри врывался в неё глубоко, порывисто и ненасытно, — Хазз… — рукой она пригвоздила его к своей шее, за что получила внезапный укус, но никак не отреагировала.
Он зарылся губами в её шее, не издавая ни звука, лишь тяжело дышал, уже начиная чувствовать отголоски её первого импульса.
— А! — темноволосая лишь пискнула, а затем, уносясь далеко эмоциями, зажмурила глаза и сжалась вокруг него руками и ногами.
Ещё секунду, и там стало тепло. Гарри двигался всё ещё, но интуитивно, пока его следом загребала волна долго ожидаемой развязки. Не отпуская его ни на миллиметр в сторону, Тереза слепо нашла губы в темноте и завязала страстный поцелуй. Как всегда, нежность под конец просыпалась в ней, она не хотела его отпускать.
— Грёбаный секс с тобой — это моя слабость! — Гарри позволил себе выругаться, что делал довольно редко — почти всегда в постели.
— Мне всегда было интересно, это зависит как-то от партнёра? — она подала свой милый девичий голос, отказавшись от шёпота.
— Не хочу себя хвалить, но да. Это зависит от партнёра. Бывает плохой секс, поверь, Тереза… — он ещё раз чмокнул её, но на этот раз в нос.
— Я уверена, что у нас с тобой хороший, — её руки разомкнулись, и она дала ему полную свободу. Гарри сразу осел на кровати и сдвинул балдахин в сторону, впуская в их тайное местечко немного свежего морского воздуха.
— Я бы сказал, что только хороший… — его улыбка мелькнула в темноте, и Тереза сразу покраснела. В последние дни, которые они провели на Бора-Бора, концентрация секса возросла в разы. И всегда с презервативом. Сейчас она чувствовала, как его всё ещё тёплая сперма каплей вытекала наружу.
— Мы не предохранялись, — она отрезвила его своим холодком в голосе.
— Ты сама мне позволила, — небрежно пожал плечами, зная уже, что обыграл её в прошлой партии.
— Нет, это ты мной воспользовался! — её нос сморщился, но Гарри совершенно не заметил этого в темноте. Он наклонился к темноволосой и оставил поцелуй на её всё ещё влажных губах, — И что теперь делать?
— Придумывать имя, — усмехнулся в её губы, пока рука нежно поглаживала бедро.
— Очень смешно! — закатив глаза, Тереза всё же не могла никуда подевать свой румянец. Как-то волновало её сердце то, как он хочет детей от неё, это было чем-то слишком интимным.
— Я хочу сходить в душ, пойдёшь со мной?
— Нет, поваляюсь тут, но обещаю, что дождусь тебя…
— Я минут на десять, не скучай!
Гарри ещё раз поцеловал её пухлые губы, а затем скрылся сначала за балдахином, а затем и за дверьми ванной. Несколько секунд спустя, и послышалось приятное журчание. Спать Терезе совершенно не хотелось, она потянулась к тумбочке и взяла оттуда новую любимую игрушку Гарри. Фотоаппарат. Почему-то ей не терпелось увидеть фотографии, которые они сделали за час до всего, что произошло в постели.
Ему всё-таки удалось её уговорить на что-то безбашенное и за рамки вон выходящее. Её обнажённое тело, спрятанное частично за белой простынёй показалось на первом снимке. Он давно мечтал побаловаться с камерой и запечатлеть красоту Терезы полностью. Чтобы не мешала одежда, не мешали эти тряпки. Кадр за кадром становился всё более откровенней. Гарри постоянно уговаривал её то сдвинуть ладонь чуть дальше от груди, то простынь убрать всё ниже и ниже, пока на последних кадрах она не предстала в неглиже. Это выглядело пошло и вызывающе, но при этом Тереза с интересом разглядывала то, что Гарри часто видел в кровати рядом с собой в самые жаркие ночи.
Когда на последней сделанной фотографии показалась только крупным планом её грудь, Гарднер закатила глаза и буркнула в тишине:
— Озабоченный! — но всё же на её лице образовалась скромная улыбка девочки. Она давно разгадала его фетиш.
Тереза опустила
